сказал Ватсон, поправляя одеяло, — в этой истории есть что-то неправильное. Она хромает, как Полифем. Не пойму только, где и в чем.
— И не нужно, — легко ответил Холмс, приподнимаясь на локте. — Есть вещи, которые можно делать, но о которых не стоит говорить. Я рассказал вам почти все. А детали… Одно можно заменить другим. Если уж мы, с вашей помощью, сделали из жабы пса, то почему бы не заменить, скажем, женщину мужчиной или наоборот… Нет-нет, я не имел в виду ничего двусмысленного. Так или иначе, теперь все кончено. Будем жить, мой друг, и заботиться о живых. Жаба умерла.
* * *
Из неопубликованных воспоминаний Майкрофта Холмса, начальника Особой Службы Ее Величества
…Неприятная ситуация сложилась также и в наших южноафриканских делах. Наш основной источник средств, сэр Чарльз Баскервиль, благодаря взаимовыгодному сотрудничеству с нами сколотил огромное состояние. К сожалению, его всегда отличала жадность, имевшая почти патологическую природу. В какой-то момент она подвигла его на измену. Он отказался финансировать наши проекты, разорвал все контакты со Службой и самовольно вернулся в Англию. Все попытки выйти на контакт он игнорировал, так что нам пришлось принять решение об устранении.
К сожалению, два покушения сорвались: сэр Генри был готов к такому повороту дела и вел себя крайне осторожно. Однако в конце концов дело разрешилось наилучшим образом: мы не только ликвидировали сэра Генри, но и приобрели ценного агента — некую Бэрил Гарсиа, искавшую способ отделаться от мужа-импотента, не дававшего ей развода и заточившего в провинциальной английской глуши.
Первичную работу по вербовке провела наша агент Лаура Лайонс, дальнейшее ведение было передано доктору Мортимеру и моему брату, который блестяще завершил это дело.
Первым заданием Бэрил было соблазнение и последующая ликвидация сэра Чарльза Баскервиля. Остроумный доктор Мортимер предложил использовать для этой цели яд редкой суринамской жабы, вызывающий остановку дыхания. Это себя оправдало: медицинская экспертиза не сумела ничего распознать и ограничилась диагнозом, который предложил наш ловкий доктор. Госпожа Гарсиа тоже выступила вполне удачно для новичка: в момент романтических объятий у калитки она оцарапала голову сэра Чарльза заостренной шпилькой, покрытой ядовитой слизью. Впоследствии этот прием стал ее коронным трюком, а сама Бэрил получила оперативный псевдоним «Жаба».
Она также приняла самое активное участие в ряде оперативных мероприятий, которые позволили вернуть нам огромное состояние сэра Чарльза под свой контроль. Благодаря блестящей работе нашего агента, изображавшего «племянника» покойного (ликвидированного в Америке сразу после устранения главного фигуранта), вопрос о контроле над миллионом фунтов стерлингов был решен в рекордно короткие сроки. Мы в свою очередь помогли ей избавиться от злополучного мужа: по ее просьбе он был утоплен в трясине.
Не могу упомянуть еще об одной детали. Бэрил хотела, чтобы имя ее супруга было опорочено в глазах самой широкой публики. Это ее условие также было выполнено: доктор Ватсон, весьма близкий друг моего брата, опубликовал по мотивам «дела сэра Чарльза Баскервиля» недурной роман, получивший широкую известность.
Нашими специалистами была на всякий случай подготовлена альтернативная легенда, весьма нелестная для рода Баскервилей. Это было сделано для того, чтобы контролировать фальшивого «сэра Генри», если он вдруг сорвется с крючка: версия давала почву для сомнений в его психическом здоровье, и в перспективе — заключения в Бедламе. Она, впрочем, так и не понадобилась. Я упоминаю об этом, так как разработка этой легенды навела меня на революционную мысль о том, что мировая психологическая наука должна быть поставлена под наш контроль. Истинные пружины человеческой психики не должны стать известны за пределами нашей Службы. Сейчас эту важнейшую миссию искажения образа человека в зеркале точного знания взял на себя один из наших лучших агентов, молодой доктор Фрейд. Я уверен, что его работы имеют огромное стратегическое значение для упрочения британского господства над цивилизованной частью человечества.
Что касается Бэрил, то ее дальнейшая карьера описана в шестой части моих воспоминаний, касающихся южноамериканских дел. Там она была известна под именем Рины Роспо и пользовалась репутацией авантюристки. Она была убита в Рио накануне важной встречи — видимо, каким-то случайным любовником. Эта нелепая смерть, так до сих пор и не расследованная, сильно дезорганизовала и подорвала агентурную работу на бразильском направлении.
* * *
Из частного письма Шерлока Холмса
Дорогой друг! Я позволю себе называть вас другом, хотя бы другом. Конечно, в ту ночь, когда я спас вас от ужасной смерти в трясине, а потом доказал, что не обязательно быть мужчиной, чтобы быть мужчиной — о, тогда я называл вас иначе. Но сейчас нас разделяет время и пространство, и, может быть, вы уже начали забывать меня, скромного сыщика, изменившего долгу ради чувства.
Зато я ничего не забыл — пока во мне бьется сердце, я буду помнить и надеяться. Память и надежда сильнее пространства и времени, я верю в это.
Хорошо, что вы не забыли моего совета и дали объявление в газету, когда попали в беду. Признаться, я уже и не надеялся его увидеть: оно попалось мне на глаза случайно, причем в том же самом номере, где сообщалось о гибели Рины Росло, то есть Бэрил Гарсиа.
Благодарю за выполнение моей просьбы — оставить в живых эту отвратительную жабу хотя бы на какое-то время. К сожалению, вы все-таки не смогли отказаться от своего мщения. Я этого ждал, и вполне понимаю: эта женщина была сосудом скверны.
Но, заклинаю вас, отнеситесь серьезно к словам, которые вы сейчас прочтете.
Служба Ее Величества может пожертвовать агентом, но всегда мстит за незапланированную гибель своих сотрудников, особенно столь ценимых, как она. Механизм расследования запущен, и он уже работает.
Сейчас вам лучше всего исчезнуть. То, что вы прячетесь в Лондоне, скоро станет известно, раз уж они начали копать. Роют они медленно, но верно. Я постараюсь затормозить работу этой машины, насколько это в моих силах, но, похоже, мои собственные дела не так уж хороши. Майкрофт, этот дьявол, подозревает меня в двойной игре и открыто угрожает отправить меня «к пчелам на пасеку» (вам лучше даже не знать, что это такое).
Тем не менее, пока это еще возможно, я могу оказать вам посильную помощь. Действовать придется через известного вам Ватсона. Я рассказал ему часть истории, подавая факты в нужном свете, так что он больше не видит в вас злодея, а, напротив, считает сотрудником Службы — хотя доверять ему все же нельзя.
Это письмо передаст вам мой человек. Несмотря на хромоту, Полифем — толковый малый. Через сутки он появится
