— Я ни в чем тебя не обвиняю, Марина, — прерывает он меня. — Мы расстались два месяца назад. Мало ли как ты строила свою личную жизнь после развода. Если ты думаешь, что беременна от меня, то проведем тест ДНК, но поверить тебе на слово я не могу. Один раз ты меня уже обманула.
- Это твой ребенок! — не могу скрыть обиду в голосе.
- Хорошо, — вздыхает он, судя по виду, не очень-то веря в мои слова. — Узнай у своего врача, когда можно будет сделать тест и, если он окажется в мою пользу, мы обсудим и решим, что с этим делать. А пока, если не возражаешь, я бы хотел вернуться к жизни, в которой тебя нет. Выход сама найдешь.
И сказав это, он просто поворачивается ко мне спиной и выходит. Словно ему все равно. Хотя так оно, наверное, и есть.
Впервые я четко осознаю, что назад пути нет. Моя глупая надежда умирает именно в этот миг и это оказывается так больно, что я не могу сдержать позорных слез, пока выбегаю из его квартиры и этого чертового дома, плача весь путь до своей квартиры, оказавшись в которой впадаю в полноценную истерику с битьем посуды и криками в пустоту. Криками о помощи, которые не услышит ни вселенная, ни тот, кто может мне помочь. Тот, кто мне так болезненно необходим.
Глава 24
Стас
Когда Люба объявила мне, что Марина все еще в моем доме и ждет меня, чтобы сообщить очень важную новость, которую я просто обязан выслушать, я был на грани того, чтобы ее уволить. Потому что я четко дал понять, что не хочу видеть свою бывшую жену больше никогда. Но Любе удалось убедить меня, что это важно.
Я как полный трус стоял пять минут перед дверью гостевой спальни, боясь войти туда, но все равно оказался не готов к тому, как отреагирует мое тело и измученное сознание на ту, что преследовала меня даже во снах.
Моя Маря. Такая красивая…
Бледная, осунувшаяся, но все равно красивее всех женщин, что я когда-либо видел. И это еще больнее, потому что ни хрена я ее не забыл. А она уже не моя и никогда моей по-настоящему не была.
Воспоминания о ее поступках мигом отрезвили, и я смог взять себя в руки, не упав перед ней на колени, чтобы уткнуться лицом в ее живот и умолять вернуться ко мне. Видит Бог, я боролся с этим желанием каждый день с тех пор, как она ушла! А когда Марина сообщила, что беременна…
Это почти убило меня. Потому что я сразу предположил, что она пошла дальше. С кем-то другим. Однако, она сказала, что ребенок мой и хотел бы я просто поверить ей, потому что когда-то это было моим самым заветным желанием — иметь ребенка от нее, но не смог себе этого позволить. Потому что устал разочаровываться.
Поэтому сделал все, чтобы защитить себя от еще больших страданий — потребовал тест ДНК и ушел. Подальше от нее, ее одуряющего запаха, нежной кожи, которая покрывалась мурашками от моих прикосновений в прошлом, влажных губ, что так завлекающе шептали мое имя и глаз — глубоких топазовых омутов, что утягивали в свою глубину с головой. Если бы искушение имело обличие, то имя ему было бы Марина.
- Ну, что? — с любопытством спрашивает меня Люба, когда я выхожу из своей спальни, приняв долгий холодный душ, чтобы немного остудить разыгравшиеся чувства.
- Можешь идти домой, Люба. Дальше я сам.
- Как вы поговорили с Мариной? — не отступает няня и не знай я ее так долго до того, как она начала работать на меня, я бы такой вольности не потерпел. — Она хоть сказала вам, Стас Сергеич?
Значит, с Любой Марина новостью тоже поделилась. Чтобы уговорить ее устроить нам встречу? Скорее всего. Радует хоть то, что Люба все еще верна мне и моим интересам.
- Если ты о беременности, то сказала, — говорю устало. — Подробностей не будет. Ариша еще спит?
- Да, спит. Ну и хорошо, что сказала. Это больше не на моей совести, а с подробностями сами разберетесь. Не мое это дело, чтобы лезть, — гордо объявляет женщина, направляясь в холл. — Я пошла тогда. До завтра.
- Пока, Люба. Не принимай на свой счет мою резкость, ладно? — говорю ей вслед, совершенно не хотевший ее обидеть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Она оборачивается и смотрит на меня с жалостью, слегка качая головой.
- Поумерили бы вы свою гордость, Стас Сергеич, и были бы счастливы.
Я не отвечаю ей, потому что не хочу этого диалога, и няня грустно вздохнув, уходит.
Что именно Люба предлагает мне сделать? Поумерить гордость и вернуть Марину, зная, что я не нужен ей и она живет со мной только ради дочери? Каким же жалким нужно быть, чтобы согласиться на подобные отношения. Нет, этому не бывать!
Откидываюсь на спинку дивана и включаю первый попавшийся в подборке фильм, чтобы отвлечься от собственных мыслей, но это не помогает. Как не помогает и забота о проснувшейся дочке, которую нужно покормить и развлечь.
Я не сплю до утра, прокручивая в голове все новые и новые варианты развития событий на случай, если ребенок Марины и вправду окажется моим. А когда звонит будильник, призывающий к утренней тренировке, понимаю, какой скандал это вызовет вкупе с моим «воссоединением» с Региной, ведь пресса думает, что я уже имею ребенка, который был зачат в браке с ней от другой женщины, а теперь, получается, во второй раз стану отцом в то время, как нахожусь в отношениях с бесплодной бывшей женой, которой подло «изменял» в прошлом. И хотя меня в последнюю очередь должно волновать, что обо мне подумает Марина, я все равно не хочу вводить ее в то же заблуждение, что и остальных.
Марина
Проснувшись в хаосе своей разрушенной квартиры, я понимаю, что с Дубовым и чувствами к нему пора кончать — хочу я того или нет. Потому что в моем положении я не могу позволить себе такие эмоциональные всплески и стресс. Нужно думать о ребенке и только о его благополучии.
Времени на уборку нет, так как нужно идти на работу, но вернувшись вечером домой я сметаю весь мусор и понимаю, что нужно срочно купить новый набор посуды, потому что уцелела лишь одна чашка и суповая тарелка. Оставляю это на завтра, решив отдохнуть и расслабить ноющую боль в пояснице после большой уборки. Заодно, лежа на диване ищу информацию о том, как можно сделать тест ДНК и не опасно ли это для плода, а узнав все факты, решаю отложить это до рождения малыша, потому что рисковать им я не собираюсь. Дубов подождет, как бы мне не хотелось ткнуть его носом в факт его отцовства.
Уже через несколько дней у меня назначен первый прием у врача. Для первого скрининга нужно подождать еще пару недель, но анализы я сдаю и подробно отвечаю на вопросы врача, радуясь тому, какой она оказывается внимательной и приветливой. Сто лет не была в бесплатных больницах, еще до первого брака с Валерой, и воспоминания остались не самые радужные.
После работы заезжаю в торговый центр и невольно останавливаюсь у привычного для меня детского магазина. Обычно я всегда хожу в секцию для девочек, где смотрю вещи для Аришки, но на этот раз мой взгляд останавливается на вещах для новорожденных. Понятия не имею, кого жду, но представляю почему-то девочку. Возможно, это связано с тем, что весь мой опыт основан на воспитании девочки и я просто не представляю, что делать с мальчиком, хотя и не против, если это будет он, а не она. Какого бы пола не был ребенок, я не расстроюсь.
- Я в магазине, мои хорошие, — внезапно раздается голос рядом и обернувшись, я понимаю, что очередная блогерша снимает прямой эфир для своих подписчиков.
Лица не видно, но выглядит она прекрасно. Я сразу же узнаю джинсы от известного бренда, потому что они у меня тоже есть, а также сумочку из последней коллекции.
- Угадайте, из-за кого я здесь? — продолжает девушка, направляясь вперед, в другой отдел, и я бы проигнорировала ее, если бы не услышала то, что она сказала дальше: — Да, из-за Ариши! Мы со Стасом сегодня ужинаем у него.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я сразу же сопоставляю факты и понимаю, почему ее голос показался мне таким знакомым. Это Регина Бальмонт — бывшая жена Стаса. А вот почему они ужинают вместе, учитывая, что он терпеть ее не может — интересный вопрос. Что их вообще может связывать? Или старая любовь не ржавеет?
