Марина
В субботу я, как обычно, еду к Аришке, но, когда входную дверь вместо Любы мне открывает Стас с медицинской маской на лице, просто впадаю в ступор от шока. Что, период избегания меня, как прокаженной, прошел?
- Может пройдешь? — не здороваясь, ворчит бывший муж, и я понимаю по его сиплому голосу и покрасневшим глазам, что он простужен.
- Привет, — здороваюсь, нерешительно проходя в квартиру.
- Ариша у себя, Любы нет, — отворачиваясь и уходя в свою спальню, на ходу говорит Стас.
Вот значит как. Я даже нормального приветствия не достойна, а наш король продолжает играть в неприступного. Раздраженно фыркнув, иду сразу к дочке и поняв, что она спит, разочарованно останавливаюсь у кроватки.
Как же я соскучилась по ней за эти несколько дней! Никогда не привыкну к тому, что так редко вижу ее. Обвожу любовным взглядом свою девочку, подмечая, что пухлые щечки кажутся немного похудевшими. Надеюсь, она не болеет, как Стас. Да и отсутствие Любы при больном отце удивляет.
Выхожу в коридор, чтобы позвонить ей, но няня не берет трубку. А через несколько секунд перезванивает сама.
- Люб, привет.
- Привет, — хрипло отвечает она и я понимаю, что вероятнее всего та тоже болеет.
- Ты тоже заболела? — спрашиваю у нее. — Я тут пришла к Аришке, а тебя нет, а Стас меня, естественно игнорирует.
- Да, болею, — подтверждает няня. — И Стас Сергеич тоже. Мы от Аришки заразились, но она быстро выздоровела, а у нас только началось. Я пока дома, лечусь. Стасу Сергеичу получше, чем мне, поэтому он пока один за ней ухаживает. Я думала, он скажет тебе не приезжать.
- Может забыл, — делаю предположение я. — Выглядит он не очень. Ладно тогда, Люб, пойду, посмотрю, чем они питаются. Скорейшего тебе выздоровления!
- Спасибо. Пока, Марина.
Иду на кухню и посмотрев на скудное содержимое холодильника решаюсь сделать заказ в экомаркете. Аришка как раз просыпается к тому моменту, когда привозят продукты. Я все это время сидела в её комнате в кресле-качалке и, когда моя девочка начинает ворочаться в кроватке, подхожу ближе.
Аришка открывает сонные голубые глазки и увидев меня тут же садится, радостно улыбаясь и тяня ко мне ручки.
- Мама!
Я не могу сдержать такую же счастливую улыбку, подхватывая ее на руки и снова садясь в кресло, уже с ней на коленях. Малышка жмется ко мне, счастливо жмурясь, а я целую ее в лобик и в мягкую щечку, наслаждаясь сладким детским запахом. Мы сидим в этой идиллии десять минут, пока моя непоседа не начинает нетерпеливо ерзать.
- Хочешь кушать, малыш? — спрашиваю у нее, и она утвердительно кивает.
Я спускаю дочку на пол, так как не уверена, что безопасно носить ее на руках в моем положении, и уже на кухне, куда она дошла самостоятельно, сажаю в детский стульчик. Именно в этот момент привозят наши продукты, которые я сразу же расставляю по местам, пока Аришка ест детский творожок.
Стас от себя так и не вышел за все это время. Разобрав продукты, я решаю заварить чай с имбирем и облепихой, а потом ставлю курицу вариться, убеждая себя, что плевать мне на его состояние и делаю я все это просто по доброте душевной. Мне приходится набраться смелости, прежде чем постучаться в дверь его спальни с большой кружкой чая в руках. Не дождавшись ответа, я начинаю беспокоиться и несмело приоткрыв дверь, вижу, что Стас спит, закутавшись в одеяло. Может, так и лучше. Не придется объяснять, с чего это я решила поить его чаем. Аккуратно ставлю кружку на прикроватную тумбочку и тихо выхожу, снова идя к Аришке. А когда курица отваривается, варю овощной супчик на этом бульоне с вермишелью, который Аришка с аппетитом уплетает несмотря на недавний прием пищи. Надеюсь, Дубову хватит ума тоже поесть, даже несмотря на то, что эту еду приготовила я.
Скоро проходят положенные мне часы и я жду, что сейчас меня начнут выгонять, но Стас все еще у себя, а его охрана так и не появляется. У Аришки нет ни соплей, ни температуры, так что я решаю, что она и правда уже выздоровела от своей простуды, поэтому купаю ее и одеваю в пижамку. Когда мы идем в гостиную, чтобы посмотреть мультики, я невольно вздрагиваю, увидев сидящего на диване Дубова. Он снова в маске.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Извини, я не проснулся вовремя, — говорит мне мужчина. — Ты можешь идти.
- А ты сможешь проснуться к ней ночью? — скептически спрашиваю я. — Может мне пока забрать ее? Ты же болеешь и Любы нет.
- Я похож на идиота? — выгибает бровь Стас. — Ты не уйдешь с моей дочерью из этого дома.
- Думаешь, я сбегу с ней? — возмущаюсь я и его взгляд говорит, что так он и думает.
- Не хочу рисковать. Но можешь остаться сегодня, если хочешь.
Это предложение удивляет нас обоих, потому что даже несмотря на маску, я вижу выражение его лица и растерянность в глазах, прежде чем он снова берет себя в руки, словно именно это и собирался предложить с самого начала.
- Ладно, — соглашаюсь я.
- Отлично.
Мы пялимся друг на друга в неловкой тишине, пока мужчина резко не встает на ноги.
- Я буду у себя, — говорит он, и игнорируя протянутые к нему ручки ребенка, уходит, а я подхватываю Аришку на руки, чтобы предотвратить обиду на папу, и отвлекаю ее телевизором.
Меня все еще беспокоит, что Стас не поел, но зайдя на кухню часом позже, я вижу пустую тарелку от супа в раковине и не могу сдержать торжествующую улыбку. Этот упрямый осел хоть в чем-то уступил.
Глава 26
Стас
Я проклинаю все и вся за то, что умудрился заболеть одновременно с няней. Очень не вовремя, учитывая, что меня постоянно клонит в сон, а за маленьким ребенком нужен глаз да глаз. Свое нелепое предложение Марине остаться на ночь я валю на затуманенный болезнью мозг, но вернувшись в спальню, понимаю, что дневного сна мне хватило с лихвой. На самом деле, чувствую я себя намного бодрее, чем утром, а вялость вообще исчезла. По сути, ей необязательно оставаться, я справлюсь с Аришкой. Но почему-то я не возвращаюсь в гостиную и не говорю Марине уходить, а продолжаю лежать, тупо пялясь в потолок, пока голод не гонит меня на кухню.
Все, что побывало в моем желудке сегодня — это лекарства и кружка чая, который Марина оставила у моей кровати. Я долго думал, пить или нет, но все же решился. Он был еще теплым, когда я проснулся, прежде чем смочить горло и снова вырубиться.
Обнаруживаю на плите кастрюлю с супом и тупо пялюсь на нее, но в конце концов, голод и умопомрачительный запах побеждают и забыв о гордости, я съедаю аж две тарелки. О том, чем же вызвана такая забота со стороны бывшей жены и о ее мотивах стараюсь не думать, но вернувшись после еды в спальню, все равно ни на чем не могу сосредоточиться, кроме мыслей о ней. Слабак!
Ворочаюсь с боку на бок, не в силах уснуть, и в час ночи решаю, что она наверняка уже спит, поэтому выбираюсь из спальни. В квартире темно и тихо. Захожу на кухню и завариваю себе обычный чай в пакетиках с большим количеством сахара, а потом иду с ним в гостиную и не включая свет, сажусь на диван. Я часто сижу здесь в темноте, когда не спится, и любуюсь видом ночного города из панорамных окон. Этот вид действует умиротворяюще.
- Ты хорошо себя чувствуешь? — раздается голос сзади, и я чудом не вздрагиваю.
Какого черта она приперлась, спрашивается?
- Нормально. Иди к себе, а то еще заразишься. Для ребенка вредно.
- Если это чужой ребенок, не все ли равно, — язвит Марина.
- Вот только злодея не надо из меня делать! — раздражаюсь я. — Чужой или свой, но дети — это дети и я ни одному ребенку в мире не пожелаю зла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ожидаю, что Марина вступит в перепалку или уйдет, но она удивляет меня, обойдя диван и садясь в дальнее от меня кресло.
- Я не приглашал тебя составить мне компанию.
- А я не жду приглашений. Нужно поговорить, — дерзко отвечает она.
На ней моя футболка, которую она наверняка стащила из корзины с чистыми вещами в ванной. Что за самовольство или совсем берега попутала?! Мы давно не в тех отношениях, когда она может в моем доме распоряжаться моими вещами.
