Индру Деви приглашают в популярную передачу «До и после полуночи». Владимир Молчанов, узнав о возрасте матаджи, обеспокоенно спросил у ее сопровождающих: сумеет ли она подняться на второй этаж, где располагалась студия? И очень удивился, увидев как йогиня буквально взлетела по лестнице: Индра Деви по-прежнему давала по два урока йоги в день. После программы Молчанова вся страна запомнила необычную женщину в сари, сидящую на диване в позе лотоса. На другой день на улицах ее атаковали собиратели автографов.
На закате жизни, объездив весь мир, матаджи говорила, что три страны имеют для нее особое значение: Россия, где она родилась, Индия, ее духовная родина, и Аргентина — «полюбовная» страна, как сама йогиня ее называла. Свой сотый день рождения Индра отметила в Буэнос-Айресе. Поздравить ее с юбилеем и пожелать здоровья пришли более 3000 гостей. В 2002 году ее здоровье пошатнулось, она была даже не в силах уехать в Индию, где хотела завершить свой жизненный путь. 25 апреля 2002 года Первая леди йоги скончалась в Буэнос-Айресе. Тело, по обычаю ее духовной родины, кремировали, а пепел развеяли над Рио-де-ла-Плата.
Наталия Клевалина
![CDATA[ ]] ![CDATA[ ]]
(прослушано 73 раза)
Хотите журнал целиком?
Скачайте аудио-«ВС» здесь!
Услащение Европы
Современному человеку, привычно кладущему кусочек сахара в утреннюю чашку кофе, трудно представить, что всего три столетия назад это могли себе позволить только богачи
Первыми европейцами, попробовавшими тростниковый сахар, были воины великого полководца Александра Македонского. Об удивительном растении, произрастающем на берегах Инда, сообщает один из его полководцев — Неарх, находившийся рядом с Александром во время индийского похода 327 года до н. э. Свидетельство Неарха, который после завершения похода был назначен командиром всего греческого флота и получил приказание исследовать береговую полосу Индийского моря вплоть до Персидского залива, дошло до нас в изложении историка и географа Страбона: «Он (Неарх. — Прим. ред.) говорит о тростнике, который дает мед, хотя и без пчел». Однако это открытие было вскоре забыто.
Вкус вечности
В Древнем мире сладкоежек было ничуть не меньше, чем сейчас. Правда, возможности придания блюдам сладкого вкуса были ограниченны. В Месопотамии главными компонентами десертов были мед и финики. Причем последние в большей степени, ведь в шумерских городах-государствах, как и в Аккадском царстве, не занимались пчеловодством, а собирали только мед диких пчел. По свидетельству Страбона, именно плоды финиковой пальмы в этом регионе были неким универсальным продуктом: «…финиковая пальма… дает хлеб, вино, уксус, мед и муку…» На одной из глиняных табличек древнего Междуречья сохранился рецепт приготовления фруктового пирога: одна чашка масла, одна треть чашки белого сыра, три чашки первосортных фиников и одна треть чашки изюма, все смешать с мукой тонкого помола.
В Древнем Египте с медом проблем не было. В отличие от Месопотамии пчел здесь начали одомашнивать около 6000 лет назад. Об этом можно судить по рисункам на стенах гробниц фараонов, высших сановников и жрецов. Так, в некрополе в Фивах, в гробнице Рехмира (управлял Верхним Египтом при фараоне Тутмосе III), нарисованы кувшины с медом, а в гробнице Пабасы (управляющий дочери фараона Псамметиха I) изображена сцена занятия пчеловодством. Интересно, что для улучшения вкусовых качеств меда египтяне устанавливали плетенные из прутьев или глиняные ульи на плоты и отправляли их вниз по течению Нила, с юга на север, чтобы пчелы смогли собрать нектар с большего количества цветущих в разное время растений-медоносов. Кроме меда в качестве сладкого компонента они использовали плоды рожкового дерева (Ceratonia siliqua) из семейства бобовых. Кстати, иероглиф «неджем» (с ним писали слова «сладкий», «сладость») имел вид стручка этого дерева.
Эллада восприняла культурную традицию великих речных цивилизаций. Всевозможные пироги, лепешки, приготовленные на меду, стали неотъемлемой частью десертного стола. В чистом виде мед был обязательной частью рациона воинов и спортсменов. Да и богам в качестве бескровной жертвы приносили «зерна, погруженные в мед», сообщает Платон. Жители Древней Греции считали его одним из лучших продуктов, которым их наградила природа. Пифагор, величайший математик Древнего мира, считал, что дожил до столь почтенного возраста (90 лет), потому что постоянно питался медом.
Рим, завоевавший Элладу оружием, был покорен ее изысканной кухней. В древнейшей из сохранившихся римских книг, содержащих кулинарные сведения, De agri cultura («О сельском хозяйстве») Катона Старшего, римского военачальника и государственного деятеля, увлекшегося в конце жизни гастрономией, мед упоминается в рецептах различных сладких пирогов и кренделей. В классической кулинарной книге эпохи Античности De re coquinaria, приписываемой главному гурману Римской империи Апицию, мед присутствует в рецептах десертов, соусов, пряных вин, а также в качестве консерванта мяса и фруктов. Кстати, заметим, что причудливая смесь соленого и сладкого была характерной чертой римской кухни.
Сахарная экспансия
Сахар из тростника стал известен европейцам гораздо позднее. Первые письменные упоминания о нем восходят к I веку, тогда же и появляется знакомое нам слово «сахар». Плиний Старший пишет: «Сахар поставляет и Аравия, но славнее Индия: представляет же он собой мед, собираемый в тростнике, белую смолу, которую можно жевать, самые большие куски его по величине сравнимы с лесным орехом, используется только как лекарство». И действительно, изначально лекари использовали его, как использовали и мед, для втирания в кожу при дерматологических болезнях, лечения открытых ран и желудочно-кишечных заболеваний, а сок в виде глазных капель — для улучшения зрения. Кроме того, сахарный сироп добавляли в горькие лекарства. Происходит латинское слово zuccarum (saccaron) и греческое
от персидского shakar, восходящего к санскритскому sharkara — «галька» или «гранулированные частицы», которое позднее стало означать «кристаллический сахар». В этом новом значении sharkara появляется впервые в текстах, авторство которых приписывается древнеиндийскому грамматику Панини (V–IV век до н. э.). А в древнеиндийском политическом и экономическом трактате «Артхашастра», датируемом IV–III веками до н. э., уже содержится описание производства гранулированного сахара из сахарного тростника.
Из Индии персидский царь Хосров I (правил с 531 по 579 год) привез сахарный тростник в Месопотамию, где главным ближневосточным регионом его культивирования стал Хузистан. Когда мусульмане в VII– VIII веках завоевали этот регион, они стали использовать на сахарных плантациях труд рабов-негров из Восточной Африки. Равнина Хузистана идеально подходила для выращивания сахарного тростника. Расположенная к северу от Персидского залива, окруженная горами с севера и востока, а с запада — рекой Тигр, она изобиловала реками, что позволяло орошать сахарные плантации. Сначала сахар производился путем выпаривания сока, выжимаемого из сахарного тростника, в результате чего получалась сладкая черная паста. Потом был найден способ отбеливания сахара путем добавления поташа (карбоната калия). До конца Средних веков центром обеления сахара был Багдад. В начале VIII века плантации сахарного тростника появились в Египте, затем в Сирии, Палестине, Марокко и Сицилии. Родилась даже поговорка: «Сахар следует за полумесяцем (то есть за исламом. — Прим. ред.)».
Съедобный камыш
Для образованных жителей средневековой Европы сахарный тростник был исключительно экзотическим растением. Скупые сведения о нем они могли почерпнуть из сочинений епископа Севильи Исидора, одного из немногих хранителей и собирателей античного естественно-научного знания: «Рассказывают, что в индийских болотах растет тростник или камыш, из корней которого выжимают и пьют сладчайший сок». Все остальные даже и не слышали о нем.
Знакомство произошло лишь во время Первого крестового похода, успешно закончившегося для европейцев взятием Иерусалима. Французский епископ Фульхерий Шартрский, описывая паломничество в освобожденный Иерусалим, состоявшееся в декабре 1099 года, сообщает: «И когда мы вошли во внутренние пределы сарацин и от жителей той области, к нам весьма недружественно расположенных, не могли получить чего-либо съестного, ибо не было ни того, кто хотел бы дать, ни того, кто хотел бы продать (впрочем, и денежные средства наши быстро таяли), и поэтому многие мучились от голода. Также и лошади, и вьючные животные из-за отсутствия корма сильно мучились и шли голодные. Тогда же на самих возделанных полях, мимо которых мы шли, росли некоторые растения, которые народ называл «медовый тростник», напоминающий с виду обычный камыш... Эти камышовые стебли мы по причине медового их вкуса целыми днями жевали, однако с малым результатом».
