После смерти людоеда жизнь могла бы и наладиться, но нет! Неожиданно один из свободовцев во время обеда ни с того ни с сего счастливо засмеялся, схватил нож и с размаха воткнул его себе в горло. Если бы не товарищи, вовремя выкрутившие оружие из руки самоубийцы, он был бы трупом, но парня чудом удалось спасти. Медик клана, даровитый хирург, бежавший в Зону от судебного преследования за торговлю медикаментами, умудрился вылечить бойца, и тот так и не смог объяснить внезапно накатившего на него припадка. «Будто резко сознание потерял» — говорил он, потирая глубокий и вздутый шрам на шее.
Второй раз это повторилось спустя полмесяца, когда еще один боец вдруг забрался на подъемный кран и, закричав «Вижу, вижу!», помахал кому-то рукой и ринулся вниз. После падения с пятнадцатиметровой высоты на асфальт двора человеку уже не помог бы ни один врач…
Потом в одном из цехов буквально на ровном месте, как говорится, средь бела дня возникла ловушка «факел». Она не считалась какой-то каверзной или очень уж хорошо замаскированной, ее всегда легко было распознать по дрожащему мареву горячего воздуха или негромкому гулу. Но в полутьме цеха, тем более ошибочно уверенные в своей полной безопасности люди утратили бдительность. За что немедленно и поплатились.
Шедший по коридору свободовец угодил в ловушку и моментально исчез в ударившем до потолка огненном вихре. Нечеловеческий рев горящего заживо бойца раскатился по всему заводу, и примчавшиеся товарищи увидели, как он, умудрившийся выскочить из раскаленного жерла ловушки, живым факелом мечется от стены к стене, пока не упал и не, корчась в агонии, умер, обратившись в уродливую, обугленную куклу.
Место ловушки, разумеется, пометили и теперь обходили десятой дорогой, но через пару дней она рассосалась, исчезла также внезапно, как и появилась, зато у входа в помещение завода возникла великолепная, большая, красочная лужа «киселя». Туда никто не вляпался, наученные страшным уроком, люди теперь глядели в оба, однако пришлось теперь пробираться внутрь через другой вход, далеко не такой удобный и расположенный в самом дальнем корпусе.
Дальше — еще «веселее». Заместитель Махно, за худобу и высокий рост прозванный Спичкой вдруг заболел совершенно непонятной хворью, изошел кровавым поносом, совершенно облысел, истощился до состояния обтянутого кожей скелета и умер в жутких мучениях. И все это за два неполных дня. Его место занял Чехов, но у напуганных до предела людей даже язык не повернулся хоть за глаза обвинить его в ликвидации, подсиживании предшественника с целью занять место власти. Тем более в честности Чехова сомневаться и так не приходилось.
Неведомая, но упорная и неумолимая сила будто выталкивала, выдавливала людей с заброшенного завода. Как ни крути, а власть Зоны всегда оказывалась сильнее, и еще ни разу досужим представителям рода людского не удавалось ее переспорить. В группировке, измотанной постоянным нервным напряжением, уже наметился раскол. Одни, верящие Махно, соглашались оставаться в стратегически выгодных и удобных цехах завода. Другие же — большинство! — уже в открытую ратовали за то, чтобы бросить кошмарное место к такой-то матери и искать более уютное место, где можно организовать базу.
В клане назревал бунт, и чтобы не допустить развала, Махно, искренне пытавшийся заботиться о своей группировке, в конце концов сдался и отправил разведчиков на поиски подходящего места. Оно вскоре нашлось, и «Свобода» благополучно перебралась туда.
Впоследствии, правда, в руинах завода пыталась свить себе гнездо небольшая группа бандитов, или, как они себя именовали, «бригада». «Свобода» не питала никакой душевной приязни к уголовникам, но именно этим позволила остаться на своей территории, не пытаясь даже отстреливать, хотя в клане были более чем достойные снайперы — профессионалы. Все объяснялось предельно просто: свободовцами двигало любопытство. Так и хотелось посмотреть, что станется с бандитами, занявшими проклятое место. Никто уголовников, конечно, об опасности не предупреждал ни словом, и даже намеком.
А ждать долго и не пришлось. В одно прекрасное утро со стороны завода донеслась канонада выстрелов. Бешеная пальба продолжалась буквально десять-пятнадцать минут, а потом все зловеще стихло. Снедаемые любопытством, свободовцы отрядили десяток человек сходить, разведать, в чем там дело. Группа нашла только трупы, причем бандиты, видимо, просто сошли с ума и ни с того ни с сего перестреляли друг друга фактически в упор…
Собрав оружие и все мало-мальски ценное имущество, натащенное бандитами в холл завода, свободовцы окончательно уверились в проклятости этого места. А точнее, не его самого, а подземелий, запечатанных лабораторий, откуда нет-нет, да и просачивалась на поверхность, неся погибель, разная нечисть.
Кое-кто из членов «Свободы» рассказывал о странном тумане, время от времени, в основном на рассвете, поднимавшемся над ядовитым болотом. Что-де если приглядеться, то в нем явственно проступают человеческие силуэты, даже видны размытые контуры лиц, доносятся голоса, какие-то звуки, шаги и стеклянный или металлический звон. Многие подтрунивали над рассказчиками: «На рассвете, говорите? Ну тогда ясно все. Вы, господа, или травы перекурили, либо с вечера остограммились неплохо, вот утром отходняк начинается. Все как положено, даже со зрительными и слуховыми глюками!»
Одни рассказчики сердились и обижались, другие сами переводили все в шутку и хохотали вместе с товарищами. Лишь некоторые, услышав подобные истории, задумывались и тихо добавляли к страшноватому рассказу:
— А ведь и правда там Институт был, наверное. Сколько ж там народу во время первых Выбросов погибло! Вот они теперь призраками нам являются. Или сама Зона их показывает…
— Стоять! — рявкнул из-за кустов чей-то голос. — Руки за голову!
Шрам медленно подчинился. Он знал законы Зоны и не хотел провоцировать кого-то на выстрел. Тем более что сам сейчас был в крайне невыгодной ситуации, а пуля, которая вполне могла разбить ему голову — уже неважно чья. Хоть перепуганного вояки, хоть пьяного бандита, хоть безбашенного свободовца.
Из-за кустов выдвинулся… самый настоящий куст. Точнее, человек, только обряженный в специальную маскировочную сетку — «лохмашку» с нашитыми на нее клочьями ткани зеленого, коричневого и оливкового цвета, что создавало почти идеальный камуфляж. Дозорный приблизился, не сводя со Шрама дула автомата. Молодое лицо побледнело от напряжения, аж скулы закаменели.
— Кто ты такой? Что тебе тут надо?
— Я наемник. Зовут Шрам. Следую за одним сталкером, его Клыком кличут, надо срочно с ним поговорить. Как только его найду — тут же уйду.
Видимо, спокойный и неторопливый тон произвел должное впечатление, так как дозорный ответил уже без резких нот:
— Здесь иногда ходит народ, может, и пробегал кто. Только скорее всего он уже мертв. И тебе бы я не советовал тут долго находиться. Темная Долина на карантине.
Шрам удивленно поднял бровь.
— Как это? Почему?
Из густой поросли кустарника выдвинулись еще двое бойцов, одетых в зеленые комбинезоны. Похоже, тут мало радовались визитерам вообще, а мрачному вооруженному бродяге — тем более. Лиц не видно под масками респираторов, в руках — оружие, на торсах — серьезного класса комплекты нагрудников бронезащиты.
Но учинить полновесного допроса свободовцы не успели. У одного из них курлыкнула рация на поясе, он мгновенно включил ее, поднес к уху и выслушал короткое донесение.
— Дьявол! Опять нападение! Народ, живо к Оврагу!
Шрам, не долго думая, припустил следом за ними. Бегать по Зоне, тем паче — по Темной Долине то еще удовольствие, но все места у боевиков клана тут оказались отменно изучены, и до места добрались очень быстро и не угодив ни в ловушку, ни к хищному зверью, которого, к слову сказать, тут было весьма немного: «Свобода» на совесть очищала свои земли.
От Оврага с воем и скулежом ринулась кто куда небольшая собачья стая. Боевики дали по псам несколько неприцельных очередей, но всем было уже ясно: это просто падальщики, почуявшие чью-то смерть и желавшие попировать на костях погибших. В овраге лежало несколько тел в зеленых бронезащитных костюмах. Шраму хватило нескольких взглядов на погибших, чтобы понять: их изрешетили из автоматического оружия практически в упор. Никто не слышал пальбы — значит, поработали глушители.
— Ты на базу к нам собирался? — спросил встретивший наемника боец в «лохмашке». — Вот и дуй туда, расскажи про происшествие. Пусть комендант сюда новых людей пришлет. Очередных смертничков…
…Шраму не понадобилось много времени, чтобы найти базу клана. Корпуса недостроенной производственной базы виднелись издалека, и от оврага до них оказалось рукой подать. На каждом шагу встречались следы пребывания членов «Свободы»: окурки, кострища, пустые бутылки и консервные банки. Фриманы особой дисциплиной и страстью к порядку не грешили и успели изрядно нагадить, зато все ловушки были заранее обсыпаны по периметру толченым мелом или известкой, да еще и увешаны трепетавшими на ветру яркими тряпичными флажками. Иди, как по курорту — не заблудишься!
