— Как — со мной? — захлопала она ресницами.
— А так: вместо «подчистую» девочка получит срок. Ты уверена на сто процентов, что такого быть не может? Или для тебя сейчас главное, чтобы ТЫ не села?
Она ничего не ответила, только опустила голову и закрыла лицо ладонями.
— Мы к этому разговору еще вернемся, — жестко пообещала я ей, напоследок спросив: — Перед тем как поехать ночью изображать сестру, ты Артисту звонила?
— Звонила, только не дозвонилась. Связаться не удалось.
— Знаешь, ты сейчас молиться должна, чтобы я Артиста нашла первой. Иначе он сам наведается к тебе в гости. Представляешь, чем ваша встреча закончится? Кстати, не уверена, что этой ночью он в меня стрелял. Ты для него большую опасность представляешь — я его даже в лицо не видела!
Мои слова стали последней каплей. Марина разревелась. Но я не собиралась вытирать ей сопли. Были дела поважней.
* * *
Во дворе практически ничего не изменилось, только у основательно покалеченной «девятки» вертелась пара любопытных пацанов.
— Это ваша такая? — спросил один из них с искренней радостью. Совершенно непонятно, чем она была вызвана.
— Брата, — отмахнулась от них я. Сердито посмотрела на обоих, и пацаны правильно сообразили, что им лучше уйти. Вскрывать машину не было нужды: водительская дверца осталась открыта. Я удивлялась только, что за ночь ее не растащили по запчастям! Бывают же чудеса на свете — даже магнитола на месте.
Но меня больше всего интересовал бардачок. Но в нем, кроме полупустой пачки «Мальборо», ничего не оказалось. Номера на машине значились самарские. Под крышку капота я заглянуть не могла, потому что после «поцелуя» с деревом его заклинило. А жалко — стоило бы сверить номера на движке и на табличке.
Позвонила знакомому инспектору ГИБДД:
— Валер, ты мне по номеру пробить владельца можешь?
Он попросил меня перезвонить минут через двадцать. По прошествии названного времени позвонила еще раз.
— Слушай, а где ты эту машину видела?
— Стоит, воткнувшись мордой в дерево, никому не нужная.
— А где это?
Я начала слегка сердиться:
— Ты мне скажешь, на чье имя она зарегистрирована?
— Слушай, такого номера у нас в базе вообще нет. Есть подозрение, что эта машина в угоне.
— Так приезжай к дому… (я дала ему адрес) и разбирайся с ней сам. Кстати, машина открыта, и я удивляюсь, как ее не растащили на запчасти.
Не дожидаясь новых вопросов, отключила связь. Затем сделала еще одно дело, с точки зрения закона, преступное: вытерла носовым платком руль и ключи зажигания. Я не хотела, чтобы эту дурищу посадили за угон машины. Мне она была нужна на свободе. Пока.
Не тратя больше времени, вернулась к своей «ласточке». Вспомнила, что позавтракать я еще не успела. Часы меж тем показывали половину одиннадцатого утра. Долго же мы беседовали с сестренкой госпожи Киреевой!
Я покатила через мост на Третью Дачную и остановилась у чебуречной. Пока ехала, старалась ни о чем не думать. Потом принялась спокойно раскладывать все по полочкам.
Итак.
Исходя из только что услышанного, Андрей Викторович, получается, не человек, а прямо монстр какой-то! Но сколько в этом рассказе правды, а сколько вымысла? Об этом я пока судить не берусь. Отталкиваюсь от того, что Марина говорила правду. Хотя бы в той части, которая касается пресловутой ночи. Тогда выходит, что Киреева могли застрелить только два человека: Антон или его сестра Лада.
И тут встает закономерный вопрос: а зачем?
Например: зачем Вершинину понадобилось убивать своего приятеля? Некоторое время я безуспешно копалась в памяти, надеясь вспомнить хоть один факт, способствующий разгадке.
«Если ты его не знаешь, то это не значит, что его нет», — в конечном итоге сказала я себе.
Потом вспомнила все, что касалось Лады. Единственное, что мне пришло на ум, так это сцена в столовой. Кажущаяся тогда бессвязной болтовня директора «Данко» в свете новых открытий уже имела смысл.
«Что же Киреев сказал? Сказал, что Лада похожа на его жену и что он с кем-то относительно ее разговаривал. И получил неизвестный предмет, про который тогда обмолвился, что «это» уже у него!»
Я пошла в рассуждениях дальше. Предположила, что предмет, о котором шла речь, и есть та самая пленка, вдруг ставшая нужной всем сразу. И Ладе, стало быть, тоже? Или тут Киреев ошибся? Впрочем, гнев сестры совладельца особняка можно объяснить куда проще и прозаичней: она невысокого мнения о жене господина Киреева, и сравнение с ней просто оскорбляло Ладу.
«Пленка-пленка, у кого же ты сейчас? Или где ты спрятана?!»
Черт! Ну как же я сразу упустила из виду! Долго и безуспешно ломала голову над тем, кто же является настоящим убийцей, и ни разу не задумалась над тем, кто стащил пленку!
Если учесть, что о ее местонахождении сейчас не знает никто, то остается только один человек из тех, кто находился тогда с нами и которого пока ни о чем не расспросили. Катя! Ведь не зря Санек тогда что-то рыл у дерева! Девочка вполне могла видеть все из окна своей комнаты. Но тогда… тогда получается, что пленка все еще там, в Волжских Заводях!
Пока я размышляла о том, что делать дальше, мой сотовый выдавал знакомую мелодию.
— Можете больше никого не терзать! — едва я отозвалась, послышалась ответная реплика госпожи Киреевой. — И то, что я просила вас сделать для меня за деньги, теперь сделает другой человек. Катя утром на допросе у следователя призналась, что это она взяла пленку и спрятала ее на даче.
На этом она отключила связь.
Я выскочила из-за стола столь стремительно, что лишь чудом не перевернула его. Под изумленные взгляды посетителей я пулей вылетела на улицу. Время, сейчас главное — время!
* * *
И вот теперь вам понятно, почему я, несмотря на боль в колене, бегу по дороге вдоль берега. Я догадываюсь, кого могу застать в особняке. И лучше было бы спуститься к машине и взять из бардачка ствол, но времени на это у меня нет — пока я буду отдирать заклинившую дверь или пытаться влезть в разбитое окошко, убийца заберет пленку. Потому… приходится обходиться тем, что при себе. А при себе у меня есть только тот самый «выкидон»: он так и лежит в заднем кармане джинсов. С того самого дня, как я конфисковала его у незадачливого Коляна.
Метры, метры!
Метры мелькали, а сердце билось все чаще. И вовсе не из-за бега, а из-за того, что я наконец приближалась к разгадке. С каждой секундой. Звонок Киреевой был очевидной подставой — просто убийца хотел точно знать, в каком месте я окажусь вскоре. Несложно было догадаться, что я сломя голову ринусь в коттеджный городок. Легко было просчитать и мой маршрут: на главной дороге шел ремонт, а объезд только один. Конечно же, я не стала бы торчать в пробке. И дальнейшее устроить оказалось несложно — поваленных стволов в посадках навалом! Оставалось только подождать.
Но в тот момент мне это было безразлично. Звонивший не учел одной детали: я почти наверняка знаю, где Катя спрятала пленку. Теперь только бы успеть.
И вот наконец я стояла у знакомых ворот. Надежды на то, что мне кто-то откроет, не было никакой. Потому я штурмовала их с ходу. Благо сигнализацию отключили. Приземлилась и вновь стиснула зубы. Чем дальше, тем сильнее боль в поврежденной ноге. Прихрамывая, побежала мимо дома сторожа. Невольно покосилась на дверь — не притаился ли там кто и сегодня? Второй раз по голове получать не хотелось! Разлапистая елка попалась на моем пути, и я остановилась около нее. Стоит прислушаться, а то несусь как угорелая! Так недолго и пулю схлопотать! Тем более что Артист должен быть настроен весьма решительно! Сейчас я уже не сомневалась, что застану его здесь.
Стараясь не шуметь, продвинулась дальше. Присмотрелась к парадной двери. Кажется, открыта. Так и должно быть! Но дом меня не интересовал. Гораздо больше мне сейчас была нужна собачья конура. Бедный Филипп. Его уже не кормили несколько дней! Или все же Антон вспомнил о несчастной псине?
При моем появлении пес с надеждой завилял хвостом. Честное слово, хоть беги в ближайший магазин за колбасой — такие жалобные были у него глаза!
«Потерпи, милый! Вечером я обязательно принесу тебе что-нибудь!» — прошептала я.
Теперь оставалось только выяснить: сохранит ли животина свою лояльность ко мне и дальше?
Глава 9
В центральной библиотеке царили тишина и покой. Посетителей оставалось только двое — я и молодой человек, прочно приковавший свое внимание к толстенному талмуду. Передо мной лежали объемистые подшивки газет. Газеты были разные: и «Комсомольская правда», и «Известия», и «Тарасовские новости». Количество их заранее внушало страх. Но тем не менее мне просто необходимо было не утонуть в море разнообразной информации и найти то единственное, зачем я сюда пришла. Что это, для меня самой еще являлось загадкой. Возможно, статья или короткая заметка. Возможно, фотография.
