Фаруза. — Вы так легко и непринуждённо двигаетесь при таком немыслимом весе. Полагаю, я никогда в жизни не встречал людей сильнее вас.
— Восемь первых рыцарей королевства тоже необычайно сильны, — подал голос один из слуг.
— Помолчи лучше, глупый дурень, — усмехнулся Фаруза. — Я говорю о людях, которых знаю, и силу которых видел сам. Правда ли так сильны первые рыцари королевства, как о них говорят, мне не ведомо.
Торговец дал знак, и телега покатилась по дороге по направлению к городу.
— Кто такие первые рыцари королевства? — шёпотом спросил я у Элисы.
Принцесса едва заметно поморщилась.
— Лучшие воины страны. С сэром Эриком Седжибертом вы уже имели честь сразиться, господин, — тихо сказала она. — У вас его меч. Так что, на поверку, вы оказались сильнее его.
— Понятно.
Я невольно поморщился.
«На самом деле я с ним не сражался, а просто воспользовался технологическим превосходством и застрелил из бластера. В действительности, останься я без экзоскелета и без оружия, вряд ли справился бы даже с большинством слабейших противников этого мира. Хватило бы одного, двух разбойников, чтобы разделаться со мной».
Я осмотрел людей, находившихся со мной в повозке. Старик торговец. Двое его слуг, возрастом примерно 16 и 18 лет. Моя принцесса и девочка в ветхой мешковине едва прикрывающей ей попу.
«Как они выживают в этой жестокой реальности, где жизни простых людей никто не ценит?»
Я снова присмотрелся к девочке.
'Что-то она совсем неважно выглядит. Сидит на полу телеги, опустив голову, и безвольно покачивается на каждой неровности. Похоже, что ей очень плохо. Мне кажется, или она едва слышно хрипит при каждом вдохе?
— Что у вас с ребёнком, — обратился я к торговцу, кивнув в сторону девочки в ошейнике. — Она ранена?
Фаруза оглянулся и грустно вздохнул.
— Нет. Эта девушка рабыня. Она досталась нам в таком состоянии, и я боюсь, что она не протянет долго. Кажется, она чем-то больна.
— Вы работорговцы? — я нахмурился.
— Нет, конечно, — старик помотал головой. — Я никогда раньше не имел дела с торговлей людьми. Просто в Льезе был человек, бывший морской офицер в отставке, с которым я вел дела. Старик был богат, жил в особняке за городом и имел в услужении человек двадцать рабов. За день до нашего отъезда, в столицу, я услышал, что он скончался в результате какого-то несчастного случая. Старик должен был мне денег. Я наведался в особняк, рассчитывая получить долг с наследников, но получил лишь скандал. Я ничего не смог добиться. Моих денег мне не вернули. Сказали, что старикашка оставил после себя одни долги, и, в качестве компенсации, навязали мне эту рабыню, — Фаруза ещё раз посмотрел на девочку и опять горестно вздохнул. — Я, конечно, не знаю точно, но мне кажется, что её держали в подвале и пытали каждый день. Оставлять в живых, видимо не планировали. Только старый господин скончался, не успев замучить её до смерти. Потом рабыню нашли наследники, и, не зная, что с ней делать, они увидели во мне удобный способ от неё избавиться. А я понятия не имею, как с ней быть. Как видите, товарный вид у неё полностью утрачен. Она мало на что реагирует и, похоже, давно мертва внутри. Единственный плюс, это то, что она всё ещё девственна. Но думаю, мне это никак не сможет помочь. Я не представляю того человека, что согласился бы её купить. Скорее всего, эта девочка принесёт лишь убытки. Тем более что она больна и, похоже, медленно умирает. А лечить рабыню нет никакого смысла. Она не стоит даже части тех денег, которые придётся заплатить лекарю, — торговец помолчал, потом посмотрел на меня. — Господин, Алекс, если она вас заинтересовала, я отдам её совершенно бесплатно. Она не будет компенсацией нашего долга перед вами. Мы обязательно выплатим все, что с нас причитается. А эта рабыня будет просто подарком.
— Уверены? — я удивился.
— Конечно, — торговец с готовностью кивнул головой. — Мне она бесполезна и я уже думал, что, разумнее оставить её где-нибудь в лесу умирать. Но я всё равно везу девочку с собой, только из одного чувства жалости, всё ещё надеясь куда-то пристроить, пусть даже в ущерб своему кошельку. А вы, господин, думаю, найдёте ей лучшее применение, чем я мог бы придумать.
Краем глаза я видел, как нахмурилась принцесса. Да я и сам понимал, что рабыня мне не нужна. Только лишняя обуза. Тем более, что она больна как телом, так и душой. Но так же я понимал, что если оставлю её здесь, то она недолго проживёт. Недавно я спас Элису по этой же причине. Не вижу смысла сейчас отказываться от своих принципов. Я чувствовал, что должен помочь девочке, несмотря ни на что.
— Хорошо, — я вздохнул. — Но мне нужна будет ещё какая-нибудь одежда, чтобы прикрыть её лохмотья.
— Могу предложить только плащ от дождя, — сказал Фаруза. — Мы завяжем его у неё на шее, и эта дырявая тряпка не будет видна. Платить за плащ вам также не придётся.
— Спасибо, — я кивнул.
— Ох, я так рад, что вы согласились взять её себе, — торговец кивнул одному из слуг. Парень пристегнул к ошейнику девочки поводок и протянул мне его конец. Но я покачал головой и показал на Элису взглядом. Тогда парень передал поводок принцессе. Сама девочка так и осталась безучастна ко всему, что происходило вокруг. Хотя она, без сомнения, слышала наш разговор и могла догадаться, что мы решаем её судьбу. Но она всё также сидела, склонив голову, и покачивалась в такт раскачиваниям повозки на неровностях дороги. Наверное, даже если бы мы сейчас договорились зарезать её, она всё равно не подняла бы головы.
— Как девочку зовут и сколько ей лет?
— Лет тринадцать, кажется, — сказал торговец. — Но я не имею в этом полной уверенности. Зовут Лисси.
— У неё есть фамилия?
— Об этом мне ничего
