Свинину я проглотил, но останавливаться и не думал:
– Я ее знаю?
Присс окатила меня яростным взглядом.
– Хаскелл, ты ее не знаешь! И больше я тебе ничего не скажу.
– Может, встречал ее в городе? Мысленно перебирая всех женщин Пиджин-Форка, я пытался понять, кто из них мог спутаться с Р.Л., но тщетно. Ни одной кандидатуры. Разве что Мельба. Моя секретарша, конечно, была бы не прочь, да, боюсь, Р.Л. стал бы возражать. В Мельбе не меньше пятидесяти килограммов лишнего веса, а после знакомства с пятью ее чадами я пришел к выводу, что Мельба ищет не любовника и даже не мужа. Она ищет надзирателя. Пусть Р.Л. и не отличается особым умом, но кое-какие выводы он все-таки способен делать.
Присс выглядела раздраженной.
– Послушай, Хаскелл, ты можешь втыкать мне под ногти булавки, можешь посадить меня на муравейник, или что там еще любят делать частные детективы, но я тебе не скажу имя этой женщины! Ясно?
Варианты, предложенные Присс, выглядели весьма заманчиво, особенно в свете того, каким тоном она со мной говорила. Но после минутного раздумья я решил, что Присс, скорее всего, говорит правду. Кроме того, уж больно у нее был решительный вид. Можно, конечно, проделать с ней все эти эксцентричные номера с булавками и муравейником, но Присс все равно бы мне ничего не сказала. Только булавки бы зазря извел и напугал ни в чем не повинных муравьев.
– Ясно.
Присцилла свирепо куснула огурец, яростно прожевала его и заговорила:
– Теперь, думаю, ты понимаешь, почему я так разозлилась на Р.Л., когда мы вернулись с обеда. Он самым бессовестным образом сваливает все на меня. Мол, это я задерживаю его на собраниях и заседаниях, заваливаю работой и тому подобное. Одно дело, когда он просит меня хранить его секреты, и совсем другое – использовать меня в качестве прикрытия своей интрижки. Не желаю я собачиться с его драгоценной Лизбет.
Я припомнил, как Присцилла вчера кричала Р.Л.: «Не впутывай меня в это дело». Так вот что она имела в виду.
– Так что, Хаскелл, теперь ты знаешь, что все это не имеет никакого отношения к убийству моего отца. Поэтому я не считала нужным ни о чем тебе говорить.
– Так ты именно это скрывала от меня?
Гшрвюс выглядела искренне удивленной.
– Разумеется. А ты думаешь, что-то еще?
Я пожал плечами. Не стоит выкладывать свои мысли. Откуда мне знать, всю правду она сказала или же только часть? После того как я убедился, что Присс не была со мной до конца откровенной, разве можно верить ей? Да она приврет и недорого возьмет.
От всех этих размышлений я почувствовал себя жутко неуютно. Наверное, мне не удалось скрыть свои чувства, поскольку Присс как-то странно на меня посмотрела.
– Ты не можешь всерьез подозревать Р.Л., Хаскелл! – Голос ее звучал раздраженно. – Посуди сам, Р.Л. – единственный, кто не получает никакой выгоды от смерти отца.
Она была права. И в самом деле, Р.Л. многое бы приобрел, проживи Джейкоб на день дольше.
Я кивнул и сосредоточился на куриных крылышках. Присс, видимо, не удовлетворилась моим кивком.
– Даже если бы Р.Л. действительно подумывал о разводе, ему бы не помешали лишние деньги, чтобы быстрее добиться своего.
Оставалось только еще раз кивнуть. Чего эта женщина от меня хочет? Письменного подтверждения?
– Вот так! – заключила Присцилла.
Тут я решил, что ей, должно быть, требуется словесное подтверждение.
– Ты права. Устраивает?
Присс улыбнулась. Теперь совершенно ясно – эта женщина действительно любит побеждать.
И все же когда она вот так сидела и улыбалась, то выглядела чертовски привлекательной. У меня вдруг пропало желание сажать ее на муравейник и втыкать под ногти булавки.
После этого мы почти не говорили, сосредоточившись на уничтожении жаркого. Сайрус приволок кофе и домашние пирожные, которые, несмотря на явный переизбыток жира, все же оказались вполне съедобны. Процедура набивания желудков самым благотворным образом сказалась на нашем настроении.
Настроение сохранялось приподнятым до тех пор, пока мы не подъехали к птицефабрике и не вылезли из машины. Аромат куриных выделений был уже не таким густым. То ли ветер ослабел, то ли сменил направление, то ли мой нос уподобился носам Вандевертов и впал в кому, а может, все вышеперечисленное сразу.
Я поспешил обогнуть «форд», чтобы успеть открыть дверцу, прежде чем Присцилла сделает это сама, но, когда добежал, она уже выбралась из машины. Следуя за Присс по дорожке, я размышлял, удастся ли мне когда-нибудь быть джентльменом и открыть перед ней дверь.
И тут я его услышал.
Если вы когда-нибудь служили в полиции, то уже никогда не забудете этот звук. Этот конкретный звук навсегда отпечатается в вашем мозгу.
Звук взводимого курка.
– Присс, ложись! – заорал я во всю глотку. Естественно, вместо того чтобы рухнуть на землю, Присцилла остановилась и недоуменно воззрилась на меня.
– Какого чер…
Договорить ей не удалось. Я подпрыгнул как взбесившийся кенгуру и сшиб Присциллу с ног. Где-то между столкновением с Присс и столкновением с землей я услышал выстрелы.
Ощущение было странным. Одна часть моего сознания пребывала в полной прострации и без устали твердила: «Боже мой, боже мой, боже мой». И каждую секунду ждала, что сейчас узнает, каково это, когда в тебя впивается пуля. А другая часть сознания хранила ледяное спокойствие. Эта часть моего разума невозмутимо констатировала, что правая щека сейчас придет в болезненное соприкосновение с бетонной дорожкой, а также отметила, что стреляли, по всей видимости, из густого кустарника сбоку от здания. И еще хладнокровно отсчитала выстрелы.
Раз, два, три.
Глава двенадцатая
Присцилла задушенно хрипела подо мной. Я почти целиком покоился на ней, но ноги мои валялись в стороне. Правая щека адски горела: я проехался ею по бетону, однако иных повреждений, судя по всему, не наблюдалось. Что же касается Присциллы, тут я не был так уверен.
– Присс, как ты там? – прошептал я со страхом.
Должно быть, я изрядно придушил ее и у Присциллы слегка помутилось в голове, потому что мой вопрос она поняла явно превратно.
– Чудесно, Хаскелл…
Ее шепот скорее походил на сладострастный стон, так что, если убийца все еще сидел в своих кустах, ему ничего не стоило прибежать на шум и без лишних хлопот пристукнуть нас.
От ее ответа у меня пересохло в горле, но сварливый голос Присс привел меня в чувство:
– А сам не можешь угадать? Ты так налетел на меня…
Я сглотнул и решил слегка переформулировать свой вопрос:
– Я хочу сказать, в тебя попали?
– А-а… Н-нет… вроде нет.
Дабы убедиться в этом, Присс попыталась потрясти головой, но данная процедура довольно затруднительна, если лежишь на земле, а сверху на тебе валяется мужчина во цвете лет. Поскольку голова все же слабо дернулась, я облегченно перевел дух – слава богу, с Присс все в порядке. Как и со мной.
Теперь следовало оценить обстановку, особенно ближайшие кусты. Но сделать это оказалось непросто – цветущий кизил был столь густым, что там мог прятаться не один убийца, а целый взвод. И сидеть там можно было до скончания века, не опасаясь быть извлеченным на свет божий. Словом, я не понял, в кустах еще убийца или уже удрал.
В таких вещах нельзя полагаться на случай.
Однако лежать на бетонной дорожке физиономией вниз ужасно неудобно, особенно когда под тобой кто-то елозит. И тем не менее, как ни странно, мне почему-то вовсе не хотелось вставать. Пули, просвистевшие в нескольких дюймах от моего уха, вселили в меня дьявольскую осторожность.
Присс, похоже, испытывала сходные чувства. Она даже елозить прекратила, вполне удачно имитируя труп. Наверное, мы так бы и лежали до конца дней своих, если бы я не услышал удаляющийся топот. Видимо, убийца помчался прочь в ту секунду, когда мы с Присс плюхнулись на землю.
Я поднялся на ноги, достал пистолет и бросился вслед за топотом. Вот только треклятые кусты я не учел. И колючки. Черт! Кому это взбрело в голову сажать такие дрянные кусты? Естественно, у меня в голове тотчас всплыли два имени. Маркиз де Сад. И Лизбет.
Длинные и острые как иглы колючки цеплялись за брюки, впивались в носки и явно намеренно царапали мне ноги, изо всех сил тормозя продвижение. К тому времени, когда я прорвался через декоративные насаждения маркиза де Сада и выскочил на лужайку, вокруг не было ни души.
Я сунул пистолет в кобуру, чувствуя, как в башмаки весело стекают струйки крови. Мне даже краешком глаза не довелось полюбоваться на стрелявшего. Я даже не мог сказать, мужчина это или женщина.
Настроение было хуже некуда.
И оно ничуть не улучшилось, когда, с опаской обогнув чертовы кусты, я обнаружил Р.Л. в компании с последовательницей достославного маркиза. С ненаглядной Лизбет то бишь.
Видимо, парочка только что появилась, поскольку Присцилла лишь начала рассказывать им о происшествии и голос ее был все еще немного сиплым.
