— Да. Звонила сестра Хилари — что-то случилось с их матерью.
Оказавшись в своей комнате, Хилари набрала номер сестры. Этот звонок на террасе подоспел как нельзя кстати — разговор о детях привел ее в страшное смущение. Почему Трой об этом заговорил? Она еще не привыкла к тому, что влюблена в него. А тут еще дети и его желание усыновить ребенка, нуждающегося в помощи.
От мыслей о Трое Хилари отвлек голос ее племянницы:
— Тетя Хилари? Тетя Хилари, бабушка переезжает жить к нам!
От шока Хилари онемела. Клаудия всегда жалела их мать, но не могла же она пойти на такой шаг? А о детях она подумала?
— Позови маму к телефону, милая?
— Ладушки. Люблю тебя, тетя Хилари!
Хилари крепче сжала трубку в руке:
— Я тоже тебя люблю, милая. Жду тебя в Вашингтоне, когда у папы с мамой будет отпуск.
В трубке раздался голос сестры:
— Хилари?
— Что происходит? — возмутилась Хилари. — Ты пригласила нашу мать жить к себе? Ты в своем уме?! А о детях ты хотя бы подумала? Забыла, как это было, когда мы были маленькими?
— Хилари, спокойно, — вмешалась Клаудия в ее монолог. — Мне нужно тебе кое-что сказать. Это важно.
Что-то в голосе сестры заставило ее замереть:
— Что еще случилось?
— В реабилитационном центре у нее выявили опухоль в печени. — Голос у Клаудии дрогнул. — У нее рак, Хилари, в последней стадии. Врачи сказали, ей осталось самое большее пара месяцев.
Хилари потрясенно молчала, пытаясь вобрать в себя новость. Всю свою жизнь она думала о том, каково жить с матерью-алкоголичкой, и еще ни разу не думала о том, как будет жить вообще без нее.
— Я возвращаюсь в Вермонт, — услышала Хилари свой голос словно издалека.
— Хилари, может, пока она здесь со мной…
— Я возвращаюсь, — повторила Хилари, пытаясь заглушить внутренний голос, который шептал ей: «Ты бежишь не столько к матери, сколько от Троя. Потому что тебе вдруг стало страшно оттого, что твоя любовь ему не нужна».
Трой стоял в дверях спальни Хилари, наблюдая за ее сборами.
— Что-то неприятное? — негромко спросил он.
Хилари кивнула и положила полотенце с коровами поверх всех вещей.
— У моей матери рак печени. Ей осталось совсем немного. Мне нужно вернуться домой.
— О боже, Хилари! — выдохнул Трой. Он оторвался от двери и подошел к ней. — Мне жаль. Я могу чем-нибудь помочь?
Она медленно покачала головой:
— Хотя… Как ты думаешь, моей семье ничего не будет угрожать, если я туда поеду?
Вот оно! Он ведь до сих пор не сказал Хилари, что преступник пойман.
Трой взял ее руки в свои:
— Об этом можешь не беспокоиться. Все в порядке.
— Ты хочешь сказать, тот тип, который был на записи, пойман?
— Да, его взяли. Тебе больше нечего опасаться.
Хилари облегченно выдохнула:
— Вовремя. Подожди-ка! — Она вдруг нахмурилась. — А когда ты об этом узнал? Ах да, звонок! — вспомнила она. — Почему ты не сказал мне сегодня утром?
На лице у Троя дернулся мускул, но он промолчал, не в силах выдавить из себя ни слова.
В глазах у Хилари медленно проступало понимание.
— Ты знал об этом еще до сегодняшнего дня, — медленно проговорила она.
Трой коротко кивнул.
Хилари пронзила боль:
— Но почему ты мне не сказал? Почему?
— Я собирался рассказать тебе сегодня, но позже. Мне просто хотелось, чтобы наша сказка здесь продлилась еще немного.
— Утаив от меня правду, ты все равно что солгал мне, — с горечью произнесла Хилари. — И уже не в первый раз.
Трой потянулся к ней, но Хилари увернулась.
— Позволь мне объяснить. Пожалуйста…
— Да, объясни мне! Я хочу знать, почему тебе так сложно быть честным со мной?
В самом деле, почему?
Трой не мог найти слов.
Хилари медленно кивнула:
— Прости, Трой, но у нас, кажется, ничего не выйдет. Я не могу тебе доверять. — Она сняла подаренное им ожерелье и положила его на тумбочку. — Пожалуйста, отвези меня в Вермонт. Спасибо и прощай.
Глава 12
Закрыв взятую напрокат машину, Хилари зашагала к дому своего детства. О Трое она старалась не думать. Он предложил к ее услугам самолет, а затем, как Хилари и просила, исчез из ее жизни.
Старый фермерский дом почти не изменился. Клаудия оставила все, как Хилари помнила, даже черные ставни. Разве что в саду теперь росло больше цветов да во дворе были разбросаны детские игрушки.
Как ни старалась Хилари, ее мысли упорно возвращались к Трою. Неужели она снова ошиблась? Неужели ее «талант» доверять не тем мужчинам по-прежнему работает? Сердце у нее ныло.
И, черт бы его побрал, с ним все было гораздо серьезнее, чем со всеми мужчинами до него! Только после встречи с Троем она поняла это отчетливо. И теперь, кажется, ей до конца жизни предстоит вспоминать их ужин во Франции и эти семь восхитительных и незабываемых дней в Коста-Рике. И кто еще подарит ей колокольчик для коровы и ожерелье с коровкой-талисманом?
На глаза у нее навернулись слезы, но Хилари сердито смахнула их рукой.
Скрипнула входная дверь, и на пороге появилась Клаудия. Сестры крепко обнялись, радуясь встрече.
— Добро пожаловать домой, сестренка! — приветствовала ее Клаудия.
Они вошли в тихий дом.
— А где дети? Где муж?
— Уже спят, но с нетерпением ждут встречи с тобой завтра. А вот где твой Робин Хакер-Гуд, а? — подмигнула Клаудия.
Хилари слабо улыбнулась:
— Может, отложим этот разговор? Все-таки я приехала сюда с другой целью. Прости меня, что именно тебе выпадает заботиться о родителях, — с сожалением проговорила Хилари.
— Брось. — Клаудия сжала руку Хилари в своей, поднимаясь по лестнице. — Ты живешь своей жизнью. Именно так и должны жить взрослые.
Клаудия вела Хилари через весь дом, к задней гостевой комнате.
— Мама хотела тебя встретить, но она принимает слишком много обезболивающих. — Ее сестра кивнула на дверь, мимо которой они шли. — Она уснула час назад.
— Увижусь с ней завтра утром. Думаю, нам всем не помешает здоровый ночной сон. — Хилари остановилась в дверях традиционно большой кухни с неизменным дубовым столом в центре и шестью стуль ями. — И я все равно чувствую себя перед тобой виноватой, — сказала она. — Как будто я свалила на тебя всю ответственность и сбежала.
Клаудия взяла со стола банку диетической колы, отвинтила крышку и подала Хилари.
— Я же сказала: перестань говорить ерунду! — снова отмахнулась Клаудия, беря банку для себя.
Хилари чувствовала себя слишком уставшей, чтобы спорить.
— Странно… Выходит, мать вернулась, чтобы умереть в этом доме… — Она сделала глоток. — Она ведь всегда проклинала это место. Считала, начала пить только потому, что здесь больше нечем заняться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
