Часто можно было видеть, как маленький пингвин Адели безмятежно стоит в нескольких дюймах от носа собаки, которая неистовствует от страстного желания разорвать его на куски.
Паковый лёд даёт приют птенцам и пингвинов Адели, и императорских. Но в этом путешествии нам мало попадалось молодняка императорских пингвинов.
Вскоре мы познакомились с морским леопардом, тем самым хищником, что подстерегает у припая маленьких пингвинов. Этот жестокий зверь гибок и грациозен, как все тюлени. Охотится он в основном на пингвинов Адели; так, в желудке одного морского леопарда Левик обнаружил не менее восемнадцати пингвинов, не считая остатков многих других животных. В воде леопард,
«похоже, движется немного быстрее, чем пингвин Адели. Иногда мы наблюдали, как он нагоняет одного из улепётывающих пингвинов, и тот, понимая, что одна скорость его не спасёт, и несомненно зная, что он поворотливее своего тяжеловесного преследователя, начинал кидаться из стороны в сторону или с молниеносной быстротой делать круги диаметром футов в двенадцать, но выдерживал такой темп немногим больше минуты, уставал, тут-то из воды высовывалась голова крупного морского леопарда со страшными челюстями, которые смыкались вокруг жертвы. Увы, в конце сезона нам часто приходилось наблюдать это зрелище — охваченного паникой маленького пингвина Адели, лихорадочно описывающего таким образом круги по воде»[64].
В желудке леопарда находили также остатки рыб и мелких тюленей. У леопарда удлинённая могучая голова на сильной шее, гибкое туловище, он вооружён грозными зубами, которыми выдирает куски из тела ещё живых птиц, и ластами, позволяющими развивать в воде большую скорость. Леопард ведёт одиночный образ жизни, распространён очень широко. Предполагают, что он размножается в паковых льдах, но достоверными сведениями на этот счёт мы не располагаем. Как-то раз мы заметили большого морского леопарда, плывшего рядом с нашим кораблём. Он нырял под лёд и появлялся у дальнего края то одной, то другой льдины по нашему курсу; мы даже возомнили, что он интересуется нами. Но вскоре заметили другого леопарда, лежащего вдалеке на льдине. Наш приятель высунулся из воды и поднял голову вверх. Он, казалось, старается по запаху найти свою подругу. Ветер дул на него, и он обнаружил её на расстоянии 150–200 ярдов. Последнее, что мы видели, — это как он плыл к облюбованной ею льдине.
В Антарктике водятся четыре вида тюленей; один — морской леопард, о котором я уже рассказал. Второй называется тюленем Росса — его открыл в 1840 году сэр Джемс Росс.
Это, по-видимому, тоже одиночное животное, обитающее в паковых льдах, с мордой, как у мопса, по словам Уилсона. Он встречается редко, и за время экспедиции мы не видели ни одного, хотя «Терра-Нова» прошла, наверное, больше паковых льдов, чем любой китобоец за все свои плавания.
Очень широко в Антарктике распространены тюлени Уэдделла; они почти никогда не живут в паковых льда, а проводят жизнь в охоте на рыбу вблизи берегов и переваривают свою добычу лёжа, полусонные, на припае. Впоследствии мы видели их сотнями в заливе Мак-Мёрдо — этот тюлень привержен суше и в большом количестве встречается только около неё. Там же мы довольно часто наблюдали и тюленей-крабоедов, обычно группами в несколько особей; большое стадо не попадалось ни разу.
В статье о тюленях, опубликованной в отчёте об экспедиции «Дисковери»[65], Уилсон пишет, что тюлень Уэдделла и тюлень-крабоед отлично уживаются, поскольку, как бы по взаимной договорённости, придерживаются различных привычек и в образе жизни, и в питании. По наблюдениям Уилсона, аналогичное разделение существует и между двумя видами пингвинов, населяющих этот район. Тюлень Уэдделла и императорский пингвин
«сходны в том, что оба живут в приливно-отливной зоне, питаются рыбой, ведут оседлый образ жизни, то есть не совершают миграций и круглый год проводят у крайней южной кромки чистой воды; другую же пару (тюленя-крабоеда и пингвина Адели) объединяют большая привязанность к открытому морю, рацион, состоящий из ракообразных, и миграция. Последнее свойство, правда, ярче выражено у пингвина, но и крабоед предпочитает зимой не заходить на юг так далеко, как тюлень Уэдделла, ибо не может обходиться без пелагического льда»[66].
Уилсон утверждает, что преимущества на стороне «более южных, не мигрирующих видов», то есть тюленя Уэдделла и императорского пингвина. Вряд ли он подтвердил бы свою точку зрения сегодня. Мне представляется, что императорскому пингвину, имеющему вес в шесть стоунов и даже более, намного труднее бороться за выживание, чем маленькому пингвину Адели.
До того как в 1901 году «Дисковери» отошло от берегов Англии, Королевское географическое общество издало «Антарктический справочник», обобщивший все имевшиеся в то время сведения об этой части света. Это издание представляет интерес и для непосвящённого читателя, а исследователю Антарктики оно лишний раз показывает, какими скудными данными располагали о ней тогда некоторые области науки и какого гигантского прогресса они достигли в последующие несколько лет. Весьма поучительно сопоставить помещённые в справочнике материалы о птицах и животных Антарктики с Отчётом естествоиспытателя об экспедиции «Дисковери», написанным Уилсоном: сразу видишь, как много может сделать, находясь на краю света, один человек для выяснения неразрешённых проблем.
Зубы крабоеда
«увенчаны острыми выступами, расположенными в сложнейшем порядке, уникальном среди современных млекопитающих»[67].
Зубы верхней челюсти смыкаются с зубами нижней так, что
«острия образуют совершенное сито… Эта функция челюстей не имеет аналогов у других млекопитающих»[68].
Пищу крабоеда составляют преимущественно эуфаизиевые рачки, животные наподобие креветок. Рачки, несомненно, остаются у крабоеда во рту после того, как он выталкивает воду наружу сквозь зубы, — так же выцеживают корм через пластины китового уса некоторые киты.
«Острые выступы на зубах крабоедов являются, вероятно, наиболее целесообразным из всех приспособлений такого рода у млекопитающих,»
— пишет Уилсон,
— «которое привело к полному отпадению жевательной функции зубов. Её выполняет песок, содержащийся в довольно большом количестве в желудке и кишечнике крабоедов. Он несомненно служит для перемалывания панцирей ракообразных, таким образом полностью устраняется необходимость их пережёвывания»[69].
Морской леопард, будучи хищником, вооружён грозными челюстями. У тюленя Уэдделла, питающегося рыбой, они проще, но с возрастом сильно изнашиваются из-за привычки выгрызать во льду лунки, запечатлённые на кинолентах Понтинга. Почувствовав приближение смерти, крабоед, всегда живущий в обществе всего лишь нескольких себе подобных, становится и вовсе отшельником. Тюлень Уэдделла отправляется в глубь ледников южной части Земли Виктории — мы видели там мёртвых животных. Но крабоед уходит ещё дальше. Он покидает пределы паковых льдов.
«Неоднократно их трупы находили в 30 милях от берега на высоте 3000 футов над уровнем моря,»
— пишет Уилсон,
— «и подобную страсть к путешествиям трудно объяснить чем-нибудь иным, кроме желания больного животного удалиться от своих сородичей»[70]
(возможно, следовало бы добавить: и от своих врагов).
Мы заметили, что нижняя сторона льдин часто имеет своеобразную жёлтую окраску. Её придают льду мельчайшие одноклеточные растения — диатомеи. Воды Антарктики очень богаты дрейфующими растениями. Лилли сообщает в «Отчёте естествоиспытателя об экспедиции „Терра-Новы“»:
«На некоторых участках моря Росса диатомей было так много, что большая планктонная сеть (18 ячеек на один дюйм) набивалась ими и другими организмами, составляющими фитопланктон, за несколько минут. Весьма вероятно, что в таких местах киты питаются и растительным и животным планктоном»[71].
Не знаю, часто ли посещают киты здешние открытые воды зимой, но в летние месяцы их здесь полным-полно{53}; причём встречаются они вплоть до самых берегов материка. Среди них преобладают косатки, которых часто именуют китами-убийцами, имеющие в длину до 30 футов. Охотятся они стаями в сто и больше голов и, насколько нам теперь известно, нападают не только на других китов и тюленей, но и на людей, впрочем, скорее всего принимая их за тюленей. Этого плотоядного кита, вооружённого соответствующими зубами, было бы правильнее относить к дельфинам. Помимо него, в Антарктике встречается, по-видимому, по меньшей мере ещё пять или шесть других видов китов; одни не проникают на юг дальше паковых льдов, другие в большом числе доплывают до самой кромки припая. Питаются они крошечными организмами, живущими в водах этих морей. Китов во множестве наблюдали не только те, кто находился на борту «Терра-Новы» во время различных её рейсов, но и береговые партии в водах залива Мак-Мёрдо. В лице Уилсона и Лилли мы имели опытных наблюдателей за китами, и их работы осветили множество невыясненных вопросов о распространении китов на юге.
