- Кажется, догадываюсь, - неуверенно кивнул Сергей.
- Тогда перескажи своими словами, - генерал схватился за подлокотники и весь подался вперед, мучительно морщась, - сядь-ка, дружок, во-от на этот стульчик и подвинься поближе, чтобы я глаза твои видел.
Сергей пересел, придвинулся к генералу так, что их колени соприкоснулись.
- Вы, Владимир Марленович, подозреваете, что вашего сына может преследовать не Исмаилов, а кто-то другой, - произнес он скорее утвердительно, чем вопросительно.
- А ты? - спросил генерал, обжигая его лицо невыносимым, каким-то потусторонним взглядом.
- Я тоже, - честно признался Сергей.
- Верить тебе можно?
- Вот это уж вам решать.
- Что же решать, когда выбора нет? - синие губы растянулись в тоскливой улыбке. - Ни выбора, ни времени. Месяц у меня. А может, меньше. Ну и что ты думаешь, кто этот другой, который травит моего сына, как зайца?
- Владимир Марленович, вам что-нибудь говорит имя Маша Демидова? - осторожно спросил Сергей.
- Знаешь уже, - задумчиво протянул генерал,- молодец. Есть какие-нибудь соображения на этот счет?
- По документам Юрий Михеев умер пять лет назад. Вы его помните?
- Видел только на суде,- сухо отчеканил генерал, - пытался помочь. Парню дали слишком много. Скорее всего там был просто несчастный случай.
- Почему, не знаете?
- Болтал лишнее. Вел себя как идиот. Но главное, отец девочки решил, будто им, родителям, станет легче, если парня засудят. Его, Артура Ивановича Демидова, советника МИД по культуре, очень, видишь ли, бодрила в тяжелые дни та бурная деятельность, которую он развил, чтобы Юра Михеев сел всерьез и надолго. А связи у советника были высокие. Но только мой Стас здесь совсем ни при чем. Если Михеев вышел из зоны живым, то мстить он должен прежде всего Демидову. Однако Артур Иванович скончался от инфаркта через год после гибели дочери.
- Владимир Марленович, где служил Георгий Завьялов до того, как попал к вам?
- Зачем тебе это?
- Я знаю, что он какое-то время был охранником на зоне.
- Воспитателем.
- Где именно?
- В Архангельской области. ИТК строгого режима. Номер не помню. Эту колонию называли "Наркоз". Туда из всех российских зон отправляли самых злостных рецидивистов и нарушителей режима. Объясни, зачем тебе? Думаешь, Гошу убили не просто так? Не для того, чтобы напугать и подставить Стаса?
- Просто спрашиваю на всякий случай, - пожал плечами Сергей.
- А следующий вопрос будет, не знаю ли я, где сидел Михеев? Да, последние четыре года заключения он отбывал именно там, в "Наркозе". И что из этого следует? - генерал говорил отрывисто и зло, если бы у него хватало сил, он бы сейчас кричал, орал на Сергея, как на бестолкового мальчишку. - Пистолет, которым был убит Гоша, подкинули в квартиру, где ночевал Стас той ночью, добавил он уже спокойнее, - шофера убили исключительно для того, чтобы напугать и подставить Стаса. ИТК "Наркоз" и покойный Михеев тут совершенно ни при чем.
- Я читал материалы дела. Некоторые свидетели утверждали, будто Стас ухаживал за Машей и Михеев приревновал ее именно к нему,- мягко заметил Сергей.
- Бред! - хрипло рявкнул генерал и стукнул кулаком по подлокотнику. - Ты сам понимаешь, что это полнейшая чушь. Тот, кто травит Стаса, слишком сильный и умный, чтобы хлопотать из-за ерунды. Мстить за собственную ревность пятнадцатилетней давности может только больной, маньяк. Но у маньяка не бывает таких широких возможностей и таких умных сообщников. Все, я устал. - Он откинулся на спинку кресла, руки его упали с подлокотников и безжизненно повисли, глаза ввалились, нос опять заострился.
- Владимир Марленович,-- окликнул его Сергей, - вам плохо? Позвать Наталью Марковну?
- Нет, погоди... передохну и продолжим... самое важное я тебе еще не сказал. Слушай внимательно и не перебивай. Если тебе повезет, если ты возьмешь Исмаилова и выживешь, не оставляй моего засранца. Не оставляй до тех пор, пока его будут травить. Раскопай, кто. Найди. Помру к этому времени, Наташа заплатит, сколько пожелаешь. Найди. Выясни все и устрани опасность. Считай, что слышишь сейчас последнюю волю умирающего. Что бы ни приказал тебе Мишка потом, когда все кончится, сделай это, майор, если, конечно, сам выживешь.
- Я постараюсь, Владимир Марленович.
- Да. Постарайся. Все, не могу больше. Зови Наташу. Нет, стой, тебя правда зовут Сергеем? Это твое настоящее имя?
- Да.
- Когда вы сидели на кухне, Наташа спрашивала, как тебя зовут?
- Да. Очень настойчиво.
- И что ты ответил?
- Я назвался Станиславом, как вы просили.
- А она?
- Не поверила.
Генерал уронил голову на грудь, закрыл глаза, и Сергею показалось, что старик уснул или потерял сознание. Он встал и уже собрался звать генеральшу, но услышал хриплое, неясное бормотание и вернулся к креслу.
- Ну ладно, скажи ей правду, она вроде бы уже успокоилась, - тяжело, на выдохе простонал Владимир Марленович, - черт, никогда не верил в судьбу. Впрочем, какая тут судьба? Просто совпадение. У Стаса был брат, близнец, родился первым и почти сразу умер. Наташа все не может его забыть, до сих пор любит, как живого. А младенец и часа не прожил. Мы успели только подержать на руках и дать имя. Знаешь, как назвали? - Он с мучительным усилием поднял голову. - Сережей!
Глава тридцать шестая
Николай вернулся на виллу только в половине третьего. В доме стояла тишина. Оксану он нашел на балконе второго этажа. Она дремала в шезлонге под открытыми лучами солнца. На ней был яркий купальник. На полу валялся какой-то глянцевый женский журнал.
- Подъем! - Николай положил руку на ее раскаленное плечо. - Вставай, красавица, сгоришь.
- Ой, Коленька, привет, - она открыла глаза.- как ты быстро! Покажи зубик.
- Пока рано. Еще придется раза три съездить. Врач хороший попался, но любопытный до ужаса. Привязался ко мне, мол, кто же вас так разукрасил? Обратился ли я в полицию? Фарфоровая коронка стоит недешево и виновные должны компенсировать убытки.
- Вот уж это верно, - Оксана многозначительно поджала губы, - и что ты сказал врачу?
- Ну, стал ему песни петь, будто нырнул и налетел на подводную скалу.
- Поверил?
- Не знаю. Ну как ты здесь? Все спокойно? Я, когда уехал, вспомнил, что надо было ему укол сделать, но уж не стал возвращаться. Не буянил он больше?
- Не-а, - помотала головой Оксана, - вроде тихо.
- Что значит - вроде? Ты к нему хоть раз зашла?
- Ну зашла, зашла, - Оксана обхватила его руками за шею и притянула к себе, - он спит, - прошептала она и по-кошачьи зажмурилась.
- Погоди, он что, вообще не вставал? - Николай тревожно взглянул на часы.
- Может, и вставал, в туалет например, - Оксана поцеловала его в краешек рта, - Коленька, я щи сварила, с говяжьей косточкой, как ты любишь. Ну его к лешему, давай с тобой пообедаем.
- Ты разбудить его пыталась, - Николай расцепил ее руки, - подходила к нему хоть раз за это время?
- Ну что ты так разволновался, - Оксана лениво поднялась, потянулась. - Я же сказала, в комнату заглядывала. Зачем мне к нему подходить? Как говорила моя бабушка, не буди лихо, пока оно тихо.
Но Николай ее уже не слышал, он тяжело затопал по лестнице на первый этаж. Оксана, накинув халат, вяло поплелась за ним.
Когда она вошла, Николай стоял у скомканной постели, широко расставив ноги, и держал в руках легкое вязаное покрывало. На постели были навалены подушки. На полу валялось теплое запасное одеяло.
- Ой, батюшки! - Оксана прижала ладонь ко рту. - Коленька, миленький, я... Прости меня, я честно ничего не слышала, - она опустилась на стул и горько заплакала.
- Ладно, все, кончай реветь,- рявкнул Николай, - если бы ты слышала, могло быть еще хуже.
- Что? Почему?
- Да потому, что они бы тебя либо грохнули, либо с собой забрали.
От этих его слов Оксана задрожала, чуть не упала со стула, но удержалась и запричитала тонким голосом:
- Что ты такое говоришь, Коленька? Зачем ты меня пугаешь? Мне и так страшно, ой, мамочки, я боюсь, я не могу!
Но он как будто не услышал ее, принялся осматривать комнату, бормоча себе под нос:
- Блин, как они могли попасть на виллу? Я же все запер. Окно исключается, там пропасть. Если только по канату... Но тогда все равно надо выходить через дом, через ворота. Не потащат же они его, связанного, по канату прямо в открытое море? А может, у них была лодка? Нет, ерунда! Окно на высоте пятидесяти метров. Скала совершенно отвесная. Профессионал может подняться и спуститься, но стащить здорового мужика, связанного или без сознания - это вряд ли. Значит, все-таки через дом? Но они не открыли бы ворота никакой отмычкой. Или у них дубликаты ключей? Как же удалось сделать слепки? Когда? Пульт от гаража я взял с собой. Через забор невозможно, сработает сигнализация, полиция здесь будет через десять минут. За десять минут не успели бы. Да замолчи ты наконец! - он резко развернулся к Оксане.
