— Я согласен! — обрадовался найденному выходу мичман. — Ищем безлюдный остров в стороне от морских трасс, такой, которого нет на карте, или его координаты приблизительны и не точны. И тихо поселимся там. Да здравствует необитаемый остров! Я такой знаю — это Питкерн.
— Верно! — согласился Флетчер. — Так и сделаем! Зайдем за девчонками, передохнем и двинемся далее на поиски убежища! Но вот вопрос: как к этому отнесется экипаж?
Сергей с интересом наблюдал и слушал их разговор. Все точно как в том кино! Неужели создатели фильма не соврали?
— Уговорим! — предложил Янг.
— Уверен, не все захотят. Единства, сами видите, в экипаже нет! — с грустью произнес Флетчер.
— Значит, разделимся на группы. Каждый выживает в одиночку! — рубанул Янг воздух ребром ладони. — Я им не мама родная, чтоб за ручку водить. Захотят на рею — милости просим. Пусть подставляют шею под пеньковую веревку королевского палача!
Янг ушел, беззаботно насвистывая старую морскую песенку, чтобы отдать распоряжения по постановке парусов.
Кристиан пронзительно посмотрел в глаза Сергею:
— Граф, что вы еще утаили? Рассказывайте! Я требую признания! Почему вы молчите, граф?
— Не переживайте, Флетчер. Все будет хорошо. Обещаю, лично вас не найдут никогда. Янг прав, нужно укрыться на этом маленьком островке. Блай будет до конца жизни беситься, что так и не смог вас отыскать. Месть станет его мечтой, манией, навязчивой идеей.
— А чего ему беситься?
— Ну а как же! Он опозорен, допустил мятеж и не смог его подавить, а бунтовщиков так и не поймали! Представьте себе, он будет губернатором целого нового континента, Австралии, пока эта земля именуется Новый Уэльс. Уильям Блай станет адмиралом. Под рукой целый флот, а любимое судно, его «Баунти», так и не найдется.
— Правда?
— Правда. Сожгите его — и концы в воду. Как приплывете на остров, сразу проделайте это. Большое судно слишком приметно. Снимите все ценное с корабля — снасти, паруса, металл, мебель, доски, а остов корпуса подожгите. Не оставляйте главного вещественного доказательства своей вины перед законом, подумайте о своей дальнейшей судьбе.
— Но ведь тогда мы будем навеки прикованы к острову, обречены на отшельничество, — расстроился Флетчер.
— А вы думали, что вернетесь когда-нибудь в Англию и что вас со временем простят? Наивные мечты, не надейтесь! Вы, лейтенант, были обречены, даже если бы приплыли благополучно под командой Блая на Карибы. Судьбою так предначертано: суд, разжалование, возможно, эшафот, возможно, каторжные работы на галерах. Но исход один — конец свободе! А так и вы, и экипаж — вольные люди. Сумейте правильно распорядиться предоставленным шансом прожить жизнь в свое удовольствие. Женщины, любовные утехи, ром, море, солнце, фрукты и рыбалка! Никакой борьбы за существование. Наслаждайтесь!
— А вы, граф, тоже с нами навсегда?
— Я еще не решил...
Глава 16
ПРАЗДНИК НА КОРАБЛЕ
Солнце стояло в зените. Мачты поскрипывали, усиливающийся ветерок постепенно надувал паруса, и корабль, медленно покачиваясь на волнах, пошёл выверенным курсом, который умело проложил Флетчер. Он было попытался привлечь к этому делу Сергея, но тот не имел никакого представления о навигации. Его познания в географии ограничивались лишь рамками школьной программы, поэтому он имел общие, очень приблизительные представления об этой части земного шара, где сейчас находился вместе с кораблем. И в военном училище он изучал военно-политическую географию, преимущественно Европейского театра военных действий. Южную часть Тихого океана видел на карте в путеводителе перед отлетом из Шереметьево. Кое-что, конечно, запомнил, сработала профессиональная память. Как участник афганской войны, он хорошо знал территорию Средней и Центральной Азии. Очертания Южной и Северной Америки зрительно представлял и помнил многие страны со смешными и несколько двусмысленными для уха русского человека названиями, к примеру, Гондурас, Суринам, Гваделупа.
Австралию Сергей представлял в виде огромного желтого блина в нижней части карты, его знания о ней были весьма ограничены.
Австралия — это где-то вблизи Южного полюса, с астрономическим количеством кроликов и кенгуру. Рядом Новая Зеландия, по контуру похожая на Японию. А южную часть Тихого океана он совсем не помнил, не представлял, где именно приткнулись Тасмания, Тимор, Таити и прочие острова и островки. Ох сколько их на карте у штурмана: Тувалу, Тофуа, Тимоэ, Тактоко, Токелау, Тонга... Черт, заело на букве «Т». Еще и Таиланд где-то рядом! Видимо, в этих краях престижно иметь название страны или острова, начинающееся на «Т». Не то что какое-нибудь Вануату или Фиджи.
Эх, навигация, лоция, картография, астрономия — темный лес. Кабы знал Строганов, что пригодятся эти предметы, изучал бы. А вместо этих наук зубрил уставы, тактику, материальную часть боевых машин, огневую подготовку, позднее освоил подводно-диверсионную деятельность, минно-взрывное дело. Что взрывать теперь? «Баунти»? Что минировать? Акваторию вод Таити? Но до этого острова еще плыть и плыть!
Боевой офицер тряхнул головой, отгоняя грустные мысли.
— Флетчер! — позвал Сергей лейтенанта. — У нас большие запасы рома?
— Честно говоря, не знаю, — простодушно ответил моряк.
— Так узнай! Надо сделать ревизию продуктов, воды и спиртного! Взять под контроль! — стал наставлять молодого товарища Строганов. — Не то выпьют за день. Мы что, победу праздновать не будем? Сегодняшний день объявляю Днем Победы над Британией. Мы сегодня посрамили самую величайшую державу мира и ее флот! Выкатывай бадью рома, джин, угощайтесь всем коллективом! Начинаем народные гулянья!
Флетчер подозвал мичмана Янга:
— Сходи-ка, действительно, проверь склад! Пересчитай бочки, вытащи на палубу один бочонок рома, остальное запри под замок! — распорядился лейтенант.
— И уровень воды в откупоренной бочке тщательно замерь! — напомнил Сергей. — Нужно обязательно приставить часового к складу с водой и назначить баталера, ответственного за сохранность жидкости, как имеющей градусы, так и пресной. Без контроля экипаж живо истребит и то и другое!
Янг кивнул в знак согласия и на кривых ногах быстро затрусил по палубе к трюму. Вскоре он примчался обратно с радостной улыбкой. Воды довольно много, тысяча галлонов. С ромом хуже — его оставалось чуть более ста галлонов. Есть несколько бутылок джина.
— Выдать всем по две пинты рому. И по пинте воды сверх нормы. Праздник так праздник! Победа! Ура-а!
— Да здравствует капитан Флетчер! — выкрикнул Сергей, подзадоривая команду.
— Да здравствует Кристиан! Ура Флетчеру! — раздались в ответ нестройные голоса матросов.
— Ура капитану! — крикнул громче всех Янг.
Команда нестройно издавала радостные вопли. Все хотели праздновать и веселиться и не желали думать о смутном и неясном будущем, о туманных перспективах, о трудностях и опасностях, подстерегающих в открытом безбрежном океане. Ведь морякам предстояли годы скитаний в океане под угрозой преследования властями. Жизнь вне закона — это не только свобода, но и постоянный страх быть взятым под стражу, а затем повешенным.
Первую пинту выпили, не закусывая. Под виват! Ура! Слава! Да здравствует! Все дружно поминали Блая самыми худыми словами. Матросы Джонс и Квинтал принялись пародировать покинувшего корабль капитана. Рулевой Коллинз очень смешно и узнаваемо изобразил, как Блай обнюхивает по утрам транспортируемые в каютах саженцы хлебного дерева. Всем понравилось это представление. Употребив по второй пинте рома, экипаж окончательно распоясался и впал в буйство. Сразу несколько матросов в разных концах шхуны устроили драку.
Флетчер, Янг, Браун, Адамс и Строганов выпивали, обособившись на корме, с тревогой и озабоченностью наблюдая за начавшимися потасовками.
— Корабль не подожгут? — еле шевеля языком, спросил Сергей.
— Это вряд ли, но вот снасти порезать могут, — откликнулся Янг.
— Да что вашему кораблю будет, — рассердился Адамс. — Они растения все погубят! Посмотрите! Эти скоты мочатся на те ростки хлебного дерева, которые я сберегал и лелеял! Поубиваю!
— Ты что, озеленитель? Отстань! Нам садовник Браун со своими растениями надоел хуже, чем ботаник-шпион. Чего теперь трястись над никчемной травой? Мы же возвращаемся назад. Никто не обязан доставлять на острова Карибского моря эту чертову зелень. За борт ее, — прорычал Янг и ударил в ухо Адамса, помощника главного озеленителя Барбадоса и Гайаны.
— За что?! — взвыл тот.
В его руках неведомо откуда появились садовые ножницы. Казалось, неминуемо кровопролитие. Пришел черед Строганова наводить конституционный порядок. Не ровен час перебьют друг дружку освобожденные от имперского ига моряки, кто потом поведет судно, с кем пить и разговоры разговаривать? С пьяницами Уильямсом и Мартинзом? Но они по-английски изъясняются хуже, чем современный китаец!
