— Полковник, вы вышли подышать и помолиться перед сном? — улыбнулся Кристиан Флетчер.
— Да уж, помолиться за здравие и за упокой! — хмыкнул Сергей невесело. — Аминь!
Он снял с плеча винтовку, автомат, расстегнул ремень с кобурой и подсумками. Теперь он взял за правило носить все оружие с собой. Сергей разделся до плавок и начал делать разминку, вначале дыхательную. Как же замечательно дышалось в восемнадцатом веке посреди огромного океана! Морской воздух прочищал загазованные легкие, от него даже заметно кружилась голова. Почти чистый кислород. А запах! Благоухание водорослей, морской воды, соленого ветра!
Строганов несколько минут попрыгал, затем приступил к бегу на месте. Не хватало еще заработать гиподинамию, находясь в прошлом времени. Несколько десятков приседаний, тридцать отжиманий, вновь бег на месте, еще тридцать отжиманий. Разминка поясничной части, плечевого пояса, еще тридцать раз отжался, десять минут покачал пресс. Затем водные процедуры. Он ополоснулся забортной морской водой, насухо обтерся. Пустил с кормы тугую светло-желтую струю, добавляя океану минеральных солей. После физкультуры и обтираний Сергей оделся, пожал руку Кристиану и направился в каюту, так как уже стемнело. Пора было вздремнуть, очень уж сильно в сон клонило на свежем морском воздухе.
Да, действительно, океан — это легкие планеты! Ну, Серега, дыши чистым ионизированным воздухом, насыщенным кислородом, пользуйся случаем.
Бац! Дубина, скользнув по макушке и плечу, ударила о деревянные доски каюты. Кто-то с силой пытался шандарахнуть его по голове, вероятно, веслом или багром, но промахнулся. Жизнь Сергея спасло то, что за секунду до нападения старый разведчик заметил какое-то неясное шевеление в полумраке и успел рвануться чуть вперед с отклонением влево. Винтовка с грохотом выпала из рук на палубные доски, но автомат, сорванный с плеча, превратился в страшное орудие рукопашной схватки. Приклад с хрустом припечатался к чьей-то мощной физиономии, отчего квадратная челюсть тут же перестала быть таковой, стволом он ткнул в чей-то живот, затем еще и еще раз. Хозяин живота ойкнул широко разинутым ртом и обмяк. Победителя обдало смердящим дыханием никогда не чищенной пасти.
— Ах ты, байстрюк! Поганец! Да я тебя... — прорычал Сергей и оборвал ругательство на полуфразе.
При свете яркой луны, вовремя появившейся в небе, сверкнуло острое лезвие кортика. Ударить не успели, потому что Серега, вобрав в себя живот, словно тореадор, уклоняющийся от рогов быка, сделал легкий уклон с пируэтом на одном носке, пропуская мимо руку с кинжалом, а заодно и тело владельца этого холодного оружия. Затем кувырок назад, через голову.
Во время прыжков и акробатических кульбитов автомат выпал из рук, но, к счастью, Серж ногой нащупал винтовку. Он подхватил ее, произвел в полутьме несколько выстрелов, пока магазин не опустел. Жалко! Это был последний магазин к винтовке. Пустые гильзы еще со звоном падали на пол и раскатывались во все стороны по палубе, а душа одного негодяя уже покинула бренное тело. Еще кто-то жалобно стонал. Хорошо поработала М-16, но теперь это бесполезная железяка.
Сергей поднял с пола автомат и повесил его на грудь. На всякий случай он достал из кобуры браунинг, в ближнем бою с ним будет удобнее действовать, потом подошел к борту и зашвырнул подальше в морские воды ставшее бесполезным орудие убийства. Винтовка сверкнула сталью в отблесках лунного света и, булькнув, погрузилась в пучину. Жаль, для выживания в чужом враждебном мире надо бы иметь побольше оружия. А возможно, и наоборот, вот ведь появились же желающие похитить оружие. Кто следующий предпримет попытку?
Флетчер примчался на звуки прогремевших выстрелов в числе первых:
— В чем дело? Что произошло? Опять нападение аборигенов? Людоеды на корабле?
— В каком-то смысле именно людоеды, но только свои, — ответил Строганов. — Взгляни на них. Кто это?
Матросы зажгли факелы. При их свете Флетчер начал опознание.
— Погляди-ка, это же баталер Гамильтон. А раненый — Мартинз. Что это они задумали?
— А не ты ли затеял провокацию, мой друг Кристиан? Не по твоей ли указке напали на меня эти ночные разбойники? — недоверчиво переспросил Сергей. — Неужели ты все-таки решил стать лихим корсаром?
Строганов теперь не доверял никому из команды, этого сборища мерзавцев и негодяев!
— Сэр, что вы! Эти подлые мошенники, видимо, решили взять власть в свои руки. Вчера на судне вспыхнула ссора, — ответил лейтенант. — Люди, поддержавшие баталера, были плохо вооружены, мушкеты и пистолеты есть лишь у верных мне людей. Заговорщикам не хватало только оружия, вот они и нашли, где его взять. У вас, Серж. Но это была их последняя в жизни ошибка!
Возникла неловкая пауза, явно нарастала угроза, исходящая от матросов, сторонников Гамильтона, возмущенных и разгневанных гибелью сообщников.
— Разойдись! Марш отсюда! — гневно скомандовал Флетчер.
— Эй вы, бузотеры, чистильщики гальюнов! Кто на вахте, по местам стоять! Остальные — спать немедленно! — поддержал Флетчера мичман Янг, раздавая тумаки и затрещины направо и налево.
Матросы потоптались еще на месте, но вскоре стали расходиться, унося в своих душах недовольство и сдерживаемый пока гнев.
— Адамс, Квинтал! Задержитесь! — велел Флетчер.
— Мартинза живо вздернуть на рее, пока он дышит. Затем снять, вместе с баталером сунуть в мешки и выбросить этот балласт за борт! Палубу затереть, чтоб следов от них к утру не осталось.
— Флетчер, пойдемте поговорим на юте о дальнейших действиях, о житье-бытье нашем скорбном, — предложил Строганов. — Укроемся от посторонних ушей и покалякаем.
— Не понял, что сделаем? — переспросил лейтенант.
Сергей, часто забываясь, вставлял в разговор русские слова или соленые выражения из ненормативной лексики. Русский полковник матерком сдабривал и перчил речь. С первого дня пребывания на шхуне «Баунти» англичане интересовались, что означают эти обороты речи, и на удивление быстро запоминали их. Теперь, когда Строганов что-то такое говорил, они понимали, а Смит и Янг даже осознанно ругали своих товарищей соответствующими по смыслу русскими выражениями. Как говорится, просветил! Постепенно фраза, обозначающая любовь в грубой форме к чужой маме, вошла в обиход всего экипажа и не вызывала более недоумения. Понятливые оказались, черти английские.
— Флетчер, ты что, мудозвон разтакой, разэтакий! Епть! Не способен обеспечить порядок на своем паршивом корабле? Я какого... тебе помог завладеть этой посудиной?
Флетчер смутился и покраснел. Он теребил фалды камзола, и губы его подрагивали от обиды. Сергей развернулся и ушел в каюту, чтобы остыть. Не ровен час кипящие злоба и бешенство выплеснутся, и тогда несдобровать всему экипажу.
Через полчаса в дверь каюты осторожно, но настойчиво постучали.
— Кого там принесло? Я же сказал не мешать!
— Господин Строганов, это я! Хочу поговорить! — услышал Сергей голос Кристиана Флетчера.
Сергей отодвинул задвижку и впустил англичанина в каюту. Он посмотрел на нового капитана шхуны тяжелым, недобрым взглядом, всем своим видом показывая, что чрезвычайно недоволен внезапным вторжением и нарушением покоя. Флетчер, переминаясь, стоял у входа, не решаясь начать неприятный разговор.
— Говори, чего молчишь и мнешься, как девочка? Отвечай, почему эти негодяи меня вздумали погубить? Им нужен автомат? — воскликнул Сергей. — Но ведь никто не умеет обращаться с моим оружием!
— Дело не хитрое, час-другой и разобрались бы. Это-то и страшно! — уныло произнес Флетчер. — Честное благородное слово, не я их подговорил напасть на вас. Теперь, как и вы, ожидаю и боюсь удара в спину от неведомого врага. Кто-то желает завладеть вашим арсеналом и захватить власть на шхуне.
— Проклятье! Вот подлецы!
— Что делать? Сдается мне, граф, что именно ваше присутствие раздражает экипаж. Они знают, что вы русский полковник, дворянин, граф, испытывают к вам неприязнь из-за вашего высокого положения, сословного неравенства. Не ровен час опять попытаются напасть. Если для капитана Блая ваш титул был фактором, удерживающим его от соблазна завладеть оружием, то теперь, в компании простолюдинов, он, наоборот, стал раздражающим. Ненависть к вам так и плещет через край!
— Объявите, что обознались, никакой я не граф Строганов и даже не дворянин. Более того, я картежник, бабник, пьяница. Короче, для них — свой в доску! Авантюрист, проходимец, вольный человек, бродяга!
— После того как вы, сэр, застрелили напавших, никакие слова не подействуют! Слова — это слова, а дела — это дела! Ваши поступки вызывают гнев у матросов. Вы же подстрелили двоих.
— Сами виноваты, нечего лезть к оружию. Компьютер в руках дикаря — просто кусок железа...
— Не понял? — после паузы переспросил Флетчер. — Что в руках дикаря? Какой предмет?
