воспоминания принцессы. О том времени, когда они играли детьми в королевском дворце. Когда будучи подростками целовались в розовом саду. Когда он затащил её в постель. Она думала, что он любит её, что это навсегда.
Но для него Виктория была лишь развлечением. Одной из сотен девушек, что обожали его.
И почему её привязанность, её наивность и доверчивость не остановили его?
Ричард хватает меня за руку и, рыкнув, притягивает к себе…
Что он задумал?
Я не успеваю ничего сделать, даже пискнуть, как Ричард, обняв меня за талию и ловко крутавшись на каблуках, чтобы сбить с мысли, склоняется и… целует. Целует в полуоткрытый рот, в полные нежные губы принцессы. Мои губы. Истома. Сердце тут же отзывается сладкой болью, невыносимо терпкой теплотой, пресловутыми бабочками, что касаются крыльями рёбер и пачкают их розовой пыльцой… Нет — упираюсь ладонью ему в грудь — нет, так не пойдёт, как же так… Но противостоять этому наваждению практически невозможно.
Да и надо ли?
Мысли тают от его прикосновений, от них остаётся лишь мокрое пятно. И сама я растекаюсь лужей в его объятиях.
Дракон запускает горячие пальцы в мои короткие волосы.
Я вздрагиваю. И невольно прижимаюсь к нему, невольно запрокидываю голову, невольно роняю стон… Невольно ли?
Его обжигающий, вёрткий язык проходится по губам. Он слегка, совсем слегка пробует их на клык, вызывая волну тяжёлой дрожи.
Его рука перемещается с тонкой талии чуть ниже, он обхватывает пятернёй мою… попу, слегка сжимает и это… отрезвляет.
Точнее — сердце бьётся нещадно быстро, бабочки тянут в сторону кровати (или это дракон?), на глазах выступают слёзы — у меня сейчас два пути: поддаться окончательно или окончательно отступить.
Если мы переспим… после едва ли мне будет легко сдерживать его, объяснять его средневековому разуму, что такое личные границы и что такое развод.
Я не должна, не должна, не должна…
Его поцелуй долгий, ритмичный, сладкий. Он словно самый желанный десерт. От него невозможно оторваться. Его касания — солнечные лучи и отблески огня.
Я не сдерживаюсь, целую его в ответ.
И будто душу озаряет светом. Тем самым светом, что был тогда в машине. В тот момент, когда я умерла. Трудно дышать… Я вцепляюсь в него.
— Ммм… Ричард.
Дракон тянет меня к кровати, не отрываясь от моих уже, должно быть, ярко-красных губ. Они болят, но это приятная боль.
Голова лёгкая, и чувство такое, будто ничего в жизни и не нужно, кроме как любить его.
Любить, любить, любить…
Я могла бы утонуть в этом чувстве, но всё же попытаюсь вынырнуть.
Один…
Два…
— Я люблю тебя! — он мне мешает.
Три…
— Интересно… — кусаю его за язык и, воспользовавшись моментом, научившись у мастера, отталкиваю. — Ещё раз подойдёшь ко мне… убью!
Хватаю с полки скульптуру какого-то животного. Она оказывается тяжёлой, я едва ли не падаю. Но всё же удерживаюсь и вытягиваю руку с ней, глядя на него с угрозой.
Представляю, как это действо выглядит глазами Ричарда. Хрупкая девушка с волосами, что взъерошила его рука, с губами, что он исцеловал и истерзал, в дрожащих пальцах держит предмет, который явно не нанесёт ему существенного вреда.
Он вскидывает красивый подбородок, не сводит с меня взгляда несколько долгих, тяжёлых мгновений. Тяжёлых, потому что было бы легче, если бы он вышел, а рядом оказался холодный душ. Наконец, Ричард облизывается и — вот же… — ухмыляется широко и как-то паскудно. Стервец. Что он задумал?
— Виктория, — капля лукавости в его бархатном голосе, словно капля крови в вине, — я тебя не отпущу. Ты моя жена, ты моя истинная. И наша связь подтвердилась.
— В каком смысле — подтвердилась? — а вот и последствия поцелуя, кажется…
Он переводит взгляд на моё запястье. И теперь я отчётливо вижу, как золотистым поблёскивает между венок маленькое пятнышко. Словно татуировка золотом, но с едва заметным свечением. И если несколько секунд не отрываясь смотреть, покажется, что над запястьем плавает в воздухе… пыльца.
Меня передёргивает.
— Что это? Убери сейчас же!
Ричард запрокидывает голову и смеётся. Красиво, конечно. Но мне слишком страшно и волнительно, чтобы оценить. То метки на лице, то это. Что дальше, какие ещё места будут светиться? Боже, дай мне сил…
— Кто-то плохо учил историю Эсмара, не так ли, моя принцесса? Это знак, что мы с тобой любим друг друга. Ты можешь сколько угодно упрямиться, но богине виднее, дорогая.
Мне хочется отступить, снова вжаться спиной в стену. От отчаяния и обиды.
А потом хочется запустить в него этой скульптурой, или что там.
Но я, разумеется, не делаю ничего из этого. Наоборот, моё лицо принимает холодное, невозмутимое выражение (я как всегда на это только надеюсь, впрочем…).
— Уходи, Ричард. Я очень устала.
Даже не смотрю на него больше. С одной стороны, мне было хорошо, очень хорошо. Мне было так классно, что даже нашего великого и могучего русского языка не хватит, чтобы описать это. Эпитетов страданий у нас найдётся гораздо больше, чем блаженства. И всё же… Я будто в клетке, с незнакомым мужчиной, про которого я знаю только то, что он изменил с кем-то принцессе на их же свадьбе, и этим явно сломал её психику. Ещё и будто не понимал, что не так. Наверняка злился на неё, считал дурой. Никогда не любил её. Вообще никого никогда не любил. Почему-то я уверена. Да и память Вики не подкидывает никаких сведений о его серьёзных отношениях. Куча фавориток, умение быстро выходить из себя, и неумение отстоять принцессу перед своими же родителями… Просто мажор и хам, и этого-то мне подсунули боги?
Никогда ещё мне не было так странно. И тошно, и жарко-влюблённо.
Придушить хочется этого нахала, что всё ещё ухмыляется! Самоуверенный ящер! Придушить, а потом поцеловать… или это уже что-то не то? Тогда сначала поцеловать — на прощание! — а потом придушить.
— Кстати об этом, — вмиг он становится серьёзнее. — Ты должна выпить моей крови, Ви.
Тут ещё есть и какие-то вампирские наклонности, получается, а я об этом ни сном, ни духом. Но Виктория, наверное же, в курсе? Пытаюсь достать информацию, но делающий ко мне шаг дракон изрядно отвлекает.
— Зачем? — спрашиваю, стараясь скрыть удивление.
Ну, может быть, я спрашиваю, зачем именно на этот раз, а не вовсе ничего не понимаю. Ричард улыбается в ответ.
— Зачем тебе демон? Могу передать
