и вместе с дымом вознесся».
Но он умер «временно и возродился через 200 лет». Без сомнения, перед нами описание старта космического корабля, управляемого Фэном и возвращение его на Землю через определенное время. Уместно заметить, что все предания и символика птицы Феникс абсолютно совпадают с той реальностью, которую наблюдали древние китайцы. На всех рисунках из геральдических справочников птица Феникс изображается в гуще пламени, а в описаниях говорится, что она возрождается из пепла. Таким образом, это не плод больной фантазии, а событие, вполне обычное для космонавтов. Итак, прообразом птицы Феникс стал космический пришелец Фэн, стартовавший с Земли раньше других и вернувшийся к основной группе.
Что же касается Хуан-ди, то в одном из источников приводится интересное замечание о том, что Хуан-ди мог во время нахождения в одном из своих аппаратов приобретать такой вид, что он «ногами не опирался на землю, но при этом не имел крыльев». Возможно, что именно такой вид Хуана закрепился в сознании аборигенов и дошёл до средних веков: книжники донесли до нас описание птицы Гамаюн, которая «ног и крыльев не имать». Именно такой – без ног и без крыльев (похожей на космический корабль) запечатлели художники птицу Гамаюн не только в геральдических справочниках, но и в гербе Смоленска из Титулярника царя Алексея Михайловича и в других книгах.
Космические пришельцы стартовали с Земли у подножия горы Цзиншань. По рассказам «сыновей Неба», они должны были вернуться в район своей звездной системы Сяньюань (Регул) – наиболее яркой системы из трех светил в созвездии Льва светимостью в 170 раз больше солнечной, расстояние до которой-80 световых лет.
Итак, древние китайские источники приоткрыли завесу о реальных истоках мифических птиц Феникс и Гамаюн: Фэн и Хуан были космическими пришельцами, побывавшими на Земле три тысячи лет до н. э. в бассейне реки Хуанхэ.
Таковы наиболее достоверные толкования реальных истоков птицы Гамаюн, красующейся сегодня на гербе Смоленска, под сенью которого родился и первый космонавт Земли Ю. А. Гагарин.
Одна из целей нашей статьи – не только привлечь внимание к сообщениям персо-таджикской и древнекитайской литературы, которые дают пищу для размышлений не только сторонникам гипотез о посещении Земли инопланетянами, но и откровенным противникам. Другая цель статьи – показать, что в отечественной и мировой геральдике есть уникальный памятник, увековечивший следы космических пришельцев. Этот памятник – герб Смоленска.
Г. РАЖНЕВ, кандидат философских наук, доцент.
Юрий Петухов
Дорогами богов
Глава пятая. Второй ряд?
…Славянские историки преодолели пренебрежение своих предшественников к мифологическим представлениям предков и стали собирать письменные и этнографические данные о языческих богах и деталях культа… Необходимо отметить, что при всем различии исторических путей славянства и греческого мира между ними не было непроходимой пропасти, дорийцы до переселения жили в сравнительной близости от праславян…
Б. А. Рыбаков. Язычество древних славян
Гера же гнева в груди не сдержала,
воскликнула к Зевсу:
…Я божество, как и ты, исхожу от единого рода,
И богиня старейшая, дщерь хитроумного Крона.
Гомер. Илиада
«Повесть временных лет» под 980 г. сообщает: «И стал Владимир княжить в Киеве один и поставил кумиры на холме за теремным двором: деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами, затем Хорса, Дажьбога, Стрибога, Симаргла и Мокошь. И приносили им жертвы, называя богами, и приводили к ним своих сыновей и дочерей, а жертвы эти шли бесам и оскверняли землю жертвоприношениями своими».
Мы не будем акцентировать внимание на оценках летописца-христианина – они соответствующие. Иначе он и не мог отозваться о «поганьских идолищах». Сосредоточимся на тех, кто из божеств был поставлен в первый ряд. Их шестеро. Да еще внизу, на Подоле, как мы писали уже, стоит идол седьмого – Велеса. Почему-то из десятков, если не сотен, общеславянских кумиров всех разрядов была отобрана только эта «великолепная семерка».
Теперь мы можем без сомнения говорить о том, что отбор был произведен авторитарным путем, это было волевое решение великого князя могущественнейшей и обширнейшей в Европе державы – Руси. Здесь, к сведению читателя, заметим, что обитатели и устроители великого государства не знали привычных для нас добавок-эпитетов типа «Киевская» или «Древняя», таковые утвердились в нашем сознании благодаря исследователям и публикаторам новейшего времени.
Русь была Русью, называлась она также Землей Русьской. И каждому было ясно, что речь идет не о племени пришельцев и его самоназвании и не о каких-то иных путаных вещах, а об огромном освоенном и заселенном русскими людьми пространстве – «от моря и до моря», с севера на юг и от «гор до гор» с запада на восток. После разгрома паразитического образования на юго-востоке, каковым являлся Хазарский каганат, ничто и в этом направлении не ограничивало роста державы – многонациональной по своему составу и обеспечивающей для всех народов, народностей, племен и отдельных личностей, входящих в них, совершенно равные права и неограниченные возможности для роста.
Авторитета великому князю Владимиру Первому Красному Солнышку было не занимать. Князь-философ и книжник был в первую очередь князем-воином. Поэтому вполне понятно, что во главе языческого Пантеона он поставил грозного покровителя воинов – Перуна.
Громовержец-герой стал превыше всех прочих богов, в том числе и «верховных». Его возвышение – результат победоносных войн, которые вела Русь на протяжении двух столетий.
Но почему рядом с «божеством-победоносцем» встали вдруг малопонятные для нас Мокошь, Симаргл и Хоре? Почему не возвысились над холмом многославные Яровит и Святовит, Ругевит и древний Ко-поло, не говоря уже о Роде, Диве, Суде? Здесь же следует спросить у сторонников «норманнских теорий»: как же так, викинги-культуртрегеры «создали государство» на Русской земле, а где ж хотя бы намеки на их «торов», «одинов», «фьергуний» и пр.? Или, может, эти «завоеватели-преобразователи», насаждая повсюду «государственность» и «культуру», тут же, на местах, из гуманизма и альтруизма немедля отказывались от своих божеств и героев, забывали свои предания и легенды, саги и мифы? Странная история с этими норманнами, непонятно ведут они себя в «покоренных и осчастливленных» землях: до границ с этими землями, у себя в «нормандиях», – расцвет мифоэпоса, буйная фантазия, рост неслыханный в сагосочинительстве; но стоит пересечь границу – все: ни саг, ни преданий, ни памяти, ни языка-ни-че-го-шень-ки! Впрочем,
