Понимая, что сказать больше нечего, я вышла из машины и поплелась к дому, не оборачиваясь, чтобы посмотреть как Джип исчезает из виду.
— Как в школе? — спросила мама, когда я вошла, отключая звук у телевизора, чтобы услышать мой ответ. Но увидев меня, на ее лице появилось беспокойство — значит у меня нет никакой возможности подняться наверх, не объяснив ей, почему я так расстроена.
Я опустилась в откидное кресло, не зная с чего начать. — Мы с Джереми расстались, — сказала я, слова звучали нереально.
— Он тебя бросил? — Она выпрямилась на диване, и ее голос звучал с тревогой.
— Нет. — Я покачала головой. — Я его бросила.
Она замолчала, переваривая информацию. — Почему ты это сделала?
Я смотрела в пол, не желая видеть разочарование в ее глазах.
— Мы движемся в разных направлениях, — сказала я, теребя руки на коленях. — С тех пор как его выбрали вторым капитаном, кажется, что футбол и мнение его друзей значат для него больше, чем наши отношения.
Она пододвинулась ко мне.
— Ты не думаешь, что это всего лишь этап? — спросила она. — Я знаю, что ты сделала то, что считала лучшим, но иногда людям нужно время, чтобы приспособиться. Ты знаешь, как мне нравится Джереми. Он ведь помог тебе выбраться из своей раковины.
— Я думаю, это была Челси, — сказала я, положив руки на спинку дивана и смотря на маму. — Джереми почти со мной не разговаривал, пока я не подружилась с Челси. — Я встала, не зная, что еще сказать. — На самом деле, я себя не очень хорошо чувствую, — сказала я, поднимая сумку с того места, где я ее бросила ранее. — Я пойду прилягу в своей комнате.
Я поднималась по лестнице, словно на гору взбиралась. Наконец, добравшись до верха, я вошла в комнату, плюхнулась на кровать и сразу же уснула. Я так хотела остаться здесь — не иметь дело ни с Джереми, ни с Челси, ни с Дрю — но я не могла вечно избегать школы.
На следующий день мама разрешила мне остаться дома, а я игнорировала все звонки от Челси и Ханны. К моему удивлению, даже Кейли позвонила один раз. Устав слушать телефонные звонки каждый час, я отключила телефон, чтобы мне ничего не напоминало о случившемся.
Через день мама не была столь снисходительна и сказала, что я достаточно пообижалась и должна идти в школу. Джереми не заедет за мной этим утром — и вообще ни каким утром — поэтому я выбралась из постели и пошла к своей ярко-голубой Тойоте РАВ 4. Я ехала настолько медленно, насколько позволяло скоростное ограничение, не желая приехать раньше чем нужно.
Когда я вошла в класс, все пялились на меня — по крайней мере, мне так казалось. Я села как можно ближе к двери, стараясь не встречаться ни с кем взглядами, вытащила учебники и положила их на стол. Я мельком взглянула на Дрю и сразу же стыдливо опустила глаза, вспомнив, что он сказал в музыкальном классе.
От воспоминаний у меня сжалось горло, и почувствовала, что могу расплакаться перед всем классом, но я смогла сдержать слезы, сконцентрировавшись на биении сердца в груди, которое для всех остальных было невидимо. Было так больно, что мне хотелось закрыть глаза и исчезнуть из класса, подальше от этих вопросительных взглядов.
Я поймала взгляд Челси и удивилась, увидев на ее мрачном лице вспышку гнева прежде, чем она успела отвернуться. Мне не следовало удивляться.
Вероятно, она злится, потому что я не поговорила с ней о разрыве с Джереми.
Но я не могу позволить ей узнать истинные причины моих действий, поэтому не могла обсуждать с ней это расставание.
Я не могла ни с кем это обсудить.
Сосредоточиться было невозможно, но так как я была, естественно, хорошим студентом по Европейской истории, то не имело значения, что я уделяла не так много внимания предмету, как должна была. Все время я смотрела на парту, стараясь не смотреть в сторону Дрю и пытаясь снизить биение сердца в груди до глухого рева. У меня было чувство, что Дрю смотрит на меня — возможно, он и не смотрел.
Единственное, о чем я могла думать, что он, так или иначе, осознавал как мне тяжело не смотреть в его сторону.
Чем больше я старалась не смотреть на него, тем сильнее чувствовала его присутствие, и когда прозвенел звонок, я выбежала из класса.
Я узнала Челси по ее быстрым шагам прежде, чем услышала ее голос. — Это способ не рассказывать мне о разрыве с Джереми, — сказала она, догнав меня.
Я посмотрела на нее, съежившись от этих слов. — Извини, — пробормотала я, стараясь сдержать очередной поток слез. — Я это не планировала — просто так получилось. Он почти со мной не разговаривал, а когда разговаривал, то либо хвастался про футбол, либо критиковал то, что я делаю. Мы не могли больше оставаться вместе.
— По крайней мере, ты могла бы сначала поговорить со мной. — Она все еще злилась. — Ты, вообще-то, моя лучшая подруга. Я помогла бы тебе принять решение прежде, чем ты пойдешь и наделаешь глупостей. — Она наклонилась и тихо сказала. — Он расстроен, Лиз. Я никогда не видела его таким раньше.
Похоже, что он притворяется, что вы не расстались. По крайней мере, ты должна поговорить с ним об этом. — Я смотрела в сторону, не желая думать о том, насколько сильно я расстроила Джереми.
— Ты права, — согласилась я с ней. — Конечно, я поговорю с ним. Но не думаю, что получится что-либо исправить.
— Как бы то ни было, Лиззи. — Челси пожала плечами на мои слова. — Я пошла на испанский. Увидимся позже.
Она развернулась и пошла в класс прежде, чем я смогла ответить, оставив меня в коридоре в полном шоке.
Дрю ни разу не посмотрел на меня во время французского, а Джереми сидел сзади, делая вид, что смеется и шутит со своими друзьями. Для всех он казался не потрясенным нашим разрывом, но я могла сказать, что каждое его движение было на автомате и через силу.
Весь урок я разрисовывала поля тетрадки затейливыми переплетениями из кругов, квадратов и треугольников. Это помогало заглушить нарастающую боль от близкого присутствия Дрю. Когда прозвенел звонок, я бросила ручку и тетрадку в сумку, закрыла её и приготовилась рвануть из класса так быстро, как только смогу.
— Лиз, — Джереми позвал меня из глубины класса, устремляясь к моей парте, пока я не ушла. — Мне нужно поговорить с тобой.
Я взглянула на остальных учеников, собирающих вещи, прекрасно понимая, что если я просто уйду, то буду выглядеть в глазах остальных просто ужасно.
— Хорошо, — я кивнула, наблюдая, как миссис Эванс выходит из класса со стопкой бумаг. — Но сейчас мне нужно идти на генетику и готовиться к лабораторной. Поговорим за ланчем.
Он стоял передо мной, загораживая выход.
— Давай поговорим сейчас, — сказал он. — Недолго.
