— Кофе? — Предложила из вежливости Фалей, когда совместная работа подошла к концу. Предложение прозвучало без должного энтузиазма, эмоционально его можно было перевести примерно так: — "Мы очень старались вести себя сдержано, но не стоит и дальше испытывать наше терпение".
Естественно майор это почувствовал, проще было и, правда, отказаться, но неправильно — налаживание личных отношений тоже входило в его обязанности как командира, тем более что капитан авианосца в отличие от своего заместителя не выглядела как Горгона-медуза:
— Не откажусь, — простодушно произнес он, видя, как в глазах полковника мелькнул огонек недовольства.
— Мне доложили, что у вас мало опытных пилотов, — решилась Фалей, наконец, поддержать разговор, когда они перешли в кабинет капитана, — эти сведения соответствуют действительности?
— Нет, не соответствуют, — возразил Видов, — все гораздо хуже, чем вы можете себе представить. У нас вообще нет опытных пилотов, личный состав трех авианосцев почти на девяносто процентов укомплектован выпускниками училищ.
— Вот как? — Тонкие брови полковника выгнулись дугой. — Но оставшиеся десять процентов вряд ли сделают погоду.
Майор тяжело вздохнул и чуть пригубил ароматный кофе:
— Говоря "девяносто процентов" я не имел в виду только пилотов.
На этот раз от удивления женщина так и застыла с чашкой в руке:
— Позвольте, но тогда о какой серьезной операции может идти речь? Бросать в бой вчерашних выпускников училищ, это получить огромные потери без малейших шансов на успех. Сейчас не первые дни войны, когда такие действия были оправданы.
Видов кивнул, выражая понимание:
— Так оно и есть. Остается только надеяться, что в штабе знают что делают.
— Знают? — Чашечка с кофе вернулась на стол. — А если нет?
— Тогда вся тяжесть операции ляжет на ваших пилотов. Вы ведь не захотите смотреть, как будут гибнуть желторотые юнцы?
— Мне уже доводилось видеть нечто подобное, но тогда у нас не было других возможностей, зачем же снова идти на неоправданные потери? — Капитан жестко смотрела в глаза майора. — А еще мне стало известно, что непосредственно нами будет командовать тоже вчерашний выпускник.
— Здесь я не разделяю ваших опасений, — тут же снова возразил Видов, — капитан Томов выпускник академии и говорят лучший из лучших, как пилот он тоже даст сто очков вперед любому ассу, мне доводилось с ним встречаться в поединках. Так же я знаю и адмирала Бронта, вряд ли кто-нибудь сомневается в его способности подбирать лучшие кадры.
Майор снова пригубил кофе, свою задачу можно сказать он выполнил, теперь капитаны "женских" авианосцев не будут с раздражением смотреть на сотрудничество с остальными, понимая, что по мастерству и опыту они на голову превосходят остальных. Скорее они даже станут опекать "слабых" мужчин и более охотно будут участвовать в обучении неопытных пилотов.
— И все-таки, — между тем продолжала Фалей, — неужели у адмирала нет на примете более опытных кадров?
Ну, что тут скажешь? Видов крякнул от досады, не хватало бы еще тут обсуждать решение командования:
— Видимо нет, — решил он уклониться от непосредственного обсуждения, — но завтра мне предстоит встреча с адмиралом, и если хотите, я могу предложить вашу кандидатуру. Уверен, от вашего опыта он не отмахнется.
— Нет уж. Увольте. — Поспешно открестилась капитан. — Вряд ли я смогу найти общий язык со всеми подчиненными.
— Вот в этом вся проблема, — майор впервые позволил себе легкую усмешку, — никто не станет по собственной инициативе взваливать на себя безнадежное дело. Тут одного опыта недостаточно, нужно искать новые схемы взаимодействий и не бояться их применять. Мне кажется, Томов хорошо разберется с нашими проблемами, но если вам что-то не понравится, вы всегда можете донести до адмирала свое особое мнение.
"Это не просто кошмар, это кошмар кошмаров" — думал Ким, три авианосца из пяти, о которых упоминал адмирал, боевыми единицами назвать можно было только с большой натяжкой: "На тебе боже что нам не гоже". Корабли поступили с ремонтных доков в ужасающем состоянии, до окончания ремонтных работ было еще далеко, но командование торопилось, и поэтому было принято решение оставшиеся работы проводить во время подхода в точку сосредоточения. О том, что в некоторые отсеки во время похода доступ будет ограничен, никто не подумал. Более того, ремонтники толкались на кораблях вместе с экипажами, и организовать в этих условиях что-либо более или менее похожее на нормальную службу было решительно невозможно. И это притом, что на все, про все отводилось только четыре дня.
Не в лучшем состоянии находились и штурмовики, большая их часть была представлена устаревшими моделями, причем побывавшими не в одной смертельной схватке, это было видно по замененной местами обшивке. Да и остальным тоже неплохо бы провести дополнительный регламент обслуживания. Про пилотов и говорить было нечего, Ким давно подозревал — соединения флота вряд ли расстанутся с проверенными боевыми соратниками. Но не до такой же степени, из шести тысяч пилотов только треть имела боевой опыт, причем эта треть была представлена исключительно женским полом. Зачем гнать в наступление недавних выпускников летных училищ? Это же просто преступление? Естественно о наличии тренажеров в этих условиях никто не озаботился.
Вот тебе и назначение. У Кима даже появилось подозрение, что адмирал решил откровенно подставить его, дабы несостоятельность назначенца могли увидеть все. И, тем не менее, надо было действовать и действовать решительно, чем он и занялся, благо опыт, приобретенный на Барботе, никуда не делся. Поначалу изумлению капитанов авианосцев не было предела, несмотря на проводимые масштабные ремонтные работы, от них стали требовать не только восстановления флотского порядка, но и выполнения всего комплекса подготовки летного состава. Они могли часами доказывать своему командиру невозможность выполнения приказов, но Ким оставался непреклонен, все логически выверенные аргументы разбивались о его железное утверждение — преступление бросать в бой необученных пилотов. А если так, то ежедневные много часовые полеты становились обязательным приложением всего похода, и как всегда в этих случаях не обходилось без происшествий:
— Капитан, — выговаривал Киму Бронт, — назначая тебя командиром штурмовой группы, я надеялся на твои знания, а вместо этого ты решил угробить всю технику и людей. Двадцать три происшествия и четверо пилотов в госпитале за один день. Когда мы доберемся до места сосредоточения, у нас никого не останется.
— Господин адмирал, — оправдывался подчиненный, — личный состав к выполнению боевых заданий не готов и нет времени на его подготовку по обычным методикам. Выпускники училищ практически не имеют летных часов, после пересадки на технику необходимо время на преодоление психологического барьера. Нет слетанности звеньев, не отработано взаимодействие с кораблями соединения, в этих условиях происходящие неизбежно.
— Ты вот что, ссылки на обстоятельства оставь в покое, за каждого человека и каждую единицу техники потерянных вне боев буду спрашивать со всей строгостью. — Слышался в ответ рык Бронта. — Но если первые боевые столкновения с противником докажут справедливость твоих утверждений, до трибунала ты у меня не доживешь.
Обычно такие разговоры происходили после очередного совещания, где адмирал щедро одаривал своих подчиненных выговорами за нерадивое отношение к службе, исключением оказывался только его новый назначенец. Но мало кто знал, когда за последним уходящим офицером закрывалась дверь, Ким получал сразу за всех и в двойном размере, адмирал в этом случае не стеснялся в выражениях. Естественно накопленную негативную энергию требовалось срочно куда-то передать, так иногда шутил Ким, и таким громоотводом были его подчиненные, вот и сейчас, как только он выбрался из челнока, сразу отдал команду:
— Вводная семь, для первой, четвертой и пятой эскадрильи — корабли противника в секторе 2-12. Атаковать всеми силами. Для эскадрилий два и три действия на стороне противника — задача максимальный урон атакующим.
Он еще не успел добраться до рубки, как в очередной раз взвыла сирена и пилоты, кляня во всех известных им выражениях командира, бежали к своим аппаратам. Некоторые пытались даже на бегу урвать хоть еще немного от сладкого сна — окончательно прийти в себя можно и в шлюзе.
Атака
Комитет объединенных штабов уже давно присматривался к этому участку фронта, так было угодно Создателю, что крайне важные с точки зрения обороны системы, оказались изолированы друг от друга со стороны содружества. Противник по занятому пространству легко мог переместиться в одну из четырех систем, в то время как флоту людей приходилось совершать многодневные переходы, чтобы отбить атаку или вернуть захваченную территорию. Планов, для того чтобы решить проблему, существовало множество, но все они имели один существенный недостаток — попытка отвоевать несколько систем ничего не давала в стратегическом плане, уж слишком они были неудобны с точки зрения обороны. Вот если бы удалось продвинуться значительно дальше, и выйти на границу Вельнских миров, тогда многие проблемы решались значительно проще. Но для этого требовалось не только много сил, но и много ресурсов, которыми содружество пока не располагало. Тем не менее, взор стратегов постоянно возвращался к этой серьезной проблеме, и видимо поэтому, комитет все же решился на проведение некоторой масштабной операции, которая, по мнению аналитиков, имела хорошие шансы на успех. Основная идея этого гениального плана состояла в нанесении мощного ложного отвлекающего удара по обороне коарвиан. Значительное, по своему составу, соединение флота должно было продемонстрировать решимость прорыва обороны противника и попытки закрепиться в одной из транзитных систем, сильно осложнив тем самым жизнь врагу. Спустя некоторое время коарвиане неизбежно должны были подтянуть к месту прорыва все имеющиеся в этом секторе резервы и попытаться ликвидировать ударную группировку людей. Именно в тот момент предполагалось в другом месте осуществить прорыв сразу тремя ударными группами, совершить короткий рейд, выйти в тылы коарвиан, которые будут заняты на ликвидации последствий ложной атаки, и разгромить их. Дальше все зависело от того насколько коарвианский флот заинтересован в возврате утраченных планетарных систем, существовало предположение, что благодаря соперничеству, клан, который контролировал данную область пространства, не получит своевременной помощи от соседей и будет вынужден уступить.
