Однако Крест появился уже на следующий вечер. Олеся мыла посуду после ужина, а Настя здесь же на кухне рисовала за столом. Неожиданный звонок в дверь заставил их переглянуться.
— Мам, кто это? — напряженно спросила девочка, еще помня, что все вечерние визиты обычно не заканчиваются ничем хорошим — то приходит неприятный дядя-полицейский, знакомый ей еще по их родному городу, после визита которого у мамы всегда портится настроение, а в прошлый раз им и вовсе пришлось переезжать на чужую квартиру.
— Не знаю, — выключив воду, со смешанным чувством тревоги Олеся направилась в коридор. Возле самой двери замедлила шаг, стараясь ступать как можно тише, хотя и понимала, что если это Кир, то вряд ли он уйдет просто так. Наверняка, видел, что свет в квартире горит, значит, жильцы дома. Встав на мыски, она с опаской заглянула в глазок. Сердце подпрыгнуло в груди, дыхание сбилось. Поспешно открыв замки, Олеся распахнула дверь.
— Женя! — взвизгнув от радости, Настя выскочила из-за стола и помчалась в коридор. С детской непосредственностью тут же бросилась к нему в объятия.
Улыбнувшись, Крест подхватил ее на руки, слегка покружил.
— Привет, Настюха! Как дела? А где же Зефир? Почему не встречает?
При этих словах девочка заметно погрустнела, и эта перемена в ее настроении не укрылась от него. Парень перевел взгляд на Олесю.
— Зефир потерялся, — сообщила она с тяжелым вздохом, а в памяти снова возникла жуткая картинка того вечера, когда она случайно обнаружила убитую собаку под детской кроватью.
— В квартиру забрались грабители, и Зефирчик убежал, мы его искали всю ночь, но так и не нашли, — со слезами на глазах принялась рассказывать Настя. — Мы даже объявления развешивали по всей улице, с его фотографией!
Отпустив девочку на пол, Крест снова взглянул на Олесю.
— Вас ограбили? — спросил, пристально глядя ей в глаза, и она сразу поняла, что тот имеет в виду.
— Нет-нет, в квартире ничего не было, — поспешно ответила Леся. — Деньги в банке.
— Ты кому-нибудь о них говорила?
— Нет, конечно!
— Женя, а ты вернулся насовсем? Ты теперь останешься с нами? — с детской прямотой влезла в разговор девочка, с надеждой глядя на Креста.
Ответить он не успел. Уже в следующую секунду, как гром среди ясного неба, раздался знакомый голос.
— Ну, наконец-то! Все в сборе!
На пороге, с привычным пренебрежительным выражением лица, нажевывая жвачку, стоял Кир.
— Привет, Крест! — расплылся он в широкой наглой улыбке. — Где пропадал? — и, наклонившись ближе, шепнул заговорщически: — Да ты чего так напрягся-то? Расслабься! Разговор у меня к тебе есть.
По-дружески хлопнув старого знакомца по плечу, он намеревался пройти в квартиру, но Крест преградил ему дорогу. Олеся, изловчившись, тихо, но быстро закрыла дверь от возможных невидимых, но все же любопытных глаз соседей.
— Зачем искал меня? — ни во взгляде, ни в позе Креста ничего не говорило о том, что он испуган, растерян или взволнован.
— Ты мне кое-что задолжал, забыл? — все с той же улыбочкой заметил опер. — А долги надо отдавать.
— Не припомню, чтобы был тебе что-то должен.
— Короче, у меня к тебе взаимовыгодное предложение, — Кир смотрел на него прямым взглядом, даже жвачку перестал жевать.
— У тебя? Ко мне? Да еще и взаимовыгодное? Ну, ты и фантазер, — настала очередь Креста усмехнуться.
— Фантазеры — это вы с дружком, Вальтом, такую схему замутить, — искренне восхитился опер. — Наши не сразу поняли, куда грабители делись, то, что они просто затерялись среди омоновцев.
На лице Креста не дрогнул ни единый мускул, однако улыбка медленно сползла с лица и взгляд посуровел.
— Я же говорил, что вернется твой ненаглядный, а ты мне не верила! А добрый дядя Кир обещал помочь и слово свое сдержал. Ну, что, теперь ты счастлива? — обратился Кир к Олесе, затем перевел взгляд на Настю: — Как твоя собачка, не нашлась?
Олеся при этих словах побледнела, шепнула дочери, чтобы та пока посидела в комнате, и девочка со слезами на глазах скрылась за дверью. Все это не укрылось от внимания Креста.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Кстати, какое совпадение, твою сестренку ведь тоже зовут Настей, — как бы невзначай заметил вдруг опер, с удовольствием отмечая, как насторожился его собеседник, и продолжил: — Она сейчас в городе, в колледже учится? Красивая девочка, только доступная слишком, для своего возраста. Я бы посоветовал провести с ней воспитательную беседу…
— Даже не думай к ней приближаться, — предупредил Крест. — Хоть пальцем до нее дотронешься, я тебя убью, понял?
— Слушай, ты чего? Меня малолетки не интересуют, — шутливо отмахнулся от него Кир и тут же добавил с наигранной серьезностью: — Но девочка не против новых знакомств, видимо, в детстве ей мало внимания доставалось, вот и тянется к незнакомым мужикам…
Крест не дал ему договорить, с размаху впечатал в стену.
— Не говори так про мою сестру! Не приближайся к моей семье!
— Женя! — только и успела выкрикнуть Олеся.
— Э, полегче, а то я щас наряд вызову, сядешь снова, на этот раз за нападение на сотрудника, — пообещал опер. — Вот как раз с сестренкой и повидаетесь, в обезьяннике.
Крест нехотя ослабил хватку, позволяя тому высвободиться.
— Что ты сказал? — ошеломленно спросил он. — Что с Настей? Где она?
Кир неспешно отряхнулся.
— Пошли, покурим, — кивнул он в сторону лоджии. — Пошли-пошли, это не для ее ушей, — что явно относилось к Олесе, которая после его слов не могла не насторожиться. — А ты пока нам чаек или кофеек организуй на кухне, ладно? — Кир прямым текстом указал ей, что ее присутствия он в зале не потерпит.
Крест молчал, с едва уловимой тревогой глядя на опера, пытаясь разгадать, блефует тот или нет, но все же последовал за ним, прикрыв дверь.
— В общем, так, сеструху твою задержали по подозрению в занятии проституцией, — закурив, деловито сообщил опер. — Если наши тамошние опера это докажут, то ее мгновенно попрут с учебы. А они докажут, если надо будет. Могут и вовсе отправить ее в женскую колонию на пару годиков.
— Ни за что не поверю в это…
— Да это не важно, веришь ты или нет! — Кир не дал ему договорить. — Важно, что будет с ней. И переживет ли все это ваша мать. И только тебе решать, что с ними будет.
— Что ты хочешь от меня? — хмуро осведомился Крест.
— Вот это уже другой разговор, — довольно кивнул опер. — Окажешь мне одну услугу, и твоя сестра будет на свободе.
— Какую еще услугу?
— Ничего особенного. Устранить одного типа.
— Ты серьезно? — пораженно отозвался Крест, взглянув на Кира, как на сумасшедшего.
— Серьезней некуда.
— А ты меня ни с кем не путаешь? Я не убийца, не киллер.
— Все когда-то приходится делать в первый раз. И банки грабить, и…
— Я не буду никого убивать, — покачав головой, решительно заявил Крест и отвернулся, уставившись на вечерние огни города, поблескивающие впереди.
— Ну ладно, — пожал плечами опер, помолчал, затянулся сигаретой и миролюбиво заговорил: — До родных тебе, смотрю, особого дела нет. Ты больше печешься о чужих, — он сделал короткий кивок в глубь квартиры, где на кухне дожидалась Олеся. — Кстати, имей в виду, что не один ты такой заботливый. Пока тебя не было, у нее уже давно появился новый защитник, который тоже позабыл про своих родных — жену и детей, между прочим.
Крест медленно перевел взгляд на него, на мгновение в нем мелькнуло недоверие, однако опер смотрел прямо, открыто, и стало ясно, что он не врет.
— И вот пока ты печешься о ней… — Кир скривил губы в сочувствующей усмешке, — жизнь твоей сестры может разрушиться окончательно и бесповоротно, и тогда ей уже никто не сможет помочь. Ты же знаешь, что в ментовке самое важное? Правильно, хорошие показатели! А попросту говоря, количество «палок»! Ведь именно от них зависит, какую премию или повышение по службе получит сотрудник. Соответственно, добыча нужного количества «палок» и является главным ориентиром в нашей работе. И вот твоя сестра может стать этой самой «палкой», которая дополнит раскрываемость преступлений в нашем родном городе…
