парнишки оборвал на полуслове мой коварный хук.
Подхватив обмякшее тело оглушенного отрока левой рукой, правой я следом поймал вывалившуюся из его разжавшихся пальцев лампу, и, уложив то и другое на пол кладовой, никем не задерживаемый тут же сбежал по каменной лестнице секретного хода вниз.
Короткий подвальный коридор вывел меня на порог достаточно просторного помещения, оборудованного добрым десятком добротных кроватей, столом, стульями, и даже каменной печкой для приготовления горячей пищи (в очаге которой, подтверждая мою догадку, сейчас томились какие-то закопченные горшки). На равной удаленности друг от дружки под потолком горело четыре масляных лампы, отчего в подземном помещении (назвать которое подвалом, после увиденного, уже просто не повернулся язык) было светло почти как днем.
Затаившись в тени за порогом, никем, разумеется, не замеченный, я наблюдал, как посыльный Тверда подбегает с докладом к знакомому ратнику, который — сука! — мило о чем-то ворковал с моей Кс… то есть Аленкой, обнимая девушку при этом за талию (не особо, кстати, располневшую за почти три месяца беременности) ни разу не по-братски. Оба сидели на кровати, и общались, как близкие друзья; или как — сука! — любовники, что, учитывая отсутствие какого-либо интереса со стороны остальных присутствующих в помещении людей к воркующей у всех на виду паре, было вполне себе вероятно.
Кроме приковавшей (по понятным причинам) магнитом мое внимание пары Тверда с Аленкой, краем глаза я успел, разумеется, приметить и всех остальных обитателей секретной подземной комнаты. Еще двое незнакомых отроков дрыхли на дальних от входа кроватях. Три дамы: Стефания Власовна Савельева и две ее то ли родственницы, то ли близкие подруги (обеих я точно видел за семейным столом во время того скомканного завтрака трехмесячной давности), сидели за большим обеденным столом и о чем-то весело перешептывались, раскладывая параллельно на столешнице гигантский карточный пасьянс. И еще две женщины в униформе служанок (молодуха и битая жизнью баба, годами годящаяся первой в матери) суетились у очага печки, периодически извлекая ухватами оттуда горшки и проверяя ложками степень готовности блюда.
Всех вышеозначенных обитателей помещения наметанным глазом бывалого следопыта (а трехмесячные приключения на Изнанке слепили из вчерашнего студента того еще охотника) я зафиксировал буквально за мгновенья, пока Следок подбегал к Тверду и коротко пересказывал ему наказ товарища.
Дальше, чуть отступив вглубь коридора, мне оставалась дождаться бросившихся на выход Тверда и Следка, и молниеносная серия из пары встречных зубодробильных апперкотов поставила точку в моей диверсионной деятельности.
Два нокаутированных молодца пятого и четвертого уровня с развороченными хлебальниками ухнулись «отдыхать» на энное количество минут. Я же, выскользнув из тени коридора на всеобщее обозрение, душевно всем улыбнулся и громогласно объявил:
— Ну здАровА, крысы подвальные!
Коллектив приветствовал мое явление долгим продолжительным истошным визгом.
Глава 30
Глава 30
— Да, барин! Да! Пожалуйста, только не останавливайтесь!..
— И не подумаю! — в тон охающей Василисе откликнулся я и, со скоростью отбойного молотка, продолжил плющить сзади ее пышные ягодицы.
— О да, барин! Какой же вы неутомимый!..
Ну еще бы! Три месяца воздержания на Изнанке, уже сами по себе, кого угодно секс-машиной сделают. Поддержка же нехило так прокачавшейся за эти месяцы Выносливости и вовсе превратила меня теперь в неутомимого Казанову, — это все, разумеется, я подумал про себя, в слух же выдал партнерше дежурную похвалу:
— Ты тоже красотка!
— О-о, барин! Да, да, да…
За двадцать минут непрерывной интенсивной долбежки я успел уже раз пять (или шесть, сбился со счета) излить семя в лоно любовницы, но детородный орган до сих пор оставался крепким, как скала, и я продолжал неистово утюжить зад страстной служанки.
— Да, да, ДААА!.. О, барин, что вы со мной делаете?..
Я б тебе ответил, милая, но воспитание не позволяет, — хмыкнул я про себя. — И нечего на меня бочку катить. Как говорится: сучка не захочет, кобель не вскочит. А у нас все сошлось и заладилось, как по сценарию порнофильма. Не верите? Ну, судите сами.
Короче, дело было так: вдрызг разругавшись с очухавшейся после моего эффектного явления мачехой, я получил от мымры суровый «материнский» наказ: чтоб на глаза ей не попадался, до тех пор, пока не приведу себя в потребный божеский вид; и был выставлен по ее распоряжению из подземного убежища обратно в кладовую… Ну нет, так вообще лажа какая-то получается. Давайте все же по порядку…
Оно, конечно, Стефанию Власовну можно было понять: завалился к ней в подземное убежище обросший волосней, как дикий зверь, маньяк, без порток, на пороге отправил в аут пару ее лучших стражей, и сходу предъявлять начал за учиненный в отношении него три месяца назад в отчем доме форменный беспредел.
Впечатленная моей легкой победой над Твердом (ратником, весьма достойного по местным меркам, пятого уровня!), Стефания Власовна поначалу так струхнула под моим напором, что на полном серьезе вознамерилась уже нырять под стол следом за своими боле расторопными родственницами, но, услыхав от меня про три месяца, мигом сложила два плюс два, и робко так проблеяла в мою сторону:
— Де-де-дениска?
Получив подтверждение своей догадки, ушлая баба тут же гордо расправила плечи, победно выпятила грудь и начала так лихо чихвостить меня в хвост и гриву, что я и слова поперек ей вставлять уже не успевал.
Пока я выслушивал: про вопиющее неуважение к старшим, про вульгарное поведение, и про непотребный барину бесштанный вид, очухались и поднялись с пола нокаутированные Тверд со Следком, вернулся из кладовой помятый Горыня, и к этой тройке бойцов подтянулась еще пара отроков, разбуженных воплями хозяйки. Теоретически, находясь на шестом уровне развития, я все одно должен был справиться даже со всей пятеркой местных стражей, но взявшие меня в кольцо парни обнажили свои мечи, сведя тем самым на нет теперь возможность разрешения конфликта интересов относительно безобидным мордобоем, рубить же воинов рода топором с моей стороны было б очевидным перебором.
Ну и, во избежание кровавого побоища, мне пришлось, в итоге, покорно снести «материнский» наказ и отправиться на верх за одеждой и потребным видом. Ну а чтоб молодой барин не заплутал в огромном доме и сподручней ему было «чистить перышки», урезоненная моей покорностью мачеха расщедрилась приставить мне провожатой одну из своих служанок — ту, что помоложе, по имени Василиса.
Аленка во время моих препирательств со Стефанией Власовной старательно делала вид, что изучает стены и потолок. Ну да, млять, там же в изобилии имелись писец какие интересные узоры из трещин… Понятное дело, на подругу свою, после такого показательного игнора, я обиделся люто и, покидая подвальную комнату в сопровождении фигуристой служанки, тоже даже не глянул в ее сторону.
Из-за не обладающей ночным зрением Василисы, наверху мне пришлось по новой зажечь оставленную Горыней лампу и дальнейший наш путь освещать лучом из нее.
Оно, на поверку, так даже вышло и лучше. Управляя лучом лампы, я освещал самые благопристойные участки сперва кладовой, затем коридора, потом холла, лестницы и снова коридора (но уже второго этажа), и моя спутница практически не видела даже мельчайших пятен крови на полу. Раскуроченные же двери боковых помещений и царящую за ними разруху, от нашествия тварей изнанки, надежно скрыла от взора служанки окружающая нас всюду в доме непроницаемая тьма.
Гардеробная с господскими вещами, куда привела меня Василиса, оказалась аккурат над кладовой. И я даже пошутил, первым пробираясь внутрь через пролом свернутой тварями изнанки в сторону двери, что проще было на стеллаж в кладовой забраться и через потолок ход сюда прорубить. А дальше я и понять ничего не успел, как с пронзительным визгом за мной следом в гардеробную ломанулась Василиса и, с ходу запрыгнув мне на руки, всем телом тут же вжалась в меня… Позже девушка призналась, что в освещенном лампой конце коридора ей почудилась какая-то метнувшаяся зубастая тень. Но это уже было потом, а тогда…
Я еще, пока по коридором с этой красотулей «гулял», слюной захлебывался от каждого ее невольного прикосновения ко мне. А че вы хотите, три месяца без секса для молодого половозрелого мужчины — это ни разу не шутки. А тут рядом идет вся такая… бедрами качая… Короче, трудно было, но я держался, стараясь не зацикливаться на идущей рядом Василисе, и ловко маскируя свободной от лампы рукой давно восставший орган…
