– Насчет цветов ничего не получится. Я назову вам адрес, а цветы вы сами определяйте. – Горшков забрал распечатку и вышел из кабинета Иванова.
Этот компьютерный раб слишком дерзок, в очередной раз подумал начальник службы безопасности, глядя на дверь. Дерзок, но, черт возьми, незаменим. В прямом смысле слова.
Сейчас этот раб помочь ничем не мог, приходилось домысливать самому, поэтому Иванов сделал вывод, что Герман получил указание от подполковника ФСБ Рябова Михаила Анатольевича, ведущего это дело. Сейчас подполковник находился именно в Самарской области. Во всяком случае, совсем недавно был там.
Едва московская группа чекистов прибыла в часть, Романов, как только ему стала известна фамилия старшего, сообщил об этом Дробову. В Москве время терять не стали. Прошло всего несколько минут, и на столе генерала лежали некоторые данные на подполковника Рябова: адрес, домашний телефон, номер машины. Еще через некоторое время генерал знал семейное положение подполковника: женат, жена Ирина, 1967 года рождения, сын Александр, родился в 1991 году.
Рябов и Кравец, возглавлявший комиссию, развили в части такую бурную деятельность, что пришлось дать команду убрать Романова.
Самому Иванову было жаль Романова только по одной причине – тот последнее время сильно пил. Будь капитан ярым трезвенником, в грудь Иванова не просочилось бы ни капли жалости.
…Двадцать минут спустя Горшков принес Иванову официально подготовленное информационное сообщение о радиоперехвате телефонного разговора между неизвестным абонентом из Самарской области и Германом Александровичем Розеном, информативная часть разговора между которыми была хотя и полной, но очень короткой; к сообщению прилагалась вся информация на Германа Розена, которую сумел выжать за двадцать минут компьютер: телефон, домашний адрес, номер машины. И тут же с Ивановым повторно связался Фролов. Он объезжал площадь до тех пор, пока не прибыла внушительная бригада: все в штатском, большинству нет тридцати, «работают» под крутых; пожилые люди моментально покинули сквер, опасаясь, что начнется стрельба.
Фролов тоже отъехал от опасного места. Если чекисты не обнаружат в течение нескольких минут Никишина, будет проверяться весь автотранспорт, расположенный близко к скверу. А тонированные стекла машины обратят на себя внимание в первую очередь.
Двое наблюдателей заняли места по другую сторону Старопетровского проезда, а Фролов с Черкизовым вернулись к дому Никишиных.
Едва Геннадий Кожевников расположил своих парней в сквере и рядом с ним, как пришел приказ от Рябова: снять людей и блокировать район дома Никишина. Капитану ФСБ Кожевникову это не понравилось, он и так был не в лучшем настроении: группа захвата ввалилась в сквер, как стадо коров. Однако делать нечего, приказ надо выполнять.
Оперативники на шести машинах блокировали подъездные пути к дому, не понимая собственно смысла происходящей акции. Началась тотальная проверка документов у молодых людей обоих полов и женщин лет сорока.
Андрей Фролов, неожиданно оказавшийся в капкане, торопливо сдавал задом, пытаясь с первого раза вогнать машину в «ракушку». Это ему удалось. Они с Черкизовым поспешно вышли из машины. Оставалось сделать последнее – опустить створку, но в это время словно из-под земли рядом выросли три человека в штатском. Один из них, показав свои, потребовал предъявить документы, другой заглядывал в окна, пытаясь сквозь зеркальную поверхность рассмотреть салон; он даже приставил к стеклу ладонь.
– Документы, увы, дома забыл, – улыбаясь, ответил Фролов. – Только сели в машину, тут я и обнаружил, что оставил водительские права и техпаспорт дома.
– Где вы живете? – спросил Кожевников, теперь уже подозрительно глядя на молодого человека, хотя тот не подпадал под описание Никишина: тридцать лет, рост средний, широкоплечий, уголки губ опущены, волосы черные, волнистые, одет модно; на первый взгляд производит благоприятное впечатление.
– Вот в этом доме. – Фролов указал рукой. – Первый подъезд, квартира № 10. Меня зовут Михаил Шабунин. Вам это любой из нашего дома может подтвердить.
Кожевников все так же недоверчиво спросил:
– А Никишина вы знаете?
Он бросил взгляд на угол дома возле четвертого подъезда. Там был какой-то беспредел со стороны силовиков даже с точки зрения самого капитана ФСБ. Люди из группы захвата перегородили проезд, действуя по правилу «никого не выпускать». У большинства остановленных документов, естественно, не было, их сгоняли к микроавтобусам и запихивали внутрь. В середине двора скопилось десятка полтора человек, они нерешительно поглядывали по сторонам, пытаясь понять, что происходит. Кожевников, поглядев на них, хмурился все больше и больше. Вскоре ситуация окажется трагикомичной, подумал он и повторил вопрос:
– Вы знаете Никишина?
– Антона? – спросил Фролов. Во время короткой паузы он сумел собраться с мыслями. – Конечно. Только у него сейчас неприятности, он из части сбежал. Передавали, что убил своих сослуживцев. А ведь я знал его довольно хорошо, и мать его, Ольгу Федоровну, тоже.
Кожевников слегка успокоился.
– В последние дни вы не видели его?
– Нет. Антон умный парень, если он и придет домой, то его никто не заметит. Ведь вы по его душу, правда?
Фролов рисковал, высказывая такие предположения, но это лучше, чем просто коротко сказать «нет» и ждать следующего вопроса. Надо показать фээсбэшнику, что он в курсе дел, это лишнее доказательство, что он действительно живет в доме.
– В десятой квартире, говорите, проживаете? – спросил Кожевников, даже не прореагировав на замечание Фролова.
– Да. Шабунин. Я сейчас домой иду, за документами.
Кожевников снова посмотрел на парня. Какого черта он прицепился к нему? Они ищут Никишина, его друзей, скорее ровесников, и его мать, женщину сорока лет.
– Ну, хорошо, идите. – Кожевников чуть помедлил, принимая решение. Очередное решение. Что-то их слишком много сегодня. Еще только восемь часов утра, а он получил столько приказов и столько раз действовал на свой страх и риск, что этого хватило бы на полгода, не меньше. – Наш товарищ проводит вас. Кстати, оставьте ключи, пока вы ходите, мы осмотрим машину. Это чтобы вас потом не задерживать. Вы доверяете своему приятелю? – Кожевников перевел взгляд на Черкизова, который начал приходить в себя и стоял, прислонившись к двери машины.
– Да, конечно, – ответил Фролов.
Кожевников кивнул лейтенанту Рустему Ахманову:
– Дойди с ним до квартиры.
Андрей видел, как побледнел после слов фээсбэшника Черкизов. Он и сам не помнил сейчас, успел тот поставить на место подголовник или нет. Если не успел, тайник сразу бросится в глаза. Хорошо еще, что рации лежат сейчас в кармане. Фролов неожиданно похолодел: не дай Бог в эти секунды кто-нибудь вызовет его. Поймав быстрый взгляд Черкизова, он бросил ему ключи.
– Покажи товарищам машину. Я скоро. – И торопливо зашагал к подъезду.
– Эй, – окликнул догнавший его Ахманов, – помедленнее нельзя?
Фролов на ходу полуобернулся.
– Извини, дорогой, тороплюсь. – И первым шагнул в темный подъезд.
– Какой этаж? – спросил Ахманов, сощурив глаза и привыкая к полумраку подъезда.
– Третий, – ответил Фролов, ступая на первую ступеньку.
«Правильно, – машинально определил оперативник. – Десятая квартира находится на третьем этаже, первая слева. Квартира должна быть двухкомнатная, смежная, всеми тремя окнами выходит на противоположную подъезду сторону».
– Квартира у тебя с раздельными комнатами? – спросил Рустем, поднимаясь вверх по лестнице.
Фролов не ответил. Он неожиданно развернулся и ребром ладони ударил Ахманова в шею. Оперативник не успел ничего понять. Его голова дернулась и завалилась набок. Фролов тут же ударил его с другой руки и тоже в шею. Ноги Ахманова подкосились, он стал медленно оседать на пол, но получил еще один удар, кулаком сверху. У основания черепа лейтенанта что-то хрустнуло. Это была хорошо отработанная связка Андрея Фролова.
Подхватив Ахманова под мышки, он оттащил его к подвальной двери и метнулся к квартирам на первом этаже. Его интересовали только две из них: № 2 и № 3, выходящие окнами на противоположную сторону; если в них никого не окажется, счастья следует искать в квартирах на втором этаже – шестой и седьмой.
Поторапливая жильцов, Фролов нажал кнопки двух звонков. Но позвонил не длинно и нетерпеливо, а обычно, по одному разу.
В квартире № 2 спросили: «Кто там?», дверь квартиры № 3 распахнулась без предварительного вопроса.
Мужчина пенсионного возраста открыл дверь смело и на всю ширину. Он был полнокровным, с короткой шеей, щеки и лоб имели красноватый цвет и готовы были вспыхнуть. Фролов не потерял ни одного мгновения, вколачивая его сильным ударом в квартиру. Удар пришелся в левую сторону груди, мужчина, падая, был уже бездыханным. Закрыв за собой дверь и ударив хозяина ногой в солнечное сплетение, Андрей быстро осмотрелся и подошел к кухонному окну. Шпингалеты работали отлично, они не были замазаны краской и открылись легко. Спрыгнув на асфальт и прикрыв рамы, он быстро перешел через дорогу.
