Чарльз с притворным стоном.
Она слышала, как ее дядя тоже разговаривал, говорил более свободно, чем обычно, с леди Уиндворд, которая говорила о картинах, и однажды Стелла заметила, как она посмотрела в ее сторону, как будто они говорили о ней. Обед казался очень долгим, но наконец он подошел к концу, и графиня встала. Когда Стелла поднялась вместе с остальными дамами, старая графиня Лонгфорд взяла ее под руку.
– Я не настолько стара, чтобы не ходить, и я не хромаю, моя дорогая, – сказала она, – но мне нравится, когда на что-то молодое и сильное можно опереться. Ты не возражаешь?
– Нет! – сказала Стелла. – Да, я сильная.
Старая графиня посмотрела на нее с восхищением в серых глазах.
– И молодая, – многозначительно сказала она.
Они прошли в гостиную, не в ту, в которую вошли вначале, а в комнату поменьше, которая называлась "у миледи". Она была изысканно обставлена в современном античном стиле. Там было несколько красивых драпировок, которые покрывали стены и служили фоном для дорогих шкафов и кронштейнов, на которых была разложена коллекция древнего фарфора, не имеющая себе равных в королевстве. Конец комнаты выходил в папоротниковую рощу, в которой росли высокие пальмы и целые миниатюрные леса из девичьего волоса, увлажненные сверкающими фонтанами, которые с плеском падали в мраморные бассейны. Птицы щебетали и порхали за проволочной сеткой, такой легкой и тщательно скрытой, что ее было едва заметно.
Ни одному лакею не разрешалось входить в этот дамский рай; две горничные в мягких черных платьях и белоснежных чепцах расхаживали, накрывая стол для графини, чтобы подать чай.
Это было похоже на сцену из "Тысячи и одной ночи", только более красивую и роскошную, чем все, что Стелла представляла себе, даже когда читала эту замечательную книгу сказок.
Графиня направилась прямо к своему столу и сняла серо-белые перчатки, некоторые дамы расположились в самых ленивых позах на диванах и стульях, а другие направились в папоротниковый дом. Старая графиня удобно устроилась на низком диване и освободила место для Стеллы рядом с собой.
– И это твой первый визит в Уиндворд-холл, моя дорогая? – спросила она.
– Да, – ответила Стелла, ее глаза все еще блуждали по комнате.
– И ты живешь в той маленькой деревушке на другом берегу реки?
– Да, – снова сказала Стелла. – Там очень красиво, не так ли?
– Так же красиво, как и все, что изображено на картинах твоего дяди. И ты вполне счастлива?
Стелла перевела взгляд на бледное, морщинистое лицо.
– Счастлива! О, да, вполне, – сказала она.
– Да, я так думаю, – сказала пожилая леди, пристально посмотрев на красивое лицо и яркие, чистые глаза. – Тогда ты должна продолжать в том же духе, моя дорогая, – сказала она.
– Но разве это не довольно сложно? – сказала Стелла с улыбкой.
Леди Лонгфорд посмотрела на нее.
– Так мне и надо за вмешательство, – сказала она. – Да, это трудно, очень трудно, и все же искусство достаточно простое; оно содержит только одно правило, и это"быть довольным".
– Тогда я буду по-прежнему счастлива, – сказала Стелла, – потому что я очень довольна.
– На данный момент, – сказала старая леди. – Береги себя, моя дорогая!
Стелла улыбнулась; это был странный разговор, и в нем чувствовалось что-то, чего не было на поверхности.
– Значит вы думаете, что я выгляжу чем-то недовольной? – спросила она.
– Нет, – сказала старая леди, снова пристально глядя на нее. – Нет, ты выглядишь очень довольной, в настоящий момент. Разве это не прекрасный лес?
Это была резкая смена темы, но Стелла была готова.
– Я восхищаюсь им с тех пор, как вошла, – сказала она, – это похоже на сказочную страну.
– Иди и войди в нее, – сказала старая графиня, – я собираюсь поспать ровно десять минут. Тогда ты вернешься ко мне? Видишь ли, я очень откровенна и груба, но я действительно очень стара.
Стелла с улыбкой поднялась.
– Я думаю, что вы очень добры ко мне, – сказала она.
Старая графиня подняла глаза на прекрасное лицо с темными, мягкими глазами, устремленными на нее, и что-то похожее на вздох сожаления появилось в ее старых, проницательных глазах.
– Ты знаешь, как говорить красивые речи, моя дорогая, – сказала она. – Я полагаю, ты научилась этому в Италии. Не забудь вернуться ко мне.
Затем, когда Стелла отошла, старая леди посмотрела ей вслед.
– Бедное дитя! – прошептала она. – Бедное дитя! Она всего лишь ребенок, но ему все равно. Интересно, не слишком ли поздно? Но почему я должна беспокоиться об этом?
Но, похоже, она должна была беспокоиться об этом, что бы это ни было, потому что после нескольких минут попыток заснуть она встала и подошла к чайному столику.
Леди Уиндворд заваривала чай, но подняла глаза и придвинула стул поближе к себе.
– В чем дело? – спросила она с улыбкой.
– Кто она? – спросила графиня, беря чашку и помешивая чай круг за кругом, совсем как прачка Бетти, действительно очень сильно.
Леди Уиндворд не спросила "Кто?", а ответила своим спокойным, безмятежным голосом прямо:
– Я не знаю. Конечно, я знаю, что она племянница мистера Этериджа, но я ничего о ней не знаю, кроме того, что она только что приехала сюда из Италии. Она сказала, что ей там не было хорошо.
– Она очень красива, – пробормотала графиня.
– Она … очень, – согласилась леди Уиндворд.
– Она больше, чем красавица. Я никогда не видела более грациозной девушки. Конечно, она всего лишь ребенок.
– Совсем ребенок, – снова согласилась леди Уиндворд.
Последовала пауза, затем старая графиня сказала почти резко:
– Почему она здесь?
Леди Уиндворд осторожно наполнила чашку, прежде чем ответить.
– Она подруга Лилиан, – сказала она, – по крайней мере, она пригласила ее.
– Я думала, что она скорее подруга Лейчестера, – сухо сказала старая леди.
Леди Уиндворд посмотрела на нее, и слабый, очень слабый румянец появился на ее аристократическом лице.
– Ты хочешь сказать, что он заметил ее? – спросила она.
– Очень хочу! Я сидела рядом с ним за ужином. Разумно ли было сажать его рядом с ней? У ребенка быстро закружится голова.
– Я этого не устраивала, – ответила леди Уиндворд. – Я, как обычно, положила его карточку рядом с карточкой Ленор, но ее убрали. Я не знаю, кто мог это сделать.
– Я знаю, – сказала старая леди. – Это был сам Лейчестер. Я уверена в этом по тому, как он выглядел.
Белая бровь леди Уиндворд на мгновение нахмурилась.
– Это похоже на него. Он сделает или осмелится на что угодно ради часового развлечения. Я должна бы рассердиться на него!
– Будь так зла, как тебе нравится, но не показывай ему, что ты злишься, – проницательно сказала старая леди.
