в знак согласия:
— Но сначала нужно бы выяснить, где они спрятали бумаги.
Мне показалось, что отец замер в нерешительности.
— Думаешь, они нам пригодятся? Что ты собираешься с ними сделать?
Мама пожала плечами:
— Страховка. Если те типы не поверят нашей маленькой уловке, не вредно иметь что-то ценное для торговли. А может, он и деньги у них украл? Лишние деньги нам точно не помешают.
— Мы не воры, — возразил отец.
— Если придется переезжать, нам понадобятся деньги. Кто знает, чем закончится эта катастрофа. Из-за Картеров мы завязли по уши, все произошло по их вине. Так что они наши должники.
Если вспомнить, что мама убила мистера Картера, а мы все втроем приковали миссис Картер наручниками к трубе в нашем подвале, я не понимал, почему все произошло «по их вине». Но, наверное, отец в какой-то степени согласился с мамой, потому что он больше не возражал.
Мама допила кофе, встала и поставила пустую кружку в раковину.
— Когда мы это сделаем — сегодня или завтра?
— Лучше действовать днем. Ночью на станции почти никого не бывает; ночью на нас скорее обратят внимание, — ответил отец.
Мама спросила:
— Как ты собираешься заставить ее сказать, где бумаги?
Отец допил кофе и поставил свою кружку рядом с маминой.
— В том-то и загвоздка. Она — крепкий орешек. Может, сама хочешь попробовать?
— Еще как хочу! — Мама широко улыбнулась.
66
Клэр — день второй, 15.56
Клэр смяла пустую банку из-под пепси и бросила в мусорную корзину, стоящую рядом с Нэшем.
— Сколько прошло времени?
— С тех пор как его увезли в операционную или с последнего раза, когда ты спрашивала? — ответил Клоз.
Клэр покачала головой:
— Все равно… и то и другое… Не знаю! Почему так долго?
— Последний раз ты задавала тот же вопрос двенадцать минут назад. С тех пор как его привезли в отделение неотложной помощи, прошло три с половиной часа. И три часа двенадцать минут — с тех пор как его увезли в операционную.
— Это я во всем виноват, — сказал Нэш, ни к кому конкретно не обращаясь. — Принял его за эксперта-криминалиста… Он фотографировал место происшествия; у него были все нужные допуски. Там были и другие эксперты, и никто не разоблачил его как самозванца!
— Он не был самозванцем, — возразил Клоз. — Во всяком случае, все документы у него в полном порядке. Я поговорил с его начальником. По сведениям из отдела кадров, два месяца назад его перевели из Тусона. Никто не подумал связаться с его прежним местом работы; положились на электронные данные.
— А их подделали?
Клоз кивнул:
— Редко приходится видеть такую отличную хакерскую атаку. По словам его лейтенанта, Уотсон, то есть Бишоп, работал по дюжине дел после того, как попал сюда; он сразу вписался в коллектив. Половина сотрудников считают его первоклассным криминалистом. Он раскрыл два убийства после беглого осмотра пятен крови. Да задержись он там, через два года стал бы начальником отдела!
Клэр посмотрела на него в замешательстве:
— Но ты сам говоришь, что отпечатки значились под другим именем. Почему тебе удалось все выяснить, а криминалистической лаборатории и отделу кадров — нет?
— Его отпечатки так и шли под двумя именами. Один комплект подтверждает личность Пола Уотсона, но в отделе по делам несовершеннолетних он значится под именем Энсон Бишоп. По-моему, он взломал базу данных и создал «взрослую» копию, чтобы одурачить тех, кто вздумает проверять его прошлое. У его начальства нет доступа к базе данных несовершеннолетних.
— А у тебя есть.
Клоз закатил глаза:
— Официально — тоже нет. Данные по несовершеннолетним преступникам закрыты; нужно только знать, где искать. Забудь о том, как я все разузнал, это сейчас не важно. Важно то, что невозможно узнать имени несовершеннолетнего, пока не войдешь в его досье. Поэтому никому и в голову не пришло, что Пол Уотсон и Энсон Бишоп — одно и то же лицо. Пол Уотсон проходил по делу о мелкой краже в магазине; не настолько серьезное преступление, чтобы помешать ему поступить на работу в экспертно-криминалистическую лабораторию, так что проверяющий, когда он только устраивался на работу, просто закрыл глаза на мелкое правонарушение. Все мы делаем глупости в детстве. Черт возьми, да один наш бывший президент признался, что курил травку; все ангелы умерли много лет назад. И вообще, я не знаю, изучали ли в отделе кадров его биографию. Лично я сомневаюсь, что кто-то копал так глубоко, особенно зная, что он поступил к нам переводом.
— Что нам известно об Энсоне Бишопе? — спросила Клэр.
Клоз хмыкнул:
— Ни хрена нам не известно! Как только я все понял, позвонил Портеру. — Он глубоко вздохнул. — Наверное, я во всем виноват? То есть… если бы я не позвонил Портеру, они бы по-прежнему ездили вместе как ни в чем не бывало… У Бишопа не появился бы повод его ранить. А я со своим звонком, выходит, его подвел!
Стало тихо.
Клоз посмотрел на напарников:
— Эй, не молчите! Вам сейчас положено уверять меня, что я ни в чем не виноват. Что нечто подобное случилось бы все равно.
Нэш ударил его кулаком в плечо.
Клоз вскочил, растирая больное место:
— Какого хрена?
— Если Портер умрет, я тебе все зубы вышибу на фиг, — буркнул Нэш.
— Хватит изображать неандертальца, — осадила его Клэр и повернулась к Клозу: — Конечно, ты не виноват. Ты пытался его предупредить. На твоем месте любой из нас поступил бы так же.
Из коридора к ним вошел врач в очках в металлической оправе, с темно-рыжими волосами. Он как-то странно посмотрел на мужчин и обратился к Клэр:
— Детектив Нортон?
— Да? — Клэр встала.
— Ваш друг перенес операцию без осложнений. Ему очень повезло; нож прошел в нескольких миллиметрах от магистральной артерии. Небольшое отклонение — и он истек бы кровью за минуту. А так он всего лишь получил повреждение мягких тканей. Мы понаблюдаем за ним до утра, но я не вижу причин оставлять его здесь дольше.
Клэр порывисто обняла врача, едва не выбив у него блокнот на дощечке с зажимом.
— Можно его навестить? — спросил Нэш.
Врач неуклюже высвободился из объятий Клэр и кивнул:
— Не успел он проснуться после наркоза, как сразу же спросил, где вы. В обычных условиях я бы не пустил к нему посетителей так быстро после операции, но он дал понять, что вы расследуете тяжкое преступление, и,
