Франции, и каждое его выступление привлекало большое внимание публики. Маркиз становился распространителем опасных идей, а потому от него нужно было поскорее избавиться. Приглашение, высланное королем Пруссии Фридрихом II Великим маркизу де ла Файетту, оказалось как нельзя кстати. Юный маркиз, любимец нации, самый молодой полевой маршал Франции за всю историю страны, должен бы покинуть родину под вполне благовидным предлогом.
Людовик XVI поблагодарил прусских дипломатов за приятное сообщение и в хорошем расположении духа принял великого капеллана Франции кардинала де Роана. Когда на пороге возникла высокая, слегка сутулая фигура кардинала, король, демонстрируя совсем несвойственную ему бодрость и энергичность, направился навстречу де Роану.
— Ваше высокопреосвященство, добро пожаловать в Париж! радостно воскликнул он.
Де Роан, еще не знавший о причинах столь радостного настроения монарха, изумленно смотрел на Людовика.
— Кажется, вы привезли мне из Рима хорошие известия? — продолжал король, ввергая кардинала в еще большее смятение.
— Простите, ваше величество, — недоуменно протяпул кардинал — но я ездил не в Рим, а в Марсель.
Король беззаботно махнул рукой.
— В Марсель так в Марсель, какая разница? И что вы делали в Марселе?
Кардинала сейчас волновала лишь одна мысль — о предстоящем свидании с королевой Марией — Антуанеттой. А потому, он отвечал довольно сухо и односложно.
— Вместе с папским нунцием, представителем святого престола, мы проверяли на месте, как идет строительство большого католического собора. Работа продвигается успешно.
— Как здоровье папского нунция? — полюбопытствовал король.
Кардинал поклонился.
— Благодарю вас, ваше величество, хорошо.
— Кажется, я слышал о том, что в последнее время посланник святого престола жаловался на плохую погоду в Париже и связанные с этим недомогания. Хотя нет, погодите, кажется, это был австрийский посол… Или нет?
Король принялся вслух перебирать имена различных сановников, которые вполне могли жаловаться и на парижскую погоду, и на связанные с этим недомогания. Этим Людовик вызвал явное неудовольствие кардинала де Роана, единственной мечтой которого было поскорее покинуть королевские покои. Разумеется, вслух он ни чем не выразил своей обеспокоенности и терпеливо дожидался, пока его королевское величество, наконец-то, вспомнит забытую фамилию.
Но король так и не пришел к определенному мнению относительно интересовавшего его вопроса и, в конце концов, махнул рукой.
— Нет, все-таки нужно больше отдыхать, — с легким разочарованием в голосе произнес он. — Ваше высокопреосвященство, как вы думаете, не следует ли мне поехать на воды?
Кардинал поклонился и льстиво сказал:
— Ваше величество вольны решать все по своему Усмотрению. Единственное, что я хотел бы сказать при том напряженном образе жизни, который вы ведете регулярный и продолжительный отдых просто необходим для нормального восстановления сил. Король задумчиво надул пухлые губы.
— Да, пожалуй, вы правы. В последнее время я стал слишком много забывать, — он тут же улыбнулся. — Впрочем, это не так уж и плохо. Не знаю, что было бы со мной, если бы я запоминал всякую чепуху.
Король тут же зевнул, на деле продемонстрировав свою усталость от бесконечной дворцовой суеты.
— Значит, в Марселе все в порядке, — еще раз равнодушно произнес он, вернувшись к столу, и опустился в кресло. — Присаживайтесь, ваше высокопреосвященство.
Кардинал едва не засопел от неудовольствия. Он постарался сделать все, чтобы эта встреча была как можно более короткой. Однако Людовик по-прежнему не отпускал его. Может быть, он что-то подозревает?
— Ваше высокопреосвященство, у меня есть к вам несколько вопросов. Пользуясь нашей встречей, я хотел бы кое-что выяснить.
Кардинал весь напрягся. Выпрямившись в кресле, словно пожарный столб, он деревянным голосом произнес:
— Я слушаю вас, ваше величество. Чутье не обмануло его. Людовик завел разговор, непосредственно касавшийся де Роана.
— В последнее время кое-кто из придворных пытается намекать мне на то, что в Версале появился новый Ришелье.
У кардинала пересохло во рту. Пользуясь тем, что король смотрел в сторону, задумчиво барабаня пальцами по столу, де Роан судорожно сглотнул.
— Я не совсем понимаю, о чем идет речь, ваше величество, — сдавленным голосом произнес великий капеллан Франции.
Людовик посмотрел на де Роана таким пристальным взглядом, что кардинал был готов провалиться под землю. Лицо его побледнело, пересохший язык, казалось, горел во рту. Короля также покинуло благодушное настроение.
— Я имею в виду не претензии на власть, а нечто всем иное, — тихо и, как показалось кардиналу де Роану, с угрозой в голосе проговорил король.
— Мне… Мне ничего об этом неизвестно, — заплетающимся от страха голосом ответил кардинал. — Клянусь богом, я обязательно сообщил бы вашему величеству, если бы узнал что — нибудь подобное.
Король продолжал барабанить пальцами по крышке стола, и от этих звуков кардинала де Роана бросало то в жар, то в холод. Он позабыл сейчас обо всем на свете и о своих чувствах по отношению к ее величеству Марии-Антуанетте, и о предстоящем сегодня свидании, думая только о том, как не выдать себя. А думать ему об этом приходилось, потому что кардинал чувствовал, что еще несколько минут, и он не выдержит.
— Значит, ваши информаторы не сообщили вам ни о чем подобном? — сухо спросил король Людовик.
Кардинал постарался взять себя в руки и не показывать волнения.
— Уверяю вас, ваше величество, среди донесений моих информаторов не встречалось ничего, что касалось бы подобной темы. Возможно, придворные, которые сообщили вам об этом, ошибаются. Правда, есть и другой вариант… Он умолк, благодаря господа за спасительную мысль. И в самом деле, король заинтересованно взглянул на кардинала.
— О каком варианте вы говорите, ваше высокопреосвященство?
— Мне кажется, что некоторые из придворных излишне долго занимают свои должности. Они просто засиделись во дворце. Возможно, от скуки, а, возможно, и по каким-либо иным причинам, нам пока неизвестным, они решили поссорить светскую и духовную власть Франции.
Король задумчиво помолчал.
— Так вы думаете, что это заговор? По-прежнему стараясь выглядеть сдержанным, кардинал уверенно кивнул.
— Да, я думаю, что это заговор. Если ваши придворные внушают вам подобные нелепости, я не могу объяснить это иначе, чем их собственными корыстными интересами.
И, стараясь удержать внимание короля прикованным к этой мысли, кардинал торопливо добавил:
— Если ваше величество сообщит мне фамилии придворных, о которых идет речь, то я могу провести расследование собственными силами.
Король как-то недобро усмехнулся.
— Значит, великий капеллан Франции, со всей его гигантской сетью информаторов и доносчиков, ничего не знает и не слышал ни о каких любовных интригах ни одного из знатных представителей духовной власти, — со значением произнес он.
Кардинал замер, ожидая дальнейших слов короля, звучавших, будто обвинительный приговор.
Людовик неожиданно сменил тон:
— Значит, это на самом деле наговоры и наветы, — спокойно сказал он. — Если бы
