— Это действительно лавка, где торгуют коврами, — сообщил агент по кодированному каналу. — Если мы намерены провести там обыск, придется подождать. — Телефон Алахада уже прослушивался, но пока никто ему не звонил, и он тоже не звонил никому.
Тем временем вторая половина группы Лумис находилась в квартире Алахада. Там они нашли фотографию женщины и мальчика, по-видимому, его сына, одетого в какую-то форму, — мальчик лет четырнадцати, подумал агент, снимок сделан камерой «поляроид». Но и тут все было в полном порядке и не вызывало ни малейших подозрений. Все выглядело в точности как в квартире бизнесмена, живущего в Вашингтоне, — или офицера разведки. Трудно было сказать, к какой из этих двух категорий принадлежит хозяин квартиры. У агентов ФБР были основания для расследования, но недостаточно доказательств, чтобы обратиться к судье за ордером на обыск. Однако велось расследование, связанное с проблемой национальной безопасности, причем речь шла также и о личной безопасности президента, а штаб-квартира ФБР предоставила им полную свободу действий. Они уже совершили два формальных нарушения закона, произведя обыск двух квартир, и еще два, начав прослушивание двух телефонов. Закончив всю эту работу, Лумис и Селиг прошли в многоэтажное жилое здание на противоположной стороне улицы. От управляющего они узнали, что в здании пустует одна квартира, окна которой выходят на лавку Алахада. Без труда они получили от нее ключи и установили там наблюдательный пост. Два других агента следили за черным ходом, ведущим в лавку. Затем Сисси Лумис связалась по сотовому телефону со штаб-квартирой ФБР. Может быть, у них было недостаточно доказательств, чтобы обратиться к судье или к прокурору, но их было с избытком, чтобы поговорить с другим агентом ФБР.
* * *
О'Дей заметил, что под подозрением по-прежнему находился еще один агент. Первым был Раман, а вторым — чернокожий сотрудник Секретной службы, его жена была мусульманкой и, судя по всему, пыталась обратить мужа в истинную веру. О'Дей обсудил проблему со своими сослуживцами, а в досье агента обнаружил записку, где говорилось, что семейная жизнь его движется к разводу, как и у многих других сотрудников Секретной службы.
Зазвонил телефон.
— Инспектор О'Дей слушает.
— Пэт? Это Сисси.
— Какое впечатление произвело на тебя дело Рамана? — О'Дей участвовал вместе с ней в трех расследованиях, касавшихся русских шпионов, и знал, что эта «юная девушка» обладает хваткой бульдога, как только начинает кого-то подозревать.
— Помнишь запись на его автоответчике — звонок по ошибке, набрали не правильный номер?
— Ну и что?
— Наш торговец коврами звонил по телефону давно умершего человека, жена которого страдает аллергией на шерсть, — сообщила Лумис.
Вот оно что!
— Продолжай, Сие. — Она прочитала ему свои записи и передала сведения, полученные агентами, побывавшими в квартире торговца.
— Похоже, мы напали на след, Пэт. Все слишком уж гладко, словно по учебнику. Выглядит настолько обыденно, что даже не подумаешь. Но зачем звонить из телефона-автомата, если только он не обеспокоен, что его телефон может прослушиваться? Зачем по ошибке звонить умершему человеку? И почему не правильно набранный номер оказался телефонным номером агента Секретной службы?
— Ты знаешь, Рамана нет в Вашингтоне.
— Вот и хорошо, пусть остается там, куда его послали, — посоветовала Лумис. Дело в том, что они не могли пока обвинить Рамана, у них не было прямых доказательств. В данный момент они всего лишь пытались собрать достаточное количество косвенных улик, чтобы подтвердить подозрение, павшее на него. Если Алахада арестовать, ему достаточно всего лишь потребовать себе адвоката. В чем его обвиняют? Что он позвонил по телефону? Ему не понадобится даже ничего говорить. Он будет просто молчать, а его адвокат заявит, что произошла какая-то ошибка. Не исключено, у Алахада уже приготовлено правдоподобное объяснение; естественно, он будет держать его наготове, потребует доказательств, а ФБР не сможет их предъявить.
— Но он может заподозрить неладное, разве не так?
— Лучше перестраховаться, чем потом жалеть о случившемся, Пэт.
— Мне придется поговорить с Дэном. Когда вы намерены произвести обыск в лавке?
— Сегодня вечером.
* * *
Солдаты полка «Черная кавалерия» безумно устали. Несмотря на отличную подготовку в условиях пустыни, не могли не сказаться две трети суток, проведенные в самолете; его сухой кондиционированный воздух, кресла, не приспособленные для столь продолжительных перелетов, личное оружие на полках над головами — такое количество автоматов вызвало удивление стюардесс, — а затем страна на расстоянии одиннадцати часовых поясов от прежнего места дислокации с ее обжигающей жарой...
Первым делом они провели пристрелку орудий. У саудовской армии был огромный полигон с автоматически появляющимися стальными целями на расстояниях от трехсот до пяти тысяч ярдов. Пристрелку орудий начали с наводки через канал ствола, пользуясь настоящими боевыми снарядами вместо учебных. Стрелки тут же с удовлетворением отметили, что боевые снаряды намного точнее учебных и летят «прямо через точку» — имелся в виду маленький кружок на перекрестии визирных нитей оптического прицела. Спустившись с низких платформ прицепных трейлеров, механики-водители гоняли свои машины, чтобы убедиться, что все механизмы работают исправно; впрочем, танки и гусеничные «брэдли» были совсем новенькими, как им обещали во время перелета, и все действовало отлично. Далее приступили к проверке систем связи, и все смогли поговорить друг с другом по радио. Следующим этапом была проверка систем ИССЭ — столь важных систем обмена информацией между экипажами. Наконец, настал завершающий этап. На тяжелых танках М1М2, которые хранились на базах в Саудовской Аравии, еще не было последних модификаций вооружения этих боевых машин — реечных снаряд одержателей, которые подавались в танки на поддонах. Их заменяли большие корзины из стальной проволоки, куда помимо снарядов укладывались личные вещи танкистов, среди которых особое место занимали бутылки с водой. Экипажи, один за другим, гоняли свои боевые машины по полигону, а стрелки гусеничных «брэдли» даже выпустили по одному противотанковому снаряду TOW, наводимому в цель с помощью тончайшей проволоки, разматывающейся позади. Затем все вернулись обратно и пополнили боезапас взамен израсходованного во время стрельб на полигоне.
Все шло спокойно и по-деловому. Солдатам «Черной кавалерии», привыкшим обучать высокому искусству механизированной смерти других, приходилось напоминать себе, что это не их обычные задачи и что окружающая пустыня вовсе не их пустыни, хотя все пустыни походят друг на друга. Здесь не было привычных карликовых кустов с ярко-желтыми цветами и койотов, зато были верблюды и уличные торговцы. Саудовцы радушно относились к своим гостям и щедро обеспечивали их пищей и безалкогольными напитками. Тем временем старшие офицеры корпели над картами, глотая чашку за чашкой горький местный кофе.
Марион Диггз был невысоким и крепким мужчиной. Всю жизнь он служил в механизированных войсках и получал удовлетворение от умения легким движением пальцев направлять шестидесятитонную стальную громаду и на расстоянии трех миль доставать свою цель. Теперь он стал старшим командиром, и ему подчинялась фактически целая бронетанковая дивизия. Правда, треть его танков находилась в двухстах милях к северу, а еще одна треть на борту транспортных судов — им придется высаживаться сегодня вечером под угрозой ракетного обстрела противника.
— Итак, каковы силы противника и его боеготовность? — спросил генерал.
На стол легли спутниковые фотографии, и старший офицер американской разведки, располагавшейся в военном городке короля Халеда, начал брифинг. Для этого ему потребовалось тридцать минут, и все это время Диггз слушал его стоя. Он устал сидеть.
— По сообщениям, поступающим от станции радиоперехвата «След бури», переговоры, ведущиеся между частями противника, сократились до минимума, — сообщил офицер с погонами полковника. — Кстати, следует иметь в виду, что сама станция находится вблизи границы и весьма уязвима.
— Я послал туда роту прикрытия, — заметил офицер саудовской армии. — Она должна к утру прибыть на место.
— Чем занимается полк «Буйволов»? — спросил Диггз. На стол легла еще одна карта. Генерал окинул внимательным взглядом расположение войск и пришел к выводу, что в Кувейте все выглядит неплохо. По крайней мере воинские части, расположенные там, не выдвинулись вперед. Вдоль песчаного вала на границе находились только части прикрытия, а три тяжелые бронетанковые бригады стояли в тылу, готовые двинуться к месту прорыва. Он знал Магрудера. Более того, Диггз был знаком с командирами всех его батальонов. Если армия ОИР сначала нападет на Кувейт, «синие», независимо от численного превосходства противника, зададут ему кровавую баню.
