Некоторые из них готовились драться в ямах, когда Дейнерис Таргариен взяла Миирин и освободила их от цепей. Эти были хорошо знакомы с мечом, копьем и боевым топором даже до того, как Сир Барристан взял их к себе. Некоторые были почти готовы. Парень с Острова Василиска, для начала. Тумко Ло. Черный, как чернила мейстера, но быстрый и сильный, лучший мечник от рождения, которого Селми видел после Джейме Ланнистера. Еще Ларрак. Плеть. Сир Барристан не одобрял его манеру боя, но не сомневался в его способностях. У Ларрака были годы тренировок за плечами, прежде чем он овладел правильным рыцарским оружием — мечом, копьем и булавой, но он был смертоносен со своим кнутом и трезубцем. Старый рыцарь предупреждал его, что кнут будет бесполезен против закованного в броню противника…пока не увидел, как Ларрак использует его, захватывая ноги противника, чтобы свалить его наземь. Еще пока не рыцарь, но яростный боец.
Ларрак и Тумко были его любимцами. Потом шел Лазарин, которого другие мальчишки прозвали Красным Ягненком, хотя до сих пор он представлял собой сплошную свирепость и никакой техники. Возможно, еще и братья, три незнатных гискарца, обращенных в рабство, чтобы заплатить долги отца.
Таким образом, их было шестеро. Шестеро из двадцати семи. Селми мог надеяться на большее, но шестеро для начала было неплохо. Остальные мальчишки в большинстве своем были младше и более знакомы с ткацким станком, плугом и ночным горшком, нежели чем с мечом и щитом, но они усердно работали и быстро учились. Несколько лет в оруженосцах и у него могут оказаться еще шесть рыцарей, которые он может дать королеве. Что до тех, кто никогда не будет готов, что ж — не каждому мальчишке предназначено стать рыцарем. Королевству также нужны и свечники, хозяева постоялых дворов и оружейники. Это так же верно в Миирине, как и в Вестеросе.
Наблюдая за их упражнениями, Сир Барристан размышлял о возможности возвести Тумко и Ларрака в рыцарство здесь и сейчас, а возможно и Красного Ягненка тоже. Требуется рыцарь чтобы сделать рыцаря, и если что-то сегодня пойдет неудачно, он может встретить рассвет мертвым в подземелье. Кто тогда посвятит его оруженосцев? С другой стороны, репутация юного рыцаря отчасти зависит от чести человека, который посвятил его. Его парням не принесет пользы то, что они получили свои шпоры от изменника и может привести их вслед за ним в подземелье. Они заслуживают лучшего, решил Сир Барристан. Лучше жить долго, как оруженосец, чем коротко, как запятнанный рыцарь.
Когда день растворился в вечере, он приказал им сложить мечи и щиты и собраться в круг. Он говорил с ними о том, что значит быть рыцарем.
— Благородство — вот что отличает истинногго рыцаря, а не меч, — сказал он, — Без чести рыцарь не более чем рядовой убийца. Лучше умереть с честью, чем жить без нее.
Мальчишки глядели на него недоумевающе, думал он, но однажды они поймут.
Позже, вернувшись на вершину пирамиды, сир Барристан нашел Миссандеи среди груды свитков и книг, она читала.
— Останься сегодня вечером здесь, дитя, — сказал он ей. — Что бы не случилось, что бы ты не увидела или не услышала, не покидай покоев королевы.
— Она поняла, — сказала девочка. — Она может спросить?
— Лучше не надо.
Сир Барристан в одиночестве вышел в сад на террасе. «Я не создан для этого», — размышлял он, глядя на раскинувшийся перед ним город. Пирамиды не спали, один за другим фонари и факелы вспыхивали по мере того, как тени сгущались внизу на улицах. Интриги, уловки, шепотки, ложь, тайны внутри тайн и я, случайно угодивший в них.
Возможно, сейчас пришла пора повзрослеть до таких вещей. Красный Замок тоже имел секреты. Даже Рейгар. Принц Драконьего Камня никогда не доверял ему, как доверял Артуру Дэйну. Харренхолл был тому доказательством. Год ложной весны.
Воспоминания все еще горчили. Старый Лорд Уэнт объявил о турнире вскоре после визита своего брата, Сира Освелла Уэнта из Королевской стражи. Из-за Вариса, нашептывающего в его уши, Король Эйерис начал подозревать, что его сын замышляет свергнуть его, что турнир Уэнта всего лишь уловка, чтобы дать Рейегару предлог встретиться со многими знатными лордами как будто их свело вместе. Эйерис не ступал шагу из Красной Крепости со времен Даскендейла, но внезапно он объявил, что составит компанию Принцу Рейегару в Харренхолле и с того момента все пошло наперекосяк.
Если бы я был лучшим рыцарем… если бы я спешил принца в той последней схватке так, как спешил многих других, то я бы выбирал королеву любви и красоты…
Рейегар выбрал Лианну Старк из Винтерфелла. Барристан Селми сделал бы иной выбор. Не Королеву, она не присутствовала на турнире. Не Элию Дорнийскую, хотя она была прекрасна и изящна; пади выбор на нее, сколько горя можно было избежать. И войны. Сир Барристан выбрал бы молодую деву, бывшей при дворе не так уж и долго, одну из компаньонок Элии…по сравнению с Эшарей Дэйн, Дорнийская принцесса была серой мышкой.
Даже спустя все эти годы, Сир Барристан помнил улыбку Ашары, звук ее смеха. Стоило ему закрыть глаза и он видел ее как наяву, с длинными черными волосами, сниспадающими на плечи и эти яркие фиолетовые глаза. У Дейнерис были такие же. Порой, когда на него смотрела королева, ему казалось, он видит дочь Ашары.
Но дочь Эшары родилась мертвой, и его прекрасная леди вскоре бросилась с башни, обезумев от горя потери ребенка и, возможно, также из-за мужчины, обесчестившего ее в Харренхоле. Она умерла так и не узнав, что сир Барристан любил ее. Откуда ей было знать? Он был рыцарем Королевской гвардии, давшим обет безбрачия. Ничего хорошего бы не вышло, открой он ей свои чувства. Но и от молчания лучше не стало. Если бы я спешил Рейегара и объявил Эшару королевой любви и красоты, обратила бы она свой взор на меня вместо Старка?
Этого он никогда не узнает. Но из всех его неудач, эта не давала покоя Барристану Селми как никакая другая.
Небо было затянуто облаками, воздух горячим, тяжелым и влажным, в то же время в нем было что-то, что заставляло мурашки выступать у него на спине. Дождь, подумал он. Приближается шторм. Если не сегодня, то завтра. Сир Барристан сомневался, доживет ли он до него. Если у Хиздара есть свой Паук, можно считать себя мертвым. Если дойдет до этого, он хотел умереть также как жил — с мечом в руке.
Когда последние лучи заката поблекли на западе, за парусами кораблей, болтавшихся в бухте Работорговцев, сир Барристан вернулся внутрь пирамиды, позвал двух служителей и приказал согреть воды для ванны. После тренировочных боев с оруженосцами во второй половине дня он чувствовал себя грязным и потным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
