– Острое, сладкое и отравленное. Я своими собственными ушами слышал, как вы приказывали служителям в яме убить Дрогона. Кричали об этом.
Хиздар облизнул губы:
– Чудовище пожирало тело Барсены. Драконы охотятся на людей. Оно убивало, сжигало...
– ... сжигало тех, кто хотел причинить вред вашей супруге. Вполне вероятно, Детей Гарпии, ваших друзей.
– Они мне не друзья!
– Это вы так говорите, но когда вы потребовали прекратить убийства, они повиновались. С чего бы, если вы не один из них?
Хиздар покачал головой и на этот раз промолчал.
– Скажите честно, – попросил сир Барристан, – вы любили её, хоть немного? Или вы вожделели только корону?
– Вожделел? И вы смеете говорить мне «вожделел»? – Короля перекосило от злости. – Да, я вожделел корону... но и вполовину не так сильно, как она вожделела своего наёмника! Может, это её драгоценный капитан пытался её отравить из-за того, что она дала ему отставку. И если бы я тоже поел саранчи, что ж, для него было бы только лучше.
– Даарио убийца, но не отравитель. – Сир Барристан наступал на короля. – Так вы – Гарпия? – На сей раз, он положил руку на рукоять своего меча. – Скажите правду, и я обещаю вам быструю безболезненную смерть.
– Вы зарвались, сир, – огрызнулся Хиздар. – Меня утомили эти вопросы, да и ваше общество тоже. Я больше не нуждаюсь в ваших услугах. Немедленно покиньте Миэрин, и я сохраню вам жизнь.
– Если вы не Гарпия, то сообщите мне его имя. – Сир Барристан извлёк меч из ножен. В свете жаровни кромка клинка казалась полосой оранжевого огня.
Хиздар не выдержал.
– Кразз! – взвизгнул он, пятясь в сторону опочивальни. – Кразз! КРАЗЗ!
Сир Барристан услышал, как где-то слева от него открылась дверь, и повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как из-за гобелена появляется Кразз. Гладиатор двигался медленно, пошатываясь спросонья, но в руке сжимал своё излюбленное оружие, длинный кривой дотракийский аракх. Аракх – оружие удальца, предназначенное для того, чтобы на скаку наносить глубокие рубленые раны. «Верная смерть для полуголого противника на арене или на поле боя». Но в ближнем бою длина аракха давала не такое уж значительное преимущество, к тому же Барристан Селми был закован в латы и кольчугу.
– Я пришёл сюда за Хиздаром, – сказал рыцарь. – Брось оружие и не вмешивайся, и я не причиню тебе вреда.
Кразз захохотал.
– Старик, я съем твоё сердце.
Двое мужчин были примерно одного роста, но бледнокожий, с тусклыми глазами и гребнем жёстких рыже-чёрных волос, спускавшимся ото лба до основания шеи, Кразз был на два стоуна тяжелее и на сорок лет моложе.
– Приступай, – сказал ему Барристан Отважный, и Кразз приступил.
Впервые за весь день Селми почувствовал уверенность. «Вот для чего я родился, – подумал он. – Танец, сладкая песня стали, меч в моей руке и враг передо мной».
Гладиатор действовал быстро, невероятно быстро, быстрее любого, с кем сиру Барристану доводилось драться. В ручищах Кразза аракх превратился в нечто свистящее и расплывчатое, в стальной вихрь, который, казалось, обрушивался на старого рыцаря сразу с трёх сторон. И большая часть ударов метила в голову. Кразз совсем не дурак. Без шлема Селми был наиболее уязвим выше шеи.
Рыцарь хладнокровно парировал удары, его полуторный меч встречал каждый взмах аракха и отбивал в сторону. Клинки вновь и вновь звенели друг о друга. Сир Барристан отступал. Краем глаза он видел чашниц, таращившихся на поединок огромными побелевшими глазами размером с куриное яйцо. Кразз выругался и, замахнувшись сверху, ударил снизу, впервые обойдя клинок старого рыцаря. Но аракх гладиатора только без толку скрежетнул по белой стальной поножи. Ответный удар Селми задел плечо противника, разрезав тонкую ткань и полоснув по телу. Жёлтая туника Кразза порозовела, а затем окрасилась в красный.
– Только трусы надевают на себя железо, – заявил Кразз, описывая круги вокруг рыцаря.
В бойцовых ямах доспехов никто не носил. Зрители приходили туда ради крови, ради смерти, ради увечий и предсмертных криков – музыки багряных песков.
Сир Барристан повернулся навстречу врагу.
– Этот «трус» сейчас убьёт тебя, сир. – Гладиатор не был рыцарем, но своей отвагой заслужил подобное обращение. Кразз не умел драться с противниками в доспехах, и сир Барристан видел это в его глазах: сомнение, смятение, первые проблески страха. Гладиатор снова пошёл в атаку, на этот раз с криком, словно звук мог поразить врага так, как не могла поразить сталь. Аракх полоснул внизу, вверху, снова внизу.
Селми парировал удар в голову и принял на доспех остальные, а его собственный меч рассёк гладиатору щеку от уха до рта и прочертил влажную красную полосу по груди. Кровь хлынула из ран, но это, казалось, только разъярило Кразза. Он подхватил свободной рукой жаровню и перевернул её, рассыпав головешки и горячие угли Селми под ноги. Сир Барристан перескочил через них. Кразз рубанул его по руке и попал, но аракх только поцарапал эмаль, налетев на сталь.
– В яме я отрубил бы тебе руку, старик.
– Мы не в яме.
– Сними доспехи!
– Ещё не поздно сложить оружие. Сдавайся.
– Умри, – зашипел Кразз... но, занося аракх, задел концом клинка одну из драпировок на стенах и зацепился за неё. Больше сиру Барристану ничего не требовалось – он вспорол гладиатору живот, отбил неловкий удар аракха и добил Кразза, стремительным движением пронзив его сердце. Потроха гладиатора вывалились наружу клубком скользких угрей.
Кровь и внутренности запачкали королевские шёлковые ковры. Селми отступил на шаг назад с окровавленным мечом в руке. Кое-где под рассыпанными угольками тлели ковры и слышались всхлипывания несчастной Квеззы.
– Не бойся, – успокоил её старый рыцарь. – Я не причиню тебе вреда, дитя. Мне нужен только король.
Он начисто вытер меч о занавесь и вошёл в опочивальню. Хиздар зо Лорак, Четырнадцатый Его Благородного Имени, скулил, спрятавшись за гобелен.
– Пощады! – взмолился он. – Я не хочу умирать.
– Мало кто хочет. Но всем приходится, несмотря ни на что. – Сир Барристан убрал меч в ножны и рывком поднял Хиздара на ноги. – Идёмте. Я отведу вас в темницу. – К этому времени Медные Твари уже должны были обезоружить Железнокожего. – Вы останетесь в заключении до возвращения королевы. Если обвинения против вас не подтвердятся, вам не причинят вреда. Даю слово рыцаря.
Он взял короля за руку и вывел из спальни, чувствуя себя слегка не в себе, словно с похмелья.
«Я был королевским гвардейцем. Кто я теперь?»
Вернувшиеся с вином для Хиздара Миклаз и Драказ застыли в дверях, прижав к груди графины, и вытаращенными глазами пялились на труп Кразза. Квезза всё ещё плакала, но Джежена стала её утешать, обняв младшую девочку и поглаживая её по волосам. Другие чашницы стояли за их спинами и смотрели.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
