Окна в здании заложены силикатным кирпичом. Кладка выглядела свежей по сравнению с полувековыми стенами основной постройки. Интересно, Панин купил это помещение или арендовал его? И в том и в другом случае деньги для людей, занимающихся коммерцией, думаю, небольшие. Простых смертных я в виду не имею.
Я проехала чуть дальше. Вдруг выглянет кто-нибудь из знакомых мне бандитов и узнает машину. В их среде она уже примелькалась, но другого автомобиля у меня нет.
Кстати, неплохая мысль — заиметь парочку-другую автомобилей, чтобы менять их один за другим. Дорогие покупать не буду — подержанную «девятку» и что-то типа «шестерки». Новые машины приобретать тоже не имело особого смысла: если кто-то въедет в зад старой, не так жалко будет. В налоговой инспекции заявлю их в расходы, как средства, необходимые для ведения деятельности. Налог с продаж списать не получится, но подоходный и социальный налоги сразу перекроются. Кайф! Так и нужно будет сделать.
Я проехала один квартал, завернула за угол и остановилась. Частный сектор закончился, дальше высились девятиэтажки. Запирая машину, я внимательно оглядывалась, не мотаются ли вокруг шайки подростков. Лично мне они не страшны, а вот машину жалко.
Вернувшись к складу, я пристроилась неподалеку, возле палисадника, окружавшего неказистый частный дом, обшитый посеревшими от времени досками, и стала наблюдать.
Наблюдать пришлось довольно долго, я даже устала от ничегонеделания, пока не открылась дверь и не показался… Аполлон! Олег Валерьевич собственной персоной с белой наклейкой на лбу. Интересно, рана его затянулась или еще кровоточит? Надо же, не успел оправиться от полученного на бандитской службе ранения, как уже снова на боевом посту. Значит, любит работать на своего босса, не прогуливает зря.
Аполлон воровато оглянулся по сторонам, я даже отпрянула назад, когда его взгляд устремился в мою сторону. Заметил или нет? Надеюсь, что нет. Пока что моя реакция у меня самой не вызывает сомнений. Любопытно, куда именно мой приятель направился со сложенным пакетом в руках? Прежде чем отойти от двери, бандит запер ее на ключ, который положил в карман. Мне тут же захотелось заиметь эти ключики. Как бы устроить их изъятие, не привлекая внимания народа?..
Выглянув из-за палисада, я увидела, что Олег Сиротин направляется к ближайшему магазину. Сейчас он скроется внутри, пробудет там некоторое время, а потом снова выйдет, но уже не с пустыми руками.
Быстро, Женя, думай, что делать. Соображай.
А, будь что будет. И я бодрым шагом направилась к тому же магазину, надвинув на лоб бейсболку.
Магазинчик являл собой учреждение образца шестидесятых. Не только о евро —, но и об обычном ремонте здесь никто и не мечтал, что было видно невооруженным взглядом. Грязные, крашенные когда-то в синий цвет стены, беленый потолок с желтыми разводами по углам, кирпично-красный затертый линолеум. Полки с товаром, расположенные по стенам.
Звучала музыка. Работал магнитофон «Вега», воспроизводивший концерт Ларисы Долиной. Кроме бандита, продавщицы и меня, в зале никого не оказалось.
Аполлон как раз делал свой выбор, торча у дальних стеллажей. Я подошла к продавщице, толстой женщине лет пятидесяти.
— Смотрите на меня и делайте вид, что мы говорим о покупках, — шепнула я.
— Что? — не поняла продавщица.
— Не поворачивайте головы, — сказала я. — Видите того парня, который сейчас выбирает товар?
Толстуха скосила глаза в правую сторону.
— Вижу.
— Это террорист. Сейчас он подойдет к вам, якобы для того, чтобы оплатить покупки, но вместо этого наставит пистолет и потребует деньги из кассы.
— Боже мой! — У продавщицы глаза полезли на белый чепец. — Что же делать?
— Не бойтесь, я с вами.
— Вы? — Глаза толстушки переместились, кажется, на затылок, а лицо из бело-розового стало превращаться в алое, похожее по цвету на флаг КПРФ.
— Я детектив, давно слежу за этим отморозком. Вы поможете мне взять его?
— Я? Что вы, я не смогу этого сделать.
— Тогда не мешайте мне. Скоро здесь будут мои товарищи по оружию, спецназовцы. Но главное — не положить ни в чем не повинных людей в зале.
Короче, я окончательно запудрила мозги продавщице, чтобы та безоговорочно мне поверила и не стала больше задавать бестолковых вопросов. Вот такая психотерапия.
Аполлон набрал продуктов, необходимых для поддержания его жизнедеятельности, и направился к стойке. Я стояла, отвернувшись от него, чтобы он не сразу меня узнал. Продавщица уставилась на него, словно кролик на гипнотизирующего его удава, не мигая и не отводя взгляда.
Черт, таким поведением она выдаст меня. Сиротин также уставился на продавщицу, только непонимающе. Они долго еще буравили бы друг друга взглядом, но в этот момент я повернулась к Аполлону. Тот узнал меня в ту же секунду, так я полюбилась всем, с кем имела дело в последние несколько дней.
— Ты… — выдохнул Сиротин.
— Попался, бандитский прихвостень! — выкрикнула я больше для показухи и бравады, чем по реальному делу.
Продавщица не выдержала этой сцены и упала под прилавок, потеряв сознание от нахлынувших на нее впечатлений. Стены магазина заметно дрогнули, словно при землетрясении в шесть баллов по шкале Рихтера.
— Сука! — заорал Аполлон, бросая на пол пакет с покупками и вытаскивая нож.
Я не стала дожидаться, пока он полоснет меня лезвием по лицу или по какой-нибудь другой части моего несравненного тела. Развернулась и приложила ему носком ботинка в правую скулу. Стены магазина дрогнули во второй раз, но балла на четыре, не больше. Сиротин рухнул на пол, я тут же наскочила на него и скрутила руки, распластав на полу.
— Где Галина? — крикнула я ему в ухо.
— Пошла ты!
Так вот какой ответ был припасен им для меня. Неужели Евгения Охотникова достойна такого обращения?
— Где Галина, придурок? — повторила я, хорошенько тряхнув пленника.
— Пошла ты… Сука!
В сердцах я слишком сильно стукнула его по шее. В то место, где она переходит в затылок. Аполлон обмяк. Он уронил голову на пол и так остался лежать. Я предусмотрительно связала ему руки.
Нож отлетел в сторону, только кончик красной рукоятки выглядывал из-под прилавка. Пришлось выковыривать его оттуда, цепляя ногтями. Затем я полезла в карман Сиротину и вытащила ключи от железной двери.
Из-за прилавка показалась продавщица, зеленая, как третьесортная жвачка.
— Господи, что ж это творится! — запричитала она. Могла бы и привыкнуть уже, ведь работает в таком райончике, что не приведи господь.
— Все нормально! — успокоила ее я. — Террорист обезврежен. Правда, пистолета при нем не оказалось, но бандит пытался использовать нож.
Я продемонстрировала толстухе изъятое холодное оружие.
— Какой кошмар! — выдохнула она.
— Все позади, не волнуйтесь, — продолжила я краткую успокоительную речь. Сила слова, а тем более сила мысли делает просто чудеса.
— Что с ним сейчас? — спросила продавщица, кивая на Аполлона.
— Я его обезвредила, — просто и понятно сообщила я, мол, не задавайте глупых вопросов. — Скажите, а вы всегда одна работаете в магазине? Больше никого нет, что ли? Местная шпана не обижает?
— С молодежью у нас договоренность, никто не лезет. С утра в магазине работал Петя, грузчик. Наклюкался уже и спит в подсобке. А директор уехала за новым товаром. Страшновато одной, конечно. Что же мне теперь делать?
— Вызывайте милицию, пусть забирают. Предъявите милиционерам нож и скажете, что пытался применить холодное оружие. На ноже его отпечатки пальцев.
— А вы что же — со мной не останетесь? — с тревогой в голосе вопросила толстуха.
— К сожалению, не могу. Здесь неподалеку еще один маньяк гуляет. Тоже террорист. Я следила за обоими, но они разделились. Один пришел к вам, а другой скрылся в неизвестном направлении. Мне надо идти на его поиски, не то случится беда. Тот бандит может такого натворить — вовек не расхлебаем. Жуть! У вас телефон-то есть?
— А как же! В магазине и без телефона!
— Тогда сделайте, как я вам говорю. Но сначала заприте двери и не пускайте покупателей.
— Пойду разбужу Петьку, пусть возьмет лом и охраняет этого… террориста.
— Правильно поступите. Хвалю за проявленный патриотизм!
Продавщице в сей торжественный момент не хватало только флага в руках. Она гордо подняла голову и, казалось, любовалась сама собой.
Я вышла на улицу, двери за мной закрылись на засовы. В окошке появилась табличка «Закрыто». На крыльце я столкнулась с мужичком в грязных тренировочных штанах и кедах на босу ногу. Он держал в руках черную в мелкий горошек хозяйственную сумку, набитую пустыми пивными бутылками.
— Чего это магазин закрыт? — недоуменно буркнул он, уставившись в дверь и на табличку. — Перерыв, что ли?
