сторону» стало очень ценным опытом. Я понимаю, как непросто этим детям вырасти, стать относительно благополучными…
– Что же случилось с вашим отцом?
– Он, как обычно, слишком увлекся. Своей паствой, которая за время его службы выросла из нескольких старушек – божьих одуванчиков до трех сотен прихожан. Папа – очень харизматичная личность. Особенно много он помогал одной женщине, чей ребенок умирал от лейкемии. Женщина обращалась к папе за духовной поддержкой, часто бывала у нас дома. Ее мужу, известному наркоторговцу, это не понравилось. Однажды он явился к нам и выстрелил в папу. Прямо у нас на кухне.
– Черт, – прошептал Джонатан.
– Папе повезло, что он вообще выжил. Во время операции у него случился инфаркт. Папа очень слаб – и слабеет с каждым днем.
– Тем не менее он – неотъемлемая часть Кембриджа. Известен своими глубокими познаниями, добрым сердцем и непристойными шутками. – Джонатан улыбнулся, в глазах сверкнул огонек.
– Папа – удивительный человек, – пробормотала Джаз. – Я люблю его безумно, несмотря на все недостатки.
– Желание творить добро не является недостатком, Джаз.
– Нет, конечно. Только жить со святым порой трудно. Маме пришлось пройти через многое.
– Не сомневаюсь. И вам тоже, Джаз, – мягко заметил Джонатан, внимательно глядя на нее.
– Ладно, сменим тему. – Джаз покраснела. – Вы хотели спросить о чем-то еще? У меня мало времени.
Получилось грубовато, но не специально, а из-за неловкости.
– Нет, пожалуй. Во всяком случае, пока. Мне надо домой, все записать. Вы согласитесь встретиться еще раз, если понадобится?
– Сейчас я очень занята. – Джаз встала.
Джонатан последовал ее примеру.
– Ведете расследование?
– Да.
– Интересное?
– Да. До свидания, Джонатан, надеюсь, я хоть немного вам помогла.
Она протянула ладонь для рукопожатия, он оставил это без внимания.
– Вы припарковались в Тринити?
– Да.
– Нам по пути, я живу в той стороне.
Джонатан вышел из паба первым.
Расстроенная Джаз шла молча. Как он сумел выудить у нее больше, чем она собиралась рассказать?
У домика привратника Джонатан остановился.
– Спасибо за уделенное время, Джаз. Я очень благодарен.
Взгляд голубых глаз на мгновение задержался на лице Джаз, затем Джонатан нагнулся и поцеловал ее в щеку.
– Ну, до свидания.
– До свидания.
Джаз поспешила прочь, в безопасную гавань родительской квартиры. Времени на раздумья не было – в дверях уже ждала Селестрия.
– Вот и ты, как хорошо! Отец отказался ложиться до твоего возвращения. Он обсудил Хью Данмана по телефону со старым приятелем. Входи.
– Джаз, родная. – Отец был бледен, но глаза сияли. – Я выяснил подробности о твоем трупе. Селестрия, капельку бренди мне и дочери для облегчения рассказа.
– Я не буду, пап. Мне еще машину вести. – Джаз устроилась в кресле.
– Ты тоже не будешь, Том. Ты свою сегодняшнюю квоту уже выпил.
– Наплюй на квоты и дай мне немного бренди.
Селестрия беспомощно посмотрела на дочь, затем вынула из шкафчика бренди, плеснула в стакан на донышко и отдала мужу.
– Спасибо, дорогая. – Он пригубил напиток. – Значит, так. Меня просветил насчет Хью Данмана один старый приятель, Криспин Уэнтуорт. Они вместе учились в Оксфорде, и, закончив докторантуру, оба получили преподавательскую работу. Ты ведь знала, что Хью был геем?
– Наверняка – нет, но эта мысль приходила мне в голову. Мужчина, который за всю жизнь так и не женился… вполне возможное объяснение.
– Позволь заверить, он совершенно определенно был стопроцентным гомосексуалистом. Криспин своего всегда распознает. – Отец улыбнулся. – В те времена в Оксфорде царили вольные нравы. Говорю же, начало шестидесятых, подобное творилось повсюду.
– Завидовать молодости собственных родителей ужасно, но я иногда завидую, – вздохнула Джаз. – Ладно, продолжай, пап.
– Хью Данман совершил немыслимое: влюбился в собственного студента. Юношу, разумеется. Повел себя глупо, не слишком скрываясь от высоких начальников. До тех в конце концов все дошло, и Хью тут же уволили.
– Понятно. Имя студента тебе известно?
Отец поднял руки, призывая к терпению.
– До этого я скоро дойду. Хью уехал за границу и исчез с радаров Криспина на год или два. После чего вдруг всплыл в школе Святого Стефана, преподавателем латыни.
– Поразительно. Как же его взяли в школу после увольнения из Оксфорда за отношения со студентом?
– Историю могли замять. Тогда такое случалось нередко. Вероятно, от Хью потребовали уйти быстро и без скандала, а взамен пообещали молчание. В те времена полицейские проверки и обширные рекомендации были не в моде, не то что сейчас. Словом, Хью каким-то образом попал в Святого Стефана.
– А молодой человек, в которого Хью влюбился? Кто он?
– О, тут все довольно интересно. Интересующего нас студента звали Корин Конот. Он злоупотреблял алкоголем и наркотиками, но, по словам Криспина, был юношей обаятельным, красивым и аристократичным. Мне представляется персонаж вроде Бози, любовника Оскара Уайльда. Корин разбил немало сердец, как мужских, так и женских.
– Бисексуал?
– Да, но погоди, послушай дальше, не то собьюсь. Хью Данман влюбился без памяти. По словам Криспина, Корин отвечал Хью взаимностью, и они довольно долго «встречались» – пока Хью не попросили уйти.
– Удивительно, что это наделало столько шума. Сам говоришь, в шестидесятые годы царили вольные нравы.
– Оно, конечно, так, да не совсем. Отношения между преподавателями и студентами запрещены по сей день. Некоторые правила неизменны во все времена. К тому же Корин происходил из именитой католической семьи. Пока он кутил, его отец, лорд Конот, умер. Во время очередной беспутной вечеринки Корину сообщили о том, что отец вот-вот покинет этот бренный мир, но Корин даже не удосужился съездить домой и поцеловать папочку на прощание. Мало того, я уверен, что родители узнали о скандальной связи сына с Хью Данманом. В результате отец лишил Корина наследства, хоть тот и был старшим сыном. Оставил поместье и титул «запасному» варианту – младшему сыну Эдварду Коноту.
– Драматичная история, – вздохнула Джаз.
– Да, и конец у нее трагический, как и положено драме. Через несколько недель после смерти отца Корин, отчисленный из Оксфорда, вернулся домой. Младший брат Эдвард пожаловал старшему коттедж на землях поместья. Следующие пять лет Корин занимался тем, что пил и кололся, чем и довел себя до могилы. Умер в двадцать шесть лет, бедняга.
– Где находится поместье?
– Рядом с тобой, кстати. Где-то в Норфолке.
– Серьезно?
– Да, – с довольным видом кивнул отец. – Ну что, мэм? Я вам помог?
– Еще бы! Просто фантастика, пап. Теперь понятно, куда двигаться дальше. Это, наверное, объясняет неожиданное появление Хью Данмана в школе: раз его большая любовь поселилась в Норфолке, Хью последовал за ней?
– Вполне возможно. Надеюсь, эти сведения пригодятся тебе в работе.
– Безусловно. Поблагодари, пожалуйста, своего друга Криспина за
