99. Кальвинистское богословие основывает учение о предопределении на следующих текстах Священного Писания: Мф. 3, 17; 17,5; Ин. 6, 37–49; 10, 27–29; 11, 51–52; 10, 15–18, 27–29; 17, 9–20; 1 Пет. 1, 20; 1 Ин. 4, 9–10; Рим. 5, 8–10; 8, 28–39; Гал. 2, 20; 3, 13–14; 4, 4–5; Еф. 1, 3–14; Кол. 1, 13; 3, 12; Откр. 1, 4–6; 5, 9–10. В отличие от Лютера, деликатно умалчивающего при раскрытии учения о спасении только верой (sola fide), что захотеть уверовать и, соответственно, спастись, можно только по предопределению Бога, Кальвин говорит об этом прямо. По наблюдению Алистера МакГрата, из концепции Кальвина «возникает образ Бога, чьи взаимоотношения с творением являются прихотливыми и капризными и власть Которого не связана каким-либо законом или порядком» (см.: Маграт А. Богословская мысль Реформации. Одесса, 1994. С. 161).
При этом очевидно, что предопределение на самом деле является лишь одним из аспектов учения Кальвина о спасении, ни в коем случае не претендуя на роль важнейшей его составляющей. В «Наставлениях в христианской вере» предопределению уделено лишь четыре небольших главы, причем его разбор следует после таких разделов, как вера, перерождение, христианская жизнь и оправдание. Значение этой доктрины многократно увеличивается в позднейшем кальвинизме.
100. Наставление… I.II.2, III.XXI.1–2.
101. Наставление… III.XXI.5.
102. Маграт А. Указ. соч. С. 160.
103. Новый метод в реформатском богословии использовал не менее знаменитый ученик Кальвина Теодор Беза. Для него было очевидным, что основная роль в исследовании и защите христианского богословия принадлежит человеческому разуму. Беза пытался представить христианское учение как логически состоятельную систему, с использованием аксиом, силлогизмов и прочих приемов логики (подробнее см.: Muller R. Christ and the Decree: Christology and Predestination from Calvin to Perkins. Grand Rapids, Mich., 1988).
104. Учение о двойном предопределении впервые ясно сформулировано в IX в. немецким монахом Готшальком, который интерпретировал взгляды Блаженного Августина таким образом, что Бог не хочет спасения всех людей, но только избранных; последние предопределены ко спасению и не могут погибнуть ни при каких обстоятельствах; отвергнутые Богом, напротив, не могут спастись каким-либо образом, их стремление к благочестивой жизни, присутствие в Церкви и принятие таинств для них бесполезны; что Бог и Его святые радуются проклятию и погибели отвергнутых. Учение Готшалька было осуждено на соборе в Майнце в 848 г., однако уже тогда нашло своих апологетов (так, при поддержке лионского архиепископа уже в 855 г. собор в Балансе принял тезисы в защиту учения о двойном предопределении) (см.: Арсеньев И., свящ. От Карла Великого до Реформации:
Историческое исследование о важнейших реформационных движениях в Западной церкви в течение восьми столетий. T. 1. М., 1909. С. 54–58).
105. По «Формуле согласия» «предвечное избрание Божье простирается только на возлюбленных благочестивых детей Божьих, будучи причиной их спасения, которое Он же обеспечивает… Христос призывает к себе всех грешников и обещает им облегчение, и Он искренне желает, чтобы все люди пришли к Нему и позволили помочь себе… Некоторые либо вовсе не желают слушать Слова Божьего и таким образом не дают Святому Духу совершить свою работу, либо, услышав Слово, относятся к нему легкомысленно и не внимают ему с усердием; за их погибель ответственен не Бог и не Его избрание, а собственное беззаконие людей… Вечное избрание Отца верующий должен искать во Христе. Другие помыслы должны быть изгнаны, поскольку они происходят не от Бога, но от внушения злого врага – внушения, посредством которого он пытается ослабить или полностью лишить нас того величественного утешения, которое мы имеем в этой благословенной доктрине, а именно – знания того, что только по милости, безо всякой заслуги с нашей стороны, мы были избраны во Христе к вечной жизни, и что никто не может вырвать нас из Его руки» (Книга согласия… С. 618–620).
106. Вебер находит психологическое объяснение учению Кальвина о предопределении: в отличие от Лютера, оно не пережито, не прочувствовано, а продумано, поэтому значение этой идеи усиливается вместе с усилением логической последовательности его концепции, направившей его помыслы на служение только Богу, а не человеку.
Далее Вебер отмечает: «Это учение в своей патетической бесчеловечности должно было иметь для поколений, покорившихся его грандиозной последовательности, прежде всего один результат: ощущение неслыханного дотоле внутреннего одиночества отдельного индивида». Действительно, в жизненно важном для почти каждого европейца эпохи Реформации вопросе спасения богословие кальвинизма оставляло человека наедине с самим собой.
Если лютеранин мог чувствовать уверенность в спасении благодаря принадлежности к церкви и участию в таинствах, в кальвинизме церковные таинства не предполагали какой-либо спасающей силы.
«В сочетании с жестким учением об абсолютной трансцендентности Бога и ничтожности всего сотворенного эта внутренняя изолированность человека служит причиной негативного отношения пуританизма ко всем чувственно-эмоциональным элементам культуры и субъективной религиозности (поскольку они не могут служить спасению души и способствуют лишь появлению сентиментальных иллюзий и суеверному обожествлению рукотворного), а тем самым и причиной принципиального отказа его от всей чувственной культуры» (Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. С. 140, 142–143).
107. В данном контексте очень важно иметь в виду реформатское учение о суверенитете Бога, которое подразумевает, что Бог обладает абсолютной свободой и неподвластен никаким законам, поэтому прилагать земные понятия о справедливости к Его суверенным решениям абсолютно бессмысленно, это является оскорбительным по отношению к Его величию. Любые божественные решения могут быть известны нам лишь постольку, поскольку Он сочтет необходимым сообщить их нам. Бог абсолютно трансцендентен, и все, что связано с Его решениями, недоступно нашему пониманию. Наши знания о вечном носят лишь фрагментарный характер, и проникнуть в эти тайны Божии нам не позволено.
Жалобы на несправедливость такого разделения людей на спасенных и осужденных представляются настолько же бессмысленными, как если бы животные остались недовольны тем, что они не родились людьми. Можно сказать иначе: любое творение Божие отделено от Него непреодолимой пропастью и обречено Им на вечную смерть, но для Своего величия Бог может решить судьбу некоторых людей иначе, предназначив их к вечной жизни.
Нам известно лишь то, что часть людей предопределена к блаженству, а остальные предопределены к вечной погибели. Попытка спорить с таким божественным решением является попыткой подчинить Бога человеческому влиянию, навязать Ему наши представления о справедливости.
Поскольку эти решения о каждом человеке приняты Богом изначально и не подвержены изменению, спасение не может быть утеряно теми, кому оно даровано, и не может быть получено или «заработано» предопределенными к погибели.
«По установлению Божию, для явления славы Его, одни люди и ангелы предопределены к вечной жизни, другие предназначены к вечной смерти… их число определено и установлено таким образом, что оно не может быть увеличено или уменьшено… Падшие во Адаме избранные искуплены Христом, действенно призваны к вере во Христа Его Духом, действующим в должное время, оправданы, усыновлены, освящены и сохраняются Его силой через веру ко спасению… Остальных людей было угодно Богу, по непостижимому изволению Его собственной воли, оставить во грехах… и определить их на бесчестие и гнев Божий за эти грехи, к похвале Его величайшей справедливости» (Вестминстерское исповедание веры, и. 3.3–3.8).
108. Маграт А. Указ. соч. С. 156.
На протяжении истории в рамках реформатства высказывались различные точки зрения на проблему двойного предопределения. На рубеже XVI–XVII вв. правильность этого учения была неочевидна для Якоба Арминия. Арминий выступал за свободу воли человека в деле спасения и отрицал двойное предопределение. Дортский синод, собравшийся в 1618–1619 гг. для осуждения взглядов Арминия, сформулировал в противовес его богословию знаменитые «принципы кальвинизма»: 1) всеобщая греховность человеческого рода; 2) «безусловное» (т. е. не зависящее ни от каких внешних условий) избрание людей; 3) ограниченное Искупление (искуплены жертвой Христа только избранные); 4) непреодолимое действие благодати; 5) невозможность для избранных лишиться спасения.
В XX в. крупнейший швейцарский богослов-реформат Карл Барт настаивает, чтобы учение о предопределении не излагалось в негативном ключе, а напротив, подчеркивало, что эти два действия Бога (избрание и осуждение) находятся на совершенно различных уровнях. В качестве доминанты должен восприниматься именно позитивный аспект (избрание к спасению): «Из решающего значения божественного избрания для каждого отдельного человека еще не следует, что оно является характерной чертой, уже сообщенной ему, изначально ему имманентной, что оно, таким образом, неразрывно связано с его экзистенцией. Ведь это же действие свободной любви Божьей, которая хотя и обращена к каждому отдельному человеку, касается и определяет каждого отдельного человека, но он от этого вовсе не становится сразу же и изначально избранным или отверженным» (Барт К. Церковная догматика. T. 1. М., 2007. С. 331, 370–371).
