Он закатил глаза и прервал разговор, направляясь обратно в спальню, его футболка была зажата в руке, как оружие.
Он был раздражен. И возбужден. Не говоря уже о том, что он был готов показать Холли, кто здесь хозяин.
Судя по тому, как она сексуально улыбнулась ему с кровати, когда он ворвался в спальню, она тоже была готова это узнать.
***
— Как ты вообще попала в ситуацию, в которой разговариваешь с моей бабушкой? — Джош вытирал полотенцем волосы, проходя на кухню. Он опаздывал на первую встречу за день, но сейчас ему было все равно.
Холли готовила кофе. Это было несложно, поскольку нужно было только загрузить капсулы в кофемашину и нажать кнопку. Но ему все равно нравилось смотреть, как она это делает. Как будто они были обычной парой, вместе готовящейся к новому дню.
Холли взяла кружку и подставила ее под кран.
— Я подумала, что мне стоит поговорить с ней и спросить, когда она будет свободна для нашей свадьбы, — сказала она, ее голос ничего не выдавал. — Раз уж у нас был секс и все такое, — она наклонила голову в сторону, поймав его взгляд. — Ты собираешься сделать из меня честную женщину, не так ли?
— Я не думаю, что кто-то может это сделать.
— Да, но я надеялась на какое-нибудь обручальное кольцо-реликвию или что-то в этом роде. И подумала, что твоя бабушка была единственной, к кому можно было обратиться.
Он облокотился на стойку и взял кружку, которую она ему передала.
— А как получилось, что ты с ней поговорила?
— Твой телефон зазвонил, и я думала, что отклонила звонок, но по ошибке приняла его. Я немного запаниковала, — она сморщила нос. — Прости.
— Это не имеет значения. И кстати, она уже спросила, когда мы собираемся пожениться.
— Она спрашивает это о каждой женщине, с которой ты встречаешься?
Что-то в ее голосе — интонация — звучало почти уязвимо.
— Ты хочешь знать о моей истории свиданий? — спросил он. — Потому что я — открытая книга.
Она снова нажала на кнопку автомата, на этот раз наполняя свою кружку эспрессо, а затем поднесла ее, исходящую паром, к губам.
— Я просто хочу убедиться, что ни у кого больше нет этого реликвийного кольца. Оно только мое.
— Если ты подойдешь сюда, ты можешь спросить меня о чем угодно.
Он сел на свой офисный стул и повернул его так, чтобы смотреть на нее. Холли поставила свою пустую кружку на стойку и медленно обошла ее. Даже одетая, она возбуждала его так, как никто другой. Ее джинсы были узкими, облегающими талию, а кашемировый свитер обнимал ее идеальные изгибы. Он похлопал себя по ногам, и она села на них, повернувшись к нему лицом, так что ее бедра оказались на одной линии с его бедрами.
И он хотел ее снова и снова.
— Ты спрашиваешь, я отвечаю, — он нежно поцеловал ее в шею.
— Разве тебе не нужно идти на встречу? — спросила она, вскинув бровь.
— Я босс. Они подождут, — он схватил свой телефон и быстро набрал что-то на экране. — На самом деле, она отменена. Так что давай. Спрашивай, что хочешь.
— Ты когда-нибудь был помолвлен? — ее голос был напряженным.
— Нет, — он провел рукой по ее боку, его пальцы ласкали участок кожи между свитером и джинсами.
Она резко вдохнула.
— Ты когда-нибудь жил с женщиной?
— Кроме моей матери и бабушки?
— Да.
Он провел губами по ее горлу.
— Да.
Она откинула голову назад, чтобы дать ему лучший доступ.
— И как долго?
— Шесть месяцев, — он провел зубами по ее сладкой челюсти.
— Почему все закончилось?
— Потому что я мудак, который забывает дни рождения.
— Ты забыл про ее день рождения? — спросила она, потрясенная.
— Да, — он прижался губами к уголку ее рта и почувствовал вкус теплого кофе. Горько-сладкий.
— Разве у тебя нет помощницы для этого?
— Она тоже забыла.
— Тебе следовало ее уволить.
— Я повысил ей зарплату. Эти отношения никогда не были бы долгосрочными. Все в порядке, — он обвил руками ее талию, притягивая ближе, пока ее груди не прижались к его твердой груди.
— Она единственная женщина, с которой ты жил?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да. До этого момента.
— Я не живу с тобой. Я просто остаюсь у тебя, — она зарылась пальцами в его волосы. Он закрыл глаза, когда она провела ногтями по его коже головы.
— Я не это имел в виду. Я имею в виду будущее, — он запустил руки под ее свитер, рисуя круги на ее упругом животе.
— Есть ли у нас будущее? — она вздохнула, когда он обвел рукой ее грудь. — Ты сам сказал, что только один из нас может победить. Это значит, что другой проиграет, а тот, кто проиграет, будет ненавидеть победителя.
Он посмотрел на нее сквозь ресницы.
— Ты возненавидишь меня?
— Я имела в виду, что ты будешь ненавидеть меня, так как я буду победителем, — ее глаза расширились, когда он провел подушечкой большого пальца по ее соску.
— Я никогда не смогу тебя ненавидеть, — его улыбка была мягкой. Он зарылся лицом в ее шею, вдыхая ее запах. От нее пахло его гелем для душа. Ему это очень нравилось.
— Ты знаешь, что у твоей бабушки нет собственного банковского счета? — у Холли перехватило дыхание, когда он провел зубами по ее шее.
— Мхм… — он не хотел сейчас говорить о своей бабушке.
— У нее он должен быть. Я сказала ей об этом. Неважно, насколько ты доверяешь своему супругу, ты всегда должна больше доверять себе, — последние слова прозвучали придушенно, когда он провел пальцами по внутренней поверхности ее бедер. — Разве ты так не думаешь?
— Я дам ей адрес твоей электронной почты. Ты сможешь рассказать ей об этом более подробно.
Холли улыбнулась.
— Слишком поздно. Она уже дала мне свой. Я пришлю ей несколько разных вариантов на выбор.
Джош моргнул, его пальцы замерли.
— Она собирается открыть счет?
Холли пожала плечами.
— Она так сказала.
Он проглотил смех, потому что за один видеозвонок Холли удалось то, что он пытался заставить сделать свою бабушку в течение многих лет.
— Ладно. Можем мы теперь перестать говорить о ней?
— О чем ты хочешь поговорить вместо этого? — Холли провела кончиком языка по губам, их взгляды встретились.
— Я думаю, нам стоит прекратить разговор, — его голос был хриплым. Он обхватил ее теплую ладонь своей. — И начать делать.
— О нет, приятель. Только не это, — она покачала головой. — Я вымотана, не забывай. Еще одно действие там, и я буду совершенно беспомощной.
— У меня очень мягкий язык, — он криво улыбнулся ей. Ему нужно было снова попробовать ее на вкус. — И сегодня ты будешь отдыхать. Раз уж ты не хочешь приехать и остаться со мной.
— Я же сказала, у меня семейные дела.
— Я буду ждать тебя.
— Тебе нужен перерыв так же, как и мне. Ты сказал, что будто кто-то поджег тебя там, внизу.
Он нежно провел большим пальцем по ее гладкой коже. Ее губы разомкнулись, а темные, нуждающиеся глаза встретились с его глазами.
— Джошуа…
— Меня так называют только тогда, когда кто-то меня отчитывает.
— Я тебя отчитываю, — настаивала Холли. — Если мы сделаем это снова, я, вероятно, умру, — ее ноги раздвинулись. — Боже, что ты со мной делаешь?
Он усмехнулся.
— То же самое, что ты делаешь со мной. Я просто хочу попробовать тебя на вкус. Вот и все. Обещаю, я не причиню тебе боли.
— Хорошо, — ее глаза вспыхнули. Он погрузил пальцы за пояс ее джинсов, под трусики, и тяжело сглотнул, почувствовав, какая она скользкая. В следующее мгновение он уже стягивал с нее джинсы, поднимал ее на свой стол и зарывался между ее сладкими, упругими бедрами.
Нежнейшими прикосновениями и поцелуями он поглощал ее наслаждение, чувствуя, как его собственное желание нахлынуло на него, пока она умоляла о большем, а его дразнящие поцелуи доводили ее до исступления.
Сегодня она не будет здесь с ним, но он позаботится о том, чтобы она не думала ни о ком другом.
И до конца дня он будет помнить, как хороша она на вкус.
