– Молю, закрой глаза, – попросила меня Ами.
Мы с сеньором Басси хором спросили:
– Зачем?
Ни он, ни я ответа не получили. Глаз я, конечно, не закрыла и потому стала свидетельницей того, как моя напарница схватила мужчину за лацканы пиджака и притянула к себе. Я точно не ожидала того, что в нескольких сантиметров от меня будет целоваться парочка. Чувствовала я себя ужасно неловко, потому что деться мне было некуда, одно неловкое движение, и я к ним присоединюсь. Но и мужчина такого поворота не ожидал, слишком уж запоздало он попытался обнять девушку. Пока он опомнился, Ами его уже отпихнула.
– Этого достаточно, чтобы усмирить твою патологическую ревность, Модесто?
Модесто все еще пребывал в прострации, не в силах подобрать слов, и я его прекрасно понимала. Не каждый день тебя вот так целуют.
– Не так я хотела сделать это в первый раз, но ты сам виноват, сеньор Басси.
– Погоди, – наконец подал голос мужчина. – А это кто?
А вот и про меня вспомнили.
– Меньше знаешь, меньше будешь врать ректору. Просто проводи нас на инвентаризацию в кабинет к маэстро Троватто, или сегодняшнее больше никогда не повторится, – пригрозила Ами.
– Мы только на прошлой неделе проводили перепись оборудования в его кабинете, я не могу…
– Тогда я прямо сейчас поцелую этого подмастерье. Хочешь?
Теперь Ами взяла меня за плечи, и я не сомневалась, что она проделает это и со мной.
– Хорошо, – быстро сдался Модесто. – Но ты выставишь меня в ужасном свете, словно я ничего не держу в голове. А ты знаешь, миа Ами, я ничего и никогда не забываю.
Боги… Я тоже никогда не забуду этот приторный момент и чмокающие у меня над ухом звуки.
К счастью, это быстро прекратилось тычком в грудь сеньору Басси.
– Все, иди первый. А мы потом.
Модесто ушел, а я осталась наедине со своей подругой и с кучей вопросов.
– Это наш завхоз, – пояснила она, поправляя прическу. – Как-то закрутилось у нас все.
– Ты и завхоз? – как-то совсем это не звучало романтично. Почему-то для служившей в армии девушки я представляла кого-то более… Ну, точно не университетского завхоза с роскошной шевелюрой.
– Ну, да. А что? Он молод. Хорош собой, умен. Мы одного круга, у него чудные глаза и манеры. У нас схожие интересы и взгляды. Ой, да что это я оправдываюсь! Ты сама-то влюблена в преподавателя. Померяемся избранниками?
– Ни в кого я не влюблена, – пробурчала я себе в воротник.
– Юри, ты под видом мальчика пришла в университет, рискуя репутацией, лишь услышав, что с маэстро Тровато что-то стряслось. Я не знаю другого слова, которое лучше опишет твое безумие. Любовь!
Она права. Я безумна, если все еще надеюсь на чудо и взаимность.
Мы выбрались из каморки и когда дошли до юридического факультета, то услышали сеньора Басси, который объяснял что-то Немо.
– И потому нужно еще раз пересчитать и проверить все парты и шкафы.
– Модесто, не грузи. Надо так надо. Пересчитывайте.
Ами права. Было что-то надломленное в голосе мастера. Безграничная усталость и опустошение. Я шагнула вперед – так сильно хотела увидеть его, убедиться, что он прежний, что с ним все в порядке… Но подруга схватила меня за подтяжки.
– Считаешь парты. Себя не выдаешь, следишь осторожно, иначе всех нас на дно утянешь. Мио Модесто тоже подставился ради тебя.
Не стала я говорить, что ее возлюбленный получил огромный бонус в подсобке за это, а сказала только одно:
– Спасибо, Ами.
Я юркнула в кабинет, глядя себе под ноги и тут же забралась под ближайший стол в поисках номера.
Модесто ушел, и в аудитории я осталась наедине с маэстро и моим стучащим сердцем.
Я ползала по полу, изображая бурную деятельность, и украдкой поглядывала в отражения стеклянных дверок шкафов. Немо не работал, он потирал лоб и мучительно морщился, словно его терзала головная боль. Время от времени он припадал к фляжке. Всякий раз, когда он откупоривал ее, по классу разносился терпкий запах чего-то перебродившего.
Ами права. Немо пристрастился к алкоголю! Совесть его заела из-за покушения?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Долго тебе еще? – устало спросил мастер.
– Почти закончила, – ответила ему и тут же зажала рот.
Столько репетировала и вышла из образа одной простой фразой.
Немо медленно поднялся из-за стола, а я раздумывала: бежать или кричать о помощи. Ботинки неумолимо приближались к месту, где я затаилась, а я все медлила с решением.
– Бежать или закричать. Бежать или закричать? – хныкала я себе под нос.
– Чего ты там бормочешь?
Он заглянул ко мне под стол, и по его расширенным от удивления глазам, я поняла, что моя маскировка оказалась тщетной.
– Юри, что ты тут…
– Сомнум! – услышала я голос подоспевшей Ами, за которым последовал глухой удар о столешницу, а затем Немо без чувств рухнул на пол.
Из рассеченной брови текла кровь, лицо стало мертвенно-бледным, и он больше не казался мне злодеем.
– Я же не убила его? – слишком спокойно спросила Ами, наклонившись над Немо.
Пока она прикладывала к его рту зеркальце, на полном серьезе проверяя, не прикончила ли моего мастера, я так и сидела под столом.
– Почему? – прошептала одними губами. – Он же был таким сильным. Что с ним стало?
Ами пожала плечами, убрала зеркальце, а затем провела пальцем по разлитому на полу пойлу. Сначала она принюхалась, а затем коснулась им кончика языка.
– Это не спиртное, – многозначительно изрекла девушка. – Кажется, я ошиблась, и мы зазря кокнули твоего препода.
– Мы? Кокнули?
– Ну, ладно, я. Запаниковала, с кем не бывает. Думала, он просто уснет, а мы сбежим по-тихому. Кто ж знал! Твой маэстро, оказывается, балуется зельем неистовства. Помоги-ка оттащить его в подсобку, пока нас не застукали…
Немо стонал во сне, и когда мы донесли его до небольшого лежака в комнате за кафедрой, он начал бормотать мое имя. Было мучительно видеть его таким, и я ждала хоть каких-то разъяснений от Ами.
– В армии, когда становилось совсем туго, и все страдали от упадка сил, мы пили зелье неистовства. Оно быстро, но не без побочек помогало встать на ноги и продолжать службу.
– Зачем это Немо?
– Видимо, в последние дни он слишком много колдовал, – предположила Ами.
Я это и сама знала. Он был более чем расточителен с магией. Я осторожно взяла его холодную руку с ровным порезом и погладила белесый шрам. Что же ты творишь, мио маэстро. Мое внимание тут же привлекла вторая рука с такой же отметкой. Немо еще раз прибегал к Мьютаре Дуо? Вот только с кем он менялся в этот раз?
– Ты что-то поняла? – подруга склонилась над нами, и я быстро спрятала ладони моего мастера.
Это запрещенная магия, лучше ей не знать, что Немо на такое способен.
– Он совсем не следил за собой. Грел воду без заклинаний, делал все по щелчку пальцев и совсем себя не берег.
Мне не было совестно перед Ами. Я не врала, а лишь немного недоговаривала. Не хочу впутывать ее еще сильнее.
– Оставишь меня с ним на минутку?
– Посторожу у двери, – подмигнула подруга и вышла из подсобки.
Первым делом я залечила рассеченную бровь моего мастера. От жуткой головной боли его это не убережет, но хотя бы инфекция не попадет в рану. Я долго гладила его спутанные волосы, смотрела на родное и любимое лицо, чувствуя, как горит моя метка и гулко бухает сердце.
Когда он увидел меня под столом, в его взгляде не было ненависти. Удивление и только. Я потерлась о его лоб, чувствуя дурманящий запах зелья. Вспомнит ли Немо наутро, что я была здесь? Надеюсь, что нет.
– Разберусь во всем, и ты больше не будешь страдать, мио маэстро. Ну, не верю я, что ты злодей.
Я укрыла его пледом, окинула на прощание взглядом крохотную комнатушку, где на полках с учебниками попадались мои наивные подарки: гербарии, неуклюжие глиняные фигурки, потрепанные книги из букинистических лавок. Я всегда боялась оскорбить его дорогим подарком и постоянно придумывала что-то, а он, оказывается, все это бережно хранил.
