Ян посмотрел на меня, вздохнул.
- А вчера, когда мы вместе были в ванной ... Ты так все это спокойно, уверенно, - он медленно облизал губы. - Я все больше успокаивался рядом с тобой... Страх стал не таким сильным... И мне кажется, что если бы я даже не был пьян, я все равно бы спал намного спокойнее, чем все дни до этого...
Я усмехнулся.
- А утром проснулся, содрал лейкопластырь и решил свалить?
Ян потянулся пальцами к разбитой брови, и я мягко перехватил его руку.
- Чешется, - виновато посмотрел он на меня.
- Значит заживает. Надо мазь еще наложить. Так ты не ответил?
Шмыгнув, Мозаик кивнул, возвращая руку на мое колено.
- Я же не знал, что вы уже в курсе всего...
Я выматерился без злости, а Ян, этот садист, безжалостно убивший невероятное количество моих (и не только моих) нервных клеток, с невинной улыбкой исподлобья смотрел на меня. И я не выдержал.
- Ян, малыш... можно я тебя обниму?
Ну да, когда-то я уже задавал Мозаику точно такой вопрос. И при обстоятельствах, которые мы долго забыть не сможем. И точно также я до дрожи хотел почувствовать его тело, уткнуться носом в волосы. Я тогда тоже очень боялся потерять его... И так же сердце с ума сходило, и душу разрывало на клочки.
Вот и сейчас, все прекрасно помня, он ответил точно как тогда:
- Обними... если хочешь...
Но еще протянул мне руку.
И я со стоном подорвался, становясь на колени, как придурок сумасшедший, и обнял его за плечи, прижимая к себе. Осторожно, очень осторожно. Потому как с одной стороны раненая бровь, а с другой разодранная щека, а я так боялся сделать ему больно...
Блин, как же долго я хотел вот так его к себе прижать!
Мама дорогая... Сколько же времени я с ума от неизвестности сходил!
- У тебя так... так сердце колотится, - прошептал эмо, лаская ладошками мою голую спину.
- Я знаю... Ты всегда это чувствуешь... Да у меня с тобой и не получается по-другому... Знал бы ты, как я хотел все это время вот так держать тебя. Держать и не отпускать. Никуда... А ты? Ты уходил... Ты даже не давал к себе подойти на расстояние вытянутой руки. А мне выть хотелось... Я так скучал, Ян! Я так... – и закрыл рот, не дав себе сказать о предположении, что он меня мог разлюбить.
Даже сейчас я боялся озвучить, НАСКОЛЬКО мне было необходимо знать, что вся эта его отчужденность не была связана с кем-то другим. Что он любит меня, как и раньше.
А Ян сильно сжал кожу на спине, а потом расслабил пальцы и нежно гладил там, где только что причинил боль. Не говоря ни слова.
Я чувствовал его состояние. Он, как и я сам, был на грани. И мы просто выискивали малюсенькие возможности не разреветься в три ручья.
– Просто я очень рад, что мы поговорили, Ян. Мне это было необходимо...
- Я тоже, Дин... очень-очень рад. И даже Кириллу благодарен...
Я кивнул.
- Все хорошо. Теперь обязательно все будет хорошо...
- Ди-и-ин, - касаясь губами моего уха, прошептал он, а я зашипел, не выдержав жара, хлынувшего волной к паху.
- Котенок, бля... Ты с ума меня сводишь... Я же не железный... пожалей, – я почти скулил, от все усиливающегося желания. Это же было невыносимо столько времени не быть с ним и знать, что и сейчас такой возможности нет. Я боялся свихнуться рядом с ним.
- Прости, я не буду так больше провоцировать тебя, – он не спеша отодвинулся, и мы знали, что у обоих яйца уже скручивает.
- Надо залепить твои вавки, вещи разобрать, да? И засунуть тебя обратно в постель...
- Ты не скажешь Святу, что я собирался?
- Нет. Не скажу. Может, если захочешь, сам ему об этом скажешь потом... когда-нибудь, да?
- Да... Спасибо, Дин... Я так... люблю тебя! – стиснутые в кулак волосы, мои скрипнувшие зубы, и нежный поцелуй мне в плечо.
Ох, мама...
Ну нельзя так со мной!
Господи, как же я рядом с ним плавился, дурел, ощущая его близость, руки...
- И я люблю тебя... очень-очень, Ян, - осторожно убрал волосы, открывая себе доступ к его шее, поцеловал и только усилием воли заставил себя остановиться. – О черт... Ян…
Я обессилено вжался лбом в его плечо.
Да он и без меня понимал, что происходит. По собственной реакции.
- Все хорошо...
Я с шумным выдохом поднял голову, и мы очень близко смотрели друг другу в глаза.
- Да, все о’кей. Я сейчас принесу аптечку, а ты давай убери сумку, раздевайся и в постель, о’кей? Бумажки я сам соберу.
- Хорошо, я понял...
- Умница, - я сжал волосы на его затылке, улыбнулся и, нехотя отстранившись, встал сам и поднял Яна.
- О черт! – на мне были только джинсы, и, блин, от этого еще сильнее выделялся стояк, я попытался прикрыться, смущенного глянув на Яна, с нежностью смотрящего на меня, и улыбнулся:
- Штаны братика твоего обкончаю – прибьет же...
Ян засмеялся.
- Он такой, он может...
Я кивнул, шипя и кусая губы, попытался уложить своего неугомонного дружка в штанах.
- Мо-о-ожет, он, сука, все может!
- О, да... – кивнул я, вспомнив о вчерашнем признании, что уж никак не способствовало успокоению моего кола, который я безрезультатно пытался успокоить, глянул на Яна, убиравшего сумку в шифоньер.
Я вышел за аптечкой.
Чуть отдышавшись в ванной, ополоснул разгоряченное лицо холодной водой, хотя это мозги надо было обложить льдом, чтобы не дымились, суки...
Но на удивление даже и без этого вроде начало потихоньку отпускать.
