– Мы готовы к контакту, – сказал Маринин. – Курить буду я, Он, – указал на Седого, – дублёр.
– Ну и прекрасно, – ответил Виил. – Перейдём к процессу. Только подпишите бумагу.
«Констатация
Я, ф.и.о., без всякого принуждения и по собственному желанию готов пройти процесс субстанционного перехода посредством употребления препарата 4ХА22. Ответственность за побочные явления беру на себя. О возможных побочных эффектах предупреждён.
Дата. Подпись. Отпечаток пальца.»
Моня прочёл листок и поставил закорючку-автограф. Оставил отпечаток.
– В скобках разборчиво напишите фамилию, имя, отчество и дату рождения, – попросил Виил, забрал бумагу и положил её в сейф. Вернулся к столу и пододвинул «саркофаг» с «Герцеговиной Флор» к Моне. Проговорил:
– Каждый раз немного завидую. Мне никогда не приходилось её пробовать. Запретный плод, говорят, не горек. Ну, коллега из Киева, здоровья вам не желаю, а ума – да.
Виил аккуратно взял папиросу, протянул Моне и задумчиво сказал:
– Великолепный дизайн. Берите «ключ» и заходите… Кхм… Туда, не знаю куда.
Маринин заворожено глядел на папиросу как кобра на дудочку факира. Зашли Авраам и Даниил. Сели каждый в своё кресло и стали смотреть на папиросу, потом на Моню.
– Успокойся, пристёгиваться ремнём не надо, – сказал Виил Маринину, видя его состояние человека вынужденного принять чашу с ядом. – Ты, Моня, хороший парень. А людей убивает не внешнее воздействие, а внутренняя злоба. – Авраам и Даниил кивнули. Виил продолжил: – Эта аксиома не слишком популярна в среде волчьего капитализма, но этим её действие не отменяется. Возьми, брат, – снова протянул «Герцеговину…». Моня взял.
– Возможно, постулирование перцепционного изменения произойдёт не сразу, – непонятно проговорил Виил. – Тогда подождём и попробуем ещё раз.
Он щёлкнул зажигалкой. Маринин прикурил. Ароматный запах конопляного алкалоида заполонил помещение. Виил ободряюще улыбнулся Моне и показал большой палец– всё, мол, о`кей, брат. Кури, и не выпадай на измену. Сказал:
– Саша, передавай привет парням с той стороны. Мы с ними давно работаем в творческом тандеме, но пообщаться напрямую нет возможности. Статус не позволяет. А жаль. Авраам и Даниил мне скоро будут сниться. Я все их темы знаю наизусть, а они мои. Свежая мысль, как и свежая кровь, необходима для предотвращения деградации. Мы сторонники триединства, в отличие от Мемы. Есть тут у нас такой любопытный проповедник новой волны. Мема в себе. А мы нет. Передача мысли на расстояние отличает гомо сапиенса от гомо фиксуса. А мысль передаётся посредством речи.
– А зачем её передавать? – поинтересовался Маринин. Мы на Подоле просто так ничего не передаём.
– Ха. Вы на Подоле… Саша, не лечи интеллектуальных костоправов. Я тебе скажу, хотя не должен… Такие вещи постигаются самостоятельно, иначе теряют силу. Так говорить?
– Говори, Виил. Всё равно врёшь, наверное.
– Да, вру, – согласился Виил. – А может и нет. Со стороны видней. Так вот, – стал серьёзно смотреть Маринину в глаза, – мысль передаётся для того, чтобы получить с неё дивиденды. Что-то вроде процентного вклада в банк. Положил евро, а получил два.
– Выходит, ты меня грузишь для того, чтобы я помог тебе поумнеть?
– Ты сообразительный парень, ответил Виил. – Конечно!!! – Добавил: – Но это мало кто понимает, а кто понимает – тот не верит, а кто и верит и понимает – тот молчит. Но молчание – трансцендентный тупик. Кто сказал, что молчание золото? Эта мысль давно девальвирована. Собаки и кошки молчат уже миллион лет, – а толку? Но просто так болтать могут и попугаи. Необходима свежая, посторонняя мысль-энергия. Все собеседники – вампиры, в этом смысле. Пытаются перегрызть друг другу глотку, чтобы доминировать своей психо-экспансией и обогатиться чужими впечатлениями, которые они тут же считают своими. Но это на уровне самого глубокого подсознания. Я не должен тебе этого говорить. Но ты всё равно забудешь.
– Почему это я забуду?
– А если запомнишь, то будешь молчать. Впрочем, мы заговорились. Выкладывай, что у тебя за вопросы.
– Какие ещё вопросы?
– К Политбюро, брат. Я тот, ради кого ты с таким страхом выкурил папиросу. Виил, который перед тобой, член Политбюро. Ну, что замолчал? Где мысли?
Моня подозрительно посмотрел на Виила, но неожиданно заметил, что Седого, Авраама и Даниила больше нет, они с собеседником сидят за столом окруженным белым маревом-туманом, а вокруг – тишина. Секунду подумав, Маринин сказал:
– Друг, тебе привет с той стороны.
– От кого это? – спросил Виил.
– От Виила. Он скучает от однообразной жизни, проговорённых тем, надоевших морд и вообще, по-моему у него движет башню. Слушает «DEEP PERPLE», музыку моего деда, от скуки, наверное.
– Я не сильно скучаю, – сказал Виил. – А он пусть меньше ноет. Вечно с ним проблемы. То скука, то рыба не клюёт, то ботинки не того размера. – Пристально посмотрел на Маринина и спросил: – Как тебе 4ХА22?
– Трава как трава.
– Я тоже так считаю. На неё напустили всякой мистики, а трава, – она и есть трава. Дело то не в траве, а в голове. А как голова?
– Что голова?
– Не болит?
– С чего бы это?
– Просто так спросил. – Виил помолчал. Поинтересовался: – Ты хочешь, чтобы я поверил, что существует НСПУ? Я прочитал вопросы с твоей матрицы памяти, ты уж не обессудь.
– А почему бы и нет?
– Допустим, да. Что дальше?
– Нууу… Они мочат войска НАТО и отряды Сопротивления. Сил у них достаточно. Весь город забит конспиративными ячейками, на которых сидят, в ожидании команды, боевики НСПУ. Они даже не боятся Ликвидатора! – Маринин выжидающе посмотрел на Виила.
– Об этом мы ещё поговорим, – среагировал тот. – Дальше.
– Все вольные украинцы плечом к плечу будут сражаться за освобождения своей родины от монголо-татаро-европомоскальского ига. Украина для украинцев! Москали – геть! Американцы и их прихвостни – геть! Ну, а что касается черножопых…
– Стой, стой… Я уже понял мысль. Врать ты конечно можешь. Но только в определённой среде. Прокатится не хочешь?
– Куда?
– Просто так, для расслабления души.
– Давай. А на чём?
– На моей машине. Поедем.
– Постой, можно один вопрос?
– Можно.
– А как это ты прочитал вопросы с моей матрицы памяти? Я не понял, ты что, читаешь мысли? – Маринин тревожно и недоверчиво глядел на Виила.
Тот усмехнулся и ответил:
– Да нет, Саша. Всё гораздо проще. Когда тот Виил слушал музыку, а ты с напарником о чём-то болтал, у тебя из кармана выпала бумажка – ты свой «Беломор» доставал. Её я и назвал матрицей. Ты уже не обижайся, Виил поднял и прочитал.
– Вот чёрт. А мне всё время какая-то белиберда в голову лезет – типа колдовства. Бог с ним, что прочитал мой конспект. Мне меньше говорить придётся.
– Врёшь ведь насчёт боевиков НСПУ. Я хохлов знаю. Сам хохол.
– Вру, – неожиданно для себя признался Маринин. Но спохватился и добавил: – В деталях. Но в основном все, правда. Не стоит Ликвидатору запускать бомбу. Пригодиться ведь город, зачем добро переводить? Рынки хорошие, недвижимости много, да и бабы что надо. А? Виил?
– Это вопрос не совсем ко мне. Я достаточно промежуточное звено. Вот – говорю с тобой и решаю. Какое сделать резюме.
– Сделай положительное, – Маринин понизил голос и добавил: – А с нас магарыч.
– Что? – спросил Виил.
– Да так, спасибо большое скажем. За положительное резюме.
– Эх, Маринин. Всё бы так просто решалось. Идем, прокатимся и побеседуем.
Виил встал из-за стола и вышел из комнаты. Маринин последовал за ним. Во дворе клубился туман, но одновременно, над головой, светлело ярко-голубое небо, диссонируя непривычным, но завораживающим сочетанием.
– Я понял, в чём дело, – говорил Маринин, шагая позади хозяина. – У тебя просто раздвоение личности. Одна половина не помнит, что делает другая. Авраам и Даниил тихонько вышли из комнаты, пока мы беседовали, а 4ХА22 меня отвлекала. Моня знает кидальные приёмы. Ты уж, Виил, не обижайся. Парень ты нормальный… Я надеюсь, что мы договоримся.
Виил остановился и посмотрел на Маринина.
– Если бы всё было так просто, – сказал. И зашел в гараж. Выгнал машину. – Садись. – Открыл двери чёрного кабриолета. Маринин залез в машину. Виил сел за руль, завёл двигатель, автомобиль выехал за ворота и медленно пополз по узкой дороге окутанной туманом.
– Так ты говоришь, в Киеве можно навести порядок? – поинтересовался водитель.
– Да, – ответил Маринин. – Мы прилетели для того, чтобы сказать об этом.
– Я тебе не сильно верю. Впрочем, посмотрим на месте. Съездим в Киев?
– Ммм… Так ведь патрули… И далеко… Ничего, Саша. Это не проблема. Пристегни, пожалуйста, ремень. Правила безопасности никто не отменял.
Маринин пристегнулся, неудомённо поглядывая на Виила. Неожиданно для самого себя, спросил:
