Его слушатели, все внимание, застыли с сигаретами в пальцах, и дым от них восходил тонкими побегами, распускавшимися по мере его речи. Пусть дым от алтарей. Близятся благородные слова. Посмотрим. А если бы самому попробовать силы?
- _И чудилось мне, будто я слышу, как в голосе этого египетского первосвященника звучат надменность и горделивость. И услышал я слова его, и смысл их открылся мне_.
ИЗ ОТЦОВ ЦЕРКВИ
Открылось мне, что только доброе может стать хуже, если бы это было абсолютное добро или вовсе бы не было добром, то оно не могло бы стать хуже. А, черт побери! Это же из святого Августина.
- _Отчего вы, евреи, не хотите принять нашей культуры и нашей религии и нашего языка? Вы - племя кочующих пастухов: мы - могущественный народ. У вас нет городов и нет богатств: наши города словно людские муравейники, и наши барки, триремы и квадриремы, груженные всевозможными товарами, бороздят воды всего известного мира. Вы едва вышли из первобытного состояния: у нас есть литература, священство, многовековая история и государственные законы_.
Нил.
Ребенок - мужчина - изваяние.
На берегу Нила прислужницы преклонили колена, тростниковая люлька муж, искусный в битве - каменнорогий, каменнобородый, сердце каменное.
- _Вы поклоняетесь темному безвестному идолу: в наших храмах, таинственных и великолепных, обитают Изида и Озирис. Гор и Амон Ра. Ваш удел - рабство, страх, унижения: наш - громы и моря. Израиль слаб и малочисленны сыны его: Египет - несметное воинство, и грозно его оружие. Бродягами и поденщиками зоветесь вы: от нашего имени содрогается мир_.
Беззвучная голодная отрыжка ворвалась в его речь. Повышением голоса он отважно поборол ее:
- _Но, леди и джентльмены, если бы юноша Моисей внял этой речи и принял бы этот взгляд на жизнь, если бы он склонил свою голову, склонил свою волю, склонил дух свой пред этим надменным поучением, то никогда бы не вывел он избранный народ из дома рабства и не последовал бы днем за столпом облачным. Никогда бы не говорил он с Предвечным средь молний на вершине Синая и не сошел бы с нее, сияя отсветами боговдохновения на лице, неся в руках скрижали закона, выбитые на языке изгоев_.
Он смолк и оглядел их, наслаждаясь молчанием.
ЗЛОВЕЩИЙ ЗНАК - ДЛЯ НЕГО!
Дж.Дж.О'Моллой не без сожаленья заметил:
- И все же он умер, не ступив на землю обетованную.
- Внезапная - в - тот - миг - хотя - и - от - продолжительной - болезни - нередко - задолго - сжижаемая - кончина, - изрек Ленехан. - И позади у него лежало великое будущее.
Послышалось, как стадо босых ног ринулось через вестибюль и по лестнице вверх.
- Вот что такое искусство речи, - сказал профессор, не встретив ничьего возражения.
Унесено ветром. Людские скопища в Моллахмасте и в Таре королевской. На целые мили - ушные полости. Громовые речи трибуна звучат - и развеиваются ветром. Народ обретал убежище в его голосе. Умершие звуки. Акаша-хроника где все что происходило когда-нибудь где-нибудь где угодно. Обожайте его и восхваляйте - но с меня хватит.
У меня есть деньги.
- Джентльмены, - произнес Стивен. - Следующим пунктом повестки дня позвольте внести предложение о переносе заседания в другое место.
- Вы меня изумляете. Надеюсь, это не пустая любезность на французский манер? - спросил мистер О'Мэдден Берк. - Ибо, мыслю, сие есть время, когда винный кувшин, выражаясь метафорически, особливо приятствен в древней вашей гостинице.
- Быть по сему и настоящим решительно решено. Все кто за говори в глаза, - возгласил Ленехан. - Прочим молчок. Объявляю предложение принятым. В какое же именно питейное заведение?.. Подаю свой голос за Муни!
Он возглавил шествие, поучая:
- Мы резко отвергнем возлияния крепких напитков, разве не так? Так да не так. Ни под каким видом.
Мистер О'Мэдден Берк, шедший за ним вплотную, произнес, делая соратнический выпад зонтом:
- Рази, Макдуф!
- Весь в папашу! - воскликнул редактор, хлопнув Стивена по плечу. Двинулись. Где эти чертовы ключи?
Он порылся в кармане и вытащил смятые листки.
- Ящур. Помню. Все будет в порядке. Пойдет. Где же они? Все в порядке.
Он снова сунул листки в карман и ушел в кабинет.
БУДЕМ НАДЕЯТЬСЯ
Дж.Дж.О'Моллой, собравшись последовать за ним, тихо сказал Стивену:
- Надеюсь, вы доживете, пока это напечатают. Майлс, одну минутку.
Он прошел в кабинет, затворив дверь за собой.
- Пойдемте, Стивен, - позвал профессор. - Это было блестяще, не правда ли? Прямо-таки пророческие виденья. Fuit Ilium! [Миновал Илион! (лат.)] Разграбление бурной Трои. Царства мира сего. Былые властители Средиземноморья - ныне феллахи.
Первый мальчишка-газетчик, стуча пятками, промчался по лестнице и ринулся мимо них на улицу с воплем:
- Специальный выпуск, скачки!
Дублин. Мне еще многому, многому учиться.
Они повернули налево по Эбби-стрит.
- Меня тоже посетило видение, - сказал Стивен.
- В самом деле? - сказал профессор, подлаживаясь с ним в ногу. Кроуфорд нас догонит.
Еще один мальчишка пронесся мимо них, вопя на бегу:
- Специальный выпуск, скачки!
ДОБРЫЙ ДРЯХЛЫЙ ДУБЛИН
Дублинцы.
- Две дублинские весталки, - начал Стивен, - престарелые и набожные, прожили пятьдесят и пятьдесят три года на Фамболли-лейн.
- Это где такое? - спросил профессор.
- Неподалеку от Блэкпиттса.
Сырая ночь с голодными запахами пекарни. У стены. Пухлое лицо поблескивает под дешевою шалью. Неистовые сердца. Акаша-хроника. Поживей, милок!
Вперед. Попробуй, рискни. Да будет жизнь.
- Они желают посмотреть панораму Дублина с вершины колонны Нельсона. У них накоплено три шиллинга десять пенсов в красной жестяной копилке в виде почтового ящика. Они вытряхивают оттуда трехпенсовые монетки и шестипенсовики, а пенсы выуживают, помогая себе лезвием ножа. Два шиллинга три пенса серебром, один шиллинг семь пенсов медью. Они надевают шляпки и воскресные платья, берут с собой зонтики на случай дождя.
- Мудрые девы, - сказал профессор Макхью.
ЖИЗНЬ БЕЗ ПРИКРАС
- Они покупают на шиллинг четыре пенса грудинки и четыре ломтя формового хлеба у мисс Кейт Коллинз, хозяйки Северных Столовых на Мальборо-стрит. Потом они покупают двадцать и четыре спелые сливы у девчонки, торгующей у самого подножия колонны Нельсона, чтобы утолять жажду после грудинки. И, заплатив две трехпенсовые монетки джентльмену у турникета, они медленно начинают взбираться по винтовой лестнице, кряхтя, подбадривая друг друга, пугаясь темных мест, борясь с одышкой, переспрашивая одна другую, а грудинка у вас, вознося хвалы Господу и Пречистой Деве, грозясь повернуть назад и выглядывая в смотровые щели. У-уфф, слава Богу. Мы и понятия не имели, что это так высоко.
Зовут их Энн Карнс и Флоренс Маккейб. Энн Карнс страдает радикулитом и растирается от него лурдской водой, которую ей дала одна леди, а та получила бутылочку от одного монаха-пассиониста. У Флоренс Маккейб каждую субботу на ужин свиные ножки и бутылка двойного пива.
- Антитезис, - молвил профессор, кивая дважды. - Девы-весталки. Так и вижу их. Но что же наш друг там мешкает?
Он обернулся.
Стая стремглав летящих мальчишек неслась вниз по ступеням, разлетаясь во все стороны, вопя, размахивая белыми листами газет. За ними на лестнице появился Майлс Кроуфорд, в нимбе шляпы вокруг малиновой физиономии, продолжая беседовать с Дж.Дж.О'Моллоем.
- Нагоняйте, - крикнул ему профессор и помахал рукой.
Затем он снова зашагал рядом со Стивеном.
ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУМА
- Да-да, - сказал он, - я их вижу.
Мистер Блум, весь запыхавшийся, попавший в оголтелый водоворот мальчишек-газетчиков возле редакций "Айриш католик" и "Дублин пенни джорнэл", воззвал:
- Мистер Кроуфорд! Минуточку!
- "Телеграф"! Специальный выпуск, скачки!
- Ну, в чем дело? - спросил Майлс Кроуфорд, замедляя шаг.
Выкрик газетчика раздался перед самым носом мистера Блума:
- Ужасная трагедия в Рэтмайнсе! Ребенка защемило тисками!
ИНТЕРВЬЮ С РЕДАКТОРОМ
- Все об этой рекламе, - начал мистер Блум, проталкиваясь к ступеням, отдуваясь и вынимая вырезку из кармана. - Я только что говорил с мистером Ключчи. Он сказал, что закажет на два месяца. А там посмотрит. Но он еще хочет заметку в "Телеграфе", в субботнем розовом, чтобы привлечь внимание. Я уже говорил советнику Наннетти, он хочет такую же, как была в "Килкенни пипл", если еще не слишком поздно. Я бы мог ее взять в Национальной Библиотеке. Понимаете, дом ключей. Его фамилия Ключчи, получается игра слов. Но он, можно считать, обещал, что закажет. Но он только хочет, чтобы это немножко раздуть Что мне ему передать, мистер Кроуфорд?
П.М.Ж.
- Передайте, что он может поцеловать меня в жопу! - отрезал Майлс Кроуфорд, сделав выразительный жест. - Вот так в натуре и передайте.
Слегка нервничает. Надо поосторожней. Все двинулись выпить. Рука об руку. Морская фуражка Ленехана поспешает на дармовщинку. Как всегда подольстился. Интересно кто всех подбил молодой Дедал что ли. Сегодня на нем вполне приличные башмаки. В последний раз как я его видел у него пятки высвечивали. И где-то вляпался в грязь. Беззаботный малый. Что же он делал в Айриштауне?
