Это была его собственная вина.
Он ушел от нее.
Чёрт возьми. Он отдал бы все, чтобы она снова была под ним. Чувствовать, как её губы прижимаются к его губам. Глотать её сладкие стоны и находить те места, которые заставляли её извиваться.
Все это было ему недоступно.
Пришло время довольствоваться дружбой, потому что это было все, что она могла предложить.
— Ты пялишься, — раздался хриплый голос у него за спиной.
Оглянувшись, он увидел, как Эмма Синклер опустилась на сиденье рядом с ним, доливая в его бокал свежий Brooklyn Lager(пиво) из бутылки, который она держала в руке.
Он не стал притворяться дурачком. Он знал Эмму всего час, но было ясно, что это женщина, все видит и знает. Она напоминала ему какого-то мудреца в сексуальной, сдержанной обёртке.
Слегка южный говор только усиливал её привлекательность. Он мог бы действовать, если бы не был уже зациклен на высокой, фигуристой ирландской брюнетке.
— Все, у кого есть член, пялятся, — сказал он, сделав глоток пива.
Она кивнула.
— Да, у Райли есть такая притягательная особенность «женщина «что надо».
Сэм хмыкнул.
— Ходят слухи, что ты видел её голой, а потом ушел.
Сэм поперхнулся пивом и огляделся, не подслушал ли кто ее.
— Господи.
Эмма осторожно слизала пену со своей полной нижней губы.
— И как сильно ты себя после этого ненавидишь?
Сэм нахмурился.
— Слушай, я могу понять, что у вас девочек был этот разговор, но я не из тех, кто выкладывает все начистоту.
Она проигнорировала его.
— Ты жалеешь об этом?
Каждый день.
— Мы не подходим друг другу, — сказал он, удивляя себя тем, что разговаривает с женщиной, которую едва знает. Еще больше он удивился, потому что слова показались ему фальшивыми, как только они покинули его губы.
— Я знаю, как это бывает, — пробормотала Эмма, её взгляд стал каким-то отстранённым, когда она посмотрела в сторону конца стола. Сэм попытался проследить за её взглядом, но она отвернулась, прежде чем он смог увидеть, что заставило её глаза стать тоскливыми. — Знаешь, она не такая, как ты думаешь, — сказала Эмма, не сводя с него взгляда.
Глаза Сэма сузились.
— Я знаю Райли с семнадцати лет. Думаю, я знаю, кто и что она такое.
Глаза Эммы сузились в ответ.
— Правда?
Уверенность Сэма пошатнулась, потому что было ясно, что эта умная женщина пытается ему что-то сказать.
— Привет, ребята!
Они оба подняли глаза и увидели Райли, улыбающуюся им. Ему показалось, или она стиснула зубы, когда смотрела на свою подругу?
— Грейс искала тебя, Эм.
— Грейс! — позвала Эмма, откинувшись на стуле, чтобы окликнуть свою подругу. — Ты искала меня?
Милые, ровные черты лица Грейс на секунду напряглись, ее взгляд метался между весёлым взглядом Эммы и укоризненным взглядом Райли, прежде чем она нерешительно улыбнулась.
— Ну. Да?
— Я же говорила тебе, — сказала Райли, почти сбросив Эмму со стула.
Сэм благоразумно сдержал улыбку. И свой страх.
Он был прав. Райли определенно что-то замышляла, и ее подруги были в этом замешаны. Если Сэм чему и научился за время своего катастрофически короткого брака, так это тому, что хуже коварной женщины может быть только группа таких женщин.
Но сейчас было достаточно того, что Райли сидела рядом с ним и смотрела на него, а не на остальных парней за столом.
— Я смотрю, ты увеличиваешь число своих поклонников, — сказал он, забирая бутылку пива, оставленную Эммой, и доливая в бокал Райли.
— Не совсем, — сказала она, ее глаза лениво осматривали стол. — Большинство из этих парней — давние члены Клуба Обожания Райли. Я бы сказала, что сегодня появились только один или два новичка.
Сэм проследил за движением её глаз, пытаясь определить, задерживаются ли они на ком-то конкретном. Интересовался, есть ли среди присутствующих здесь парней тот, кто мог бы заменить его в её постели ради этой чертовой идеи с рассказом.
Это была твоя идея, Комптон. Твоя собственный блестящая идея, из-за которой яйца стали синими.
— Джейсон симпатичный, тебе не кажется? — спросила она.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Придушить бы его.
— Ох, очень привлекательный.
— Я с ним раньше мало общалась, но он милее, чем я ожидала, под всей этой чванливостью.
Придушить и убить.
— Срочные новости, Рай. Три твоих лучших подруги находятся здесь, в этом самом зале, а две твои сестры — всего лишь на расстоянии телефонного звонка, что означает... барабанная дробь, приготовься... что мне не придется это слушать.
Он знал, что его голос выдавал его ревность — он раскрыл свои карты — но когда она повернулась к нему лицом, её ярко-голубые глаза были просто дружелюбными, а не торжествующими. Что бы она ни замышляла, это не была уловка «заставь Сэма ревновать».
Она уже делала такой ход раньше и была слишком умна, чтобы им злоупотреблять.
Его глаза сузились. Не так ли?
Испытывая её, он двигался медленно, положив руку на спинку ее стула и следя за ее глазами в поисках того всплеска осознания. Тогг самого, который он видел — нет, чувствовал — во время объятий на поле.
Сэм случайно — нарочно — позволил своему большому пальцу провести по её лопатке, пока она разговаривала с женщиной слева от неё. И действительно, её позвоночник напрягся, почти незаметно, словно подавляя нежелательную реакцию.
Определенно она боролась с этим.
Его рука снова двинулась, пальцы нащупали кончик ее хвостика, лишь на мгновение полюбовавшись мягкими волосами, прежде чем она слегка наклонила голову и с любопытством посмотрела на него.
Он поднял своё пиво к лицу, делая вид, что не замечает «случайного» прикосновения.
В эту игру могут играть двое.
Вот только он не был уверен, что хочет вообще играть в какую-либо игру. Не сейчас. Он хотел видеть её в своей постели, но он также хотел восстановить дружеские отношения, которые в последнее время были погребены под сексуальным напряжением.
Он скучал по ней. Не только по её улыбке, юмору и тому, как она препирались с ним за чепуху, которую он говорил. Но он также скучал по Райли в глубоком, неослабевающем смысле, который нельзя было объяснить простой дружбой.
И ради всего святого, он не знал, как сохранить легкое товарищество и эту более глубокую связь.
Но он начинал думать, что хотел бы попробовать.
— Я вижу тебе нравится работать в Шпильке, — сказал он, надеясь втянуть ее в непринужденную беседу. — Это видно по тому, как комфортно ты общаешься с коллегами, и по тому, что ты так же радуешься понедельникам, как и пятницам.
На её лице промелькнуло замешательство, и он почувствовал крошечный укол сожаления о том, что она была удивлена его интересом к её жизни. Не то чтобы он мог винить её. Они оба так много лет ходили вокруг да около то отталкивая, то притягивая, что почти забыли, как просто присутствовать в обществе друг друга.
Пора было это изменить.
— Конечно, нравится, — сказала она.
Сэм покачал головой.
— В этом нет ничего само собой разумеющегося. Поверь мне, в наше время любить свою работу — большая редкость.
Она отхлебнула пива и посмотрела на него.
— Говоришь по собственному опыту?
— Да, чёрт возьми. Открытие и управление винокурней — это работа на полный рабочий день и даже больше. Я бы не стал этого делать, если бы не ненавидел альтернативу.
— Инвестиционный банкинг(разновидность банковской деятельности) не был мечтой всей твоей жизни? Я потрясена.
Он горестно улыбнулся.
— Что означает: У Сэма Комптона не было того, что нужно для успеха в реальном мире.
Райли переместилась в своем стуле, чтобы изучить его, и он поборол желание поежиться.
— Почему ты это говоришь? Выброси это из головы. Хотя я знаю почему. Твоя мама забила тебе голову всякой ерундой о том, что ты нехороший парень. Но почему ты в это веришь?
