Это как...Прокатиться с горки на частной территории, упасть в горячий источник, получать неземное удовольствие при этом бояться, что тебя спалит охрана или злющие ротвейлеры прокусят что-нибудь мягкое.
Расплываюсь на торсе Амина, словно кусок сливочного масла на прожаренном камне. Почему не на сковороде, ну сковороды нынче фиговые, гнуться, а мой титановый Костров, не качнувшись, держит себя и меня. С голодом пожирает мои губы, стиснув за попу, вытаскивает из шкафа.
Его шаманский взгляд я не выдерживаю. Он у него такой, с бурей всяких эмоций. Страстно-порочный, плюс осуждающий, плюс злой. А я чего, я девочка и кругом перед ним виновата, но целоваться хочется, и оторваться от него никак.
Увлекаюсь и упиваюсь. Всего-то, один не невинный поцелуй, а я уже в дрова. Там рядом со шкафом кровать из той же экспозиции, клади меня, а то дрожащие ноги не удержат.
- Лийка, блд, зараза такая. Ты что творишь? – расплющивает мою нижнюю губу бо́льшим пальцем, как бы насильно выставляет барьер.
К чему он это? К чему?
Осоловело моргаю, восхищаясь тем, что у Кострова всё под контролем в отличие от меня. Посетителей прибавилось, и много кто глазеет нас.
- Поговорим …ммм…в другом месте, — растягиваю покалывающий рот в обворожительной улыбке, но айсберг и не думает таять.
- Солнце, это просто, пиздец, у меня слов на тебя не хватает, не матерных, — бросает крайне рассерженно.
Была б хоть малейшая возможность раствориться по щелчку пальцев, я бы воспользовалась функцией удалиться из этого чата.
Нащупываю носочком свои кроссы. Впихиваю поочерёдно стопы, проигнорировав запавший язык, но перспектива ковылять за Амином не прельщает, поэтому делаю над собой усилие, становясь практически в позу собаки из йоги для выковыривания мешающего элемента в обуви.
- Можно вас сфоткать? — жужжит поднадоевший консультант, — он меня и спалил, здесь хоть в воду гляди, хоть к бабкам обращайся, хоть в корень зри.
Занимался бы своими прямыми обязанностями, и я осталась не пойманной.
- И подпиши: Костров и его ненормальная няша, — цедит Амин напряжённо.
- Это, да? – уточняет парнишка, сведя обе брови вместе, покручивая в пальцах телефон.
- Это, нет! – грубо режет Костров, моментально хватая выпрямившуюся меня под руку.
Лично мне, слава и огласка ни к чему. Мрачная тень Лебедева висит над моей головой, грозя ликвидацией, ладно бы только моего будущего, но там же неизвестно, кого рикошетом зацепит.
Амин ведёт меня за ручку через весь торговый центр. Я уныло подстраиваюсь по его широкие шаги, прячу удручённое лицо за его плечом. Вдыхаю жалящий мои ноздри тестостерон, но заряд мужества, теплится по самым низам.
Мы же не сказать, чтобы встречались. Он взял меня в оборот, и мы переспали. Да, я не смогу выдать правдиво, что я его не хочу. Это проверить легче лёгкого, чем Амин и воспользуется, с той же лёгкостью.
Космос, приём! Налаживаем связь. Подключаем сверх возможности к противостоянию. Оператор космической связи трещит, собственно искрит, как и мозговой. Ни одна сеть не ловит на, кажущейся по зловещему пустой, подземной парковке.
Машинально достаю из заднего кармана своих джинс телефон, чтобы не шлёпнуться на него задницей и не расколоть экран. Я за него ещё кредит не выплатила и будет обидно вносить платежи за убитый гаджет.
Амину звонят. Мне звонят. Наши телефоны начинают пиликать одновременно. Высветившийся номер не определён, а я их принципиально отклоняю. Тут ещё мама пишет, пока Костров отвлёкся на разговор, спешно прочитываю, и пальцы мигом покрываются льдом, якобы я их водой смочила и выскочила на мороз.
«Доча, у нас беда. Папу обвиняют в недостаче каких-то наркотиков. Он же отродясь копейки лишней не взял, а ему вменяют продажу. Я с ума сойду, если его посадят ни за что».
Это уму непостижимо. Папа у меня врач в ветеринарной лечебнице, они поэтому за город уехали, чтобы открыть собачий питомник. У него там же на дому, пристроен кабинет для приема. Да, папа ночей спокойно не спал, срываясь по первому зову, чаще бесплатно, чем платно.
Какая сволочь сподобилась на него проверку натравить?
Сволочь объявляется незамедлительно, накрывая лавиной немого потрясения. Как Лебедев достал мой номер, не самый тревожный аспект.
«Даю два часа на решение нашего вопроса. Мне претит марать безупречную репутацию хорошего человека, но ты, видимо, плохо меня слушала».
Амин распахивает для меня заднюю дверь. Тормознуто ныряю в салон, бездыханно уставившись в потемневший экран. Лебедев не просто человек слова, он человек дела, но сказать честно, мои извилины скрутились в бараний рог и никак не поймут, что его спровоцировало на активные действия. Мы не виделись с Амином до сегодняшнего дня.
С чего он вдруг решил, что я не прислушалась к зашифрованным угрозам?
Обтираю потные ладошки об коленки, смотря на Амина, как парализованный истукан, но губы-то шевелятся, правда, пока беззвучно. Разминаю их, готовясь без вступлений, исторгнуть из себя горькую ложь.
- Я..я..я..не хочу с тобой встречаться. Я Лекса люблю, с первого курса. Он мне признался, что тоже. Мы, как бы, теперь вместе, а ты …ты классный, но не моё, — сочиняя на ходу, заикаюсь, блокирую в себе чувства, а потому они разрывают меня изнутри.
Я представить не могла, что будет настолько больно. Смотреть на него. Говорить. Врать.
Он наверно с минуту, ощутимую словно вечность, рассекает по мне взглядом, полным неприязни. Вжимаюсь в спинку сиденья, сжав кулаки и глотая слёзы. Моё сердце превращается в перекаченный воздушный шарик и разрывается. Я даже жмурюсь, испытав что-то такое непередаваемо болезненное. Я сама дура, но робкая надежда опускает голову и умирает.
- И почему я не удивлён? – вопрос звучит сипло и риторически.
- Я..прости, что морочила, но..— пищу слабеньким голосочком невнятную ерунду. Кому нужны мои извинения.
- Я в ахуе, Солнце. Скажи, а трахаться кому-то назло – это норм? Я, просто, новенький в вашей секте долбанутых. Принцип, люблю его, но сосу кому-то левому, мне не совсем понятен, — грубо рубит, но я без обид. Амин вправе думать обо мне последние гадости.
У него желваки устрашающе играют на скулах. Ноздри раздуты. И это не портит его идеально красивого лица. Предусмотрительно двигаюсь ближе к двери. Не нравится мне поворот в нашей беседе.
- Я хотела переключиться, а тут ты подвернулся, - закусываю изнутри щеку.
- Говоришь, переключиться, — настораживает вкрадчивостью своего тона.
- Да, забыть его, там..и..что ты делаешь? – визгливо вскрикиваю, оторопевшим взглядом, прослеживая, как он сбрасывает с могучих плеч фирменную футболку с длинным рукавом.
- Пользуюсь вашим принципом. Трахну тебя, тебе назло, а потом поплачешься Лексу, как ты меня не хотела. Текла, стонала и взорвалась фиерическим оргазмом, любя его с первого курса, — походу Кострова клинит от злости.
Он меня пугает. И волнует.
Надо его отрезвить, но как?
На автомате замахиваюсь и бью Амина по лицу. Не имею на это право, но, мать его, срабатывает защитный рефлекс.
= 38 =
С залётами из крайности в крайность, у меня явно перебор, с конкретным заносом.
Залепив Амину пощёчину, недолгим и прямым путём дохожу до точки, что он незаслуженно выхватил по лицу. В шоке от само́й себя таращусь на красный отпечаток моей ладони на его щеке.
- Прости, пожалуйста, я не хотела, — искренне всхлипываю, затем вскидываюсь целовать и гладить.
- Солнце, что за хуйня с тобой творится? – не надо так делать. Не надо снижать тембр до интимного проникновенного шёпота. Держать меня за талию и расслаблять, разминая поясницу, тоже не надо.
- Ничего не творится. Я бить тебя не хотела, а про Лекса, правда. Всё Амин, ты в любом случае в шоколаде. Тебе, а не ему достался мой первый раз, — все хотят быть первыми.
В целом, не уверена, но такие, как Амин чемпионы, точно. Между первым и вторым, предпочтут , так сказать, снимать сливки. Это должно его задобрить, но…
