Машина экспертов увезла тела в лабораторию, а Логан и Тайлер еще долго молча сидели в машине напротив дома Флиннов.
– Ты что-нибудь понимаешь? – прервал молчание Тайлер.
– Неа, – глухо отозвался Логан.
– Я еще никогда не видел, чтобы так убедительно врали.
– Только если он действительно врет.
– Что ты имеешь в виду?
– Не знаю. Поехали в участок, будем разбираться, – Логан завел машину и тронулся с места.
В отделе Дэннису предложили вызвать его адвоката, но он уверенно отказался, ссылаясь на свою невиновность. Его надолго оставили одного в допросной, чтобы он мог как следует взвесить все факты прежде, чем даст признательные показания. Наличие тела – это самое неопровержимое доказательство из всех возможных. Поэтому у тех, кто привез Флинна в отдел, не было сомнений в его виновности. Тот, кто не убивал, не станет закапывать на заднем дворе тела.
Когда Миллер и Блант вернулись в отдел, Дэннис просидел в одиночестве уже порядка двух часов. За это его мозг изрядно измучился догадками. Одна мысль, посещавщая Дэнниса, была страшнее другой. Он отказывался верить в то, что кто-то близкий к его семье мог убивать и избавляться от тел прямо в его доме. Но по-настоящему его пугало даже не это, а то, что он больше никогда не увидит свою Ульрику. Боль снедала все его нутро. Первый час своего затворничества он рыдал, как мальчишка, как в тот день, когда умер его отец. Каким бы взрослым и сильным ты ни был, чувство утраты для тебя так же остро, как в детстве. А осознание безвозвратности любимого и дорогого человека душит слезами, травит горечью. Сердце Дэнниса разбилось на тысячу осколков, и он даже не пытался собрать его. Он бы с радостью поменялся местами с Ульрикой, лишь бы она жила, лишь бы не чувствовать эту боль.
Потом слезы высохли. Воспаленный разум Дэнниса начал подкидывать ему странные и страшные идеи. Начиная с того, что это его мать избавилась от девушек и заканчивая тем, что он – сомнамбула и сам убил девушек, пребывая в забытьи. Или неизвестный маньяк, который следил за домом Дэнниса и воплощал свои больные фантазии, когда девушки оставались одни, тут он подозревал каждого из своих соседей.
Когда детективы вошли в допросную, измученный горем и тяжелыми мыслями Дэннис дремал, опустив голову на стол и подложив под лоб руки. Боль и отчаяние отняли все его силы. Скрипнувшая дверь не разбудила Флинна. Детективы молча переглянулись. Плечи Дэнниса слегка подрагивали, так, будто он все еще плакал, но его глубокое дыхание давало понять, что он все же спит. Детективы сели напротив подозреваемого, Логан осторожно вытянул из-под его руки чистый лист, который ему дали на случай, если все же решит признаться.
– Дэннис, – мягко позвал его Тайлер.
Парень поднял на детектива покрасневшие заплаканные глаза. В эту секунду он выглядел совсем как мальчишка, беззащитный, побитый ребенок.
– Простите, я, кажется, заснул, – Дэннис оторвал лицо от рук и сел прямо, на его щеке отпечатались костяшки пальцев. – Могу я узнать, что с ними случились? Мне ничего не объяснили, – нерешительно попросил он.
– Разве вы не знаете? – без ожидаемой насмешки уточнил Логан.
– Я хотел бы знать, – слезы снова навернулись на глаза Дэнниса.
– Покажи ему фото, – Логан обратился к Тайлеру.
Напарник достал из внутреннего кармана три фотографии с телами девушек в чемоданах и положил на стол перед Флинном. Дэннису хватило одного беглого взгляда на разлагающиеся тела некогда любимых им женщин, чтобы к горлу подступил ком. Он зажал ладонями рот, его кожа посерела. Тайлер быстро сориентировался и под столом пнул мусорку так, что она оказалась прямо между ног Флинна. Парень склонился над ведром и простился со всем содержимым своего желудка. Желудок продолжало скручивать спазмами, Дэннис тяжело дышал, лоб покрылся испариной, а руки дрожали и подпрыгивали на коленях, на которые он опирался. Логан достал из стола бутылку воды и пачку салфеток и протянул их Флинну.
– Спасибо, – сдавленно ответил Дэннис, сделал два слабых глотка и вытер губы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Тайлер собрал фотографии ,и, когда уже хотел убрать их в карман, Дэннис остановил его.
– Простите, можно мне еще раз взглянуть на них? – дрожащей рукой Дэн потянулся за фото.
Детективы переглянулись, не встретив возражения напарника, Тайлер отдал снимки подозреваемому. Он мельком посмотрел на останки Гунты и Эвы, а когда его взгляд коснулся бледного лица Ульрики, глаза вновь наполнились слезами.
– Это не может быть правдой, – надломленным голосом прошептал Дэн.
– Есть соображения, как твои девушки оказались в чемоданах? – спокойно, почти дружелюбно спросил Логан.
– Н-нет, – ответил Дэннис, он не хотел делиться своими бредовыми идеями о маньяке, сомнамбулизме и тем более о своей бедной матери.
– Так мы ни к чему не придём, – вздохнул Логан. – Тебе назначат государственного защитника, а пока посидишь в камере. Может, вспомнишь что-то важное.
Дэнниса перевели в камеру временного содержания, накормили и дали успокоительное. В отделе четко следили за соблюдением прав человека, даже если человек был преступником.
Детективы передали записку, оставленную Гунтой на прощание, для почерковедческой и дактилоскопической экспертизы. Если она была написана под давлением, то эксперты заметят это. Образцы ее почерка уже запросили у подруг и матери, поэтому оставалось только ждать результата.
В секционной сегодня было многолюдно. Давно у Бэкс не было такой очереди, работа предстояла долгая и грязная. Она намеренно оставила все три тела в секционной, чтобы по ходу вскрытия отмечать общие детали. Джон, будучи менее опытным научным сотрудником, но физически более сильным, боролся с трупным окоченением Ульрики. В этом деле важна не только сила, но и аккуратность, чтобы не нанести посмертных травм. Спустя пять-десять минут возни раздался хруст, и ноги Ульрики выпрямились. Почти столько же заняла работа с ее руками.
Ребекка по очереди взяла пробы из-под ногтей девушек, чтобы попытаться выделить чужую ДНК. Выдернула по несколько волосинок с каждой головы для анализа на токсины и определения возможных прижизненных болезней. Эксперт запаковала материалы в пластиковые пакеты и передала Джону, чтобы не терять времени зря. Помощник скрылся за дверью лаборатории, а Ребекка включила диктофон и приступила к вскрытию самого свежего тела. Хотя, если судить по запаху, заполнившему секционную, едва ли хоть одно из этих тел можно было назвать свежим. В комнате витал сладковатый гнилостный запах. Обычно в такие моменты Бэкс спасали мысли о море, она старалась представить, как соленый морской ветер врывается в ноздри, пока орудовала пилой и скальпелем. Ребекка собралась с мыслями и начала: “Исследование трупа Ульрики Бергман 11.12.1994 года рождения начато: 15.11.2021 в 16:25. Обстоятельства дела из направления: «В утреннее время тело эксгумировали из захоронения».
“Наружное исследование: Трупное окоченение хорошо выражено во всех группах скелетных мышц (лица, шеи, верхних и нижних конечностей). С трупа снята и осмотрена следующая одежда: бежевый свитер тонкой машинной вязки; светло-голубые джинсы; кружевное белое белье; носки белого цвета, – продиктовала Ребекка, укладывая вещи в пластиковые пакеты. – По снятию одежды труп молодой женщины. Длина сто семьдесят четыре сантиметра. Телосложение правильное, пониженной упитанности. Волосы на голове светло-русые, длиной до сорока пяти сантиметров повсеместно, – эксперт вгляделась в лицо Ульрики. – Кожный покров чистый. Осмотром и ощупыванием головы видимых повреждений не выявлено. Глаза закрыты, глазные яблоки мягкие, цвет радужных оболочек серо-голубой. Кости носа на ощупь целы, – Ребекка посветила фонариком в нос убитой. – Выделений из отверстий носа, рта и ушей нет. Рот открыт. Слизистая переходной каймы губ сухая. На шее медальон круглой формы. Грудная клетка симметричная, не повреждена. Живот не напряжён, располагается на уровне рёберных дуг. Половые органы соответствуют полу. Повреждений, язв и рубцов на коже половых органов нет. Конечности сформированы пропорционально туловищу. Кости их на ощупь целы, без деформации и патологической подвижности, – эксперт перевела дыхание и продолжила. – Трупные явления исследованы в 17:05. Труп на ощупь холодный. Трупные пятна островковые, слабой интенсивности, светло-фиолетового цвета, расположены на правых боковых поверхностях туловища, конечностей. Присутствуют первичные признаки гниения. Телесных повреждений при наружном исследовании трупа не обнаружено”.
