в следующий раз, когда ты набросишься на меня, ты об этом пожалеешь. — Огрызаюсь я. — Тебе повезло, что я смилостивилась над тобой. Я могла бы сделать это на глазах у всех твоих друзей и выставить тебя таким же сопляком, каким ты являешься. Не за что!
Датч выглядит шокированным и немного возбужденным.
Мне уже все равно.
Он псих.
А я еще больший псих, потому что чувствую, как по моей коже пробегает электричество, когда он придвигается ближе и нежно проводит пальцами по моим волосам.
Проклятье. Он выводит из себя и сбивает с толку.
Я просто хочу сбежать от всего этого.
Развернувшись, я бегу по улице. За спиной раздаются настойчивые шаги. Я ускоряю шаг, надеясь, что он сдастся.
Но он не сдается.
Я увеличиваю расстояние между нами.
Но Датч по-прежнему не оборачивается.
Я оглядываюсь через плечо и бросаю на него взгляд.
— Что ты делаешь?
Он ничего не говорит.
Движимая гневом, который заставляет меня чувствовать себя одновременно смелой и непобедимой — опасное сочетание, я снова бросаюсь к нему.
— Чего ты хочешь, Датч? Просто скажи это сейчас, чтобы мы могли покончить с этим и ты мог оставить меня в покое.
— Я никуда не уйду.
— Почему?
— Потому что я слежу за тем, чтобы ты добралась до дома в целости и сохранности. — Ворчливо говорит он.
У меня в горле пульсирует, и я думаю, не нашло ли мое сердце способ забраться туда.
Он что, шутит со мной?
Датч смотрит прямо перед собой, как будто он так же зол, как и я.
Я глубоко вдыхаю, и, черт возьми, если я не вдыхаю его вместе с ароматом звезд. На нем тот самый одеколон, который он носил в тот вечер, когда играл для меня на пианино.
В ту ночь, когда его руки скользили по клавишам, а потом забрались под мою юбку.
В ту ночь, когда он выгнал меня из Redwood.
Меня до сих пор тянет к нему. С его светлыми волосами, острым лицом и подтянутыми мышцами я была бы слепой, если бы не была привлечена так же, как сотни девушек. Но это не значит, что я должна быть глупой.
Датч потратил несколько недель на то, чтобы выкачать из меня жизнь и забрать единственное хорошее, первое хорошее, что когда-либо случалось со мной и Вай.
Я не могу позволить этому «доблестному герою» одурачить меня.
Может, он просто выжидает время, чтобы узнать, где я живу, чтобы потом мучить меня дома.
— Это называется преследованием, знаешь ли. — Рычу я, когда он идет за мной по дорожке. — Я не хочу, чтобы ты знал, где находится мой дом.
— Ты думаешь, я не знаю, где ты живешь? — Его взгляд пронзает меня насквозь, разрушая мою уверенность напополам. — Я прочитал твою информацию в файлах Redwood.
— Ты читал мои файлы?
Чернила выползают из-под рукава его рубашки и сгибаются вместе с бицепсом, когда он складывает руки на груди.
— Что ты читал? — Спрашиваю я, сжимая грудь.
Его глаза переходят на мои и снова на горизонт.
Сначала я думаю, что он не ответит. Затем он выплевывает.
— Твое второе имя — Элизабет. У тебя аллергия на персики. Твоя мама...
Его лицо меняется. Мелькнула человечность.
— Мертва. — Говорю я категорично. — Моя мама мертва.
Он отводит взгляд.
Чувствуя злость и опустошенность, я ускоряюсь и делаю вид, что его со мной нет.
Когда я прохожу мимо группы женщин, выпивающих у магазина, они замечают, что Датч следует за мной.
— Эй, девочка, ты его знаешь? — Кричит одна из них.
— Нет. — Холодно отвечаю я.
Женщины тут же вскакивают со своих скамеек и выстраиваются перед Датчем.
— Эй, почему ты преследуешь ее?
— Ты хочешь, чтобы мы вызвали полицию?
— Посмотри, какой ты высокий. Следишь за девушками в темноте. Да что с тобой такое?
Выражение лица Датча по-прежнему холодное, но между его бровей пролегла складка, намекающая на его дискомфорт.
Я хочу продолжать идти.
Каждой косточкой своего тела я хочу.
Но почему-то я не могу оставить его здесь.
Особенно когда женщины начинают говорить: — Вызовите полицию. Мы проучим его сегодня вечером.
Как будто мое тело не принадлежит мне.
Я кручусь на месте.
— Ребята, — дрожит мой голос, — я его знаю. Не нужно звонить в полицию.
Женщины с минуту изучают мое лицо, а затем освобождают Датч от своей защиты.
— О, так это размолвка влюбленных.
— Я же говорила, что нам не стоило вмешиваться.
Одна из более высоких женщин пошевелила пальцами в сторону Датча.
— Молодой человек, позволь открыть тебе секрет. — Она обхватывает его за плечи. — Просто извинись. Скажи ей, что ты был придурком и что больше так не поступишь.
Другая женщина указывает на меня.
— И ты, красотка. Дай ему шанс доказать, что он изменился.
— Да ладно. Вам, двум молодым особам, не стоит расстраиваться. Жизнь слишком коротка для этого.
Я одариваю их натянутой улыбкой. Взгляд Датча тяжелый, но, когда я поднимаю глаза, его взгляд становится немного мягче, чем раньше.
Я хмуро смотрю на него, поворачиваюсь и продолжаю идти. Он остается позади меня, не говоря ни слова.
Я ошеломлена, когда он идет за мной до самой автобусной остановки и садится в автобус, сидя на задней площадке. Я и понятия не имела, что Датч Кросс может сесть на автобус. Часть меня думает, что это его первый раз.
Когда мы добираемся до моего района, он провожает меня по темной улице, держась на несколько шагов позади, пока я не открываю свою входную дверь.
Вставляю ключ в замок и оборачиваюсь.
Он стоит на пороге, его глаза неотрывно смотрят на меня, словно касаясь моей кожи. Принц школы Redwood Prep только что проводил меня домой.
Не говоря ни слова, я вхожу в дом и спешу к окну. Датч направляется в ту сторону, откуда пришел, и темнота поглощает его целиком.
В такой одежде он сам напрашивается на неприятности. Его дорогие туфли и часы станут ярким неоновым знаком «приди и возьми меня» для всех бандитов на улице.
Я чувствую легкое сожаление, как будто мне должно быть не все равно, ограбят ли его. Но затем я ожесточаюсь против маленького шлейфа заботы, который начинает подниматься во мне. Сегодня я ни за что не стану жалеть
