88. ВСТУПЛЕНИЕ («Года растут и умирают в этом…»)
Года растут и умирают в этомРастянутом березовом краю.Года идут. Зима сменяет летоИ низвергает молодость мою.
Я стану горьким, как горька рябина,Я облюбую место у огня.Разрухою основ гемоглобинаСойдет лихая старость на меня.
И, молодость, прощай. Тяжелой пыльюПолки ветров сотрут твои следы,И лирики великие воскрыльяВойдут в добычу ветра и воды.
И горечь трав и серый дым овинаВорвутся в область сердца. И оно,Распахнутое на две половины,Одним ударом будет сметено.
Мы на земле большое счастье ищем,И, принимая дольную красу,Я не хочу, друзья, остаться нищимИ лирики немножко запасу.
1932
89. «Я обладаю верным даром…»
Я обладаю верным даромТак направлять веселый стих,Чтобы не чувствовать ударовТщеславных недругов своих.
У них несчастная эстрадаСтоит, как мертвая вода,А на моей земле ОтрадаНе отцветала никогда!
Живи, мой вымысел, и странствуй,И припадай, как человек,К берез зеленому пространству,К обилию счастливых рек.
Так от предгорий на лядиныМеня ведет — к мольбе глуха —Огненнокрылая ради́наК высоким помыслам стиха.
1932
90. «Сверху видеть мир, хотя бы с тучи…»
Сверху видеть мир, хотя бы с тучи,Низким бытием не дорожа.Миллионы видят мир цветущийС высоты седьмого этажа.
К черту тротуарные овражки,Бурей разоренные дотла,Неба клок величиной с фуражку,Коль земля просторна и светла!
И не в этом, так в столетье в новом,Через два столетия должныПроложить пути в долины грома —От Земли хотя бы до Луны.
Вдаль смотрю, сомнения рассеяв,Жаль, что не дождусь такого дня…Я об этом рассказал соседям,И они не поняли меня.
1932
91. «Кровью сердца в час необычайный…»
Кровью сердца в час необычайный
Объявил я зависти войну.Полюбил навеки беспечальноОгненно-раздольную страну.
Разве ты не огненная, развеО тебе не думают цветы:Кто такая, красная, как праздник,В музыке и громе? Это ты?
Выше туч, раскинутых над морем,Молодых коней твоих дуга.Триста тысяч дорогих гармоникВыбегают утром на луга.
Мало? И тогда под ветром, бьющимКамни, глину, мелкие леса,Грудь морей, великих и поющих,Поднимает к небу голоса.
Мало? И тогда, в чаду туманов,Никогда не видящие снов,Не моря уже, а океаныПотрясают землю до основ.
…Нет отбоя горестям повальным,Но непоправимая беда,Если про мое существованьеТы совсем забудешь. И тогда
Покачнутся комната и вещи,И ударит в ближний угол гром,И меня заденет ворон вещий,Черный ворон — дьявольским крылом.
1932
92. ВСТУПЛЕНИЕ В КОЛХОЗ
1
Утро. Чашки и стаканы.Угол острый и тупой.Утро. Ходят тараканыНевеселою толпой.
Черные — земле подобны, —Войско всех запечных стран.Их ведет большой, недобрый,Самый старый таракан.
Через пестрые обои,Через пыль, через золуОн ведет их к водопою —К луже грязной на полу.
Будто иначе нельзя имВ доме Гладина Петра.Напились. Встает хозяин.Утро. Семь часов утра.
Он кафтан, пробитый молью,Надевает, как батист…Скука. Тешится подпольеПеньем двух домашних птиц.
2
День прошел. Товарищ ГладинСел за стол, как за престол,Постучал, приличья ради,Указательным перстом.
И его встречают бранью,Пустяковым злом своимЛавок сонное собранье,Потревоженное им.
Пол-избы забрала печка,Мелочь вытеснив плечом…Вечер. Лампой скоротечнойСкупо Гладин освещен.
Как на карточке батальной,Встал. И снова сел к огню.Тут его жена НатальяПодает ему меню.
За окном Европа тает,Азия — венком красы.Гладин Петр меню читает,Закрутив вовсю усы!
Кончил. Жестом командира,Непреложным, как закон,На картофеле в мундирахВдруг остановился он.
3
Я стараюсь видеть точно:Гладин лег в постель здоров.Ночь прошла обычной ночью,Сократив дела миров.
Всё ж она была рабочей.И от часу до пятиШел ремонт крутых обочинВерхнемлечного пути.
Звезды, как златые деньги,Падали в теснины рощ.Тяжких валунов паденьеБыло зримо в эту ночь.
4
Утром встал товарищ Гладин,Сел за стол, как за престол,Постучал, приличья ради,Указательным перстом.
Он следит за синей далью,Думу ловит на корню.Тут его жена НатальяПодает ему меню.
В этот миг изба хромаяЗатряслась, как пулемет.Он меню не принимает,Хлеба в руки не берет.
Нет. Он лодкой новой правит.(Пусть свистит девятый вал!)Гладин, зная свой регламент,Краткий митинг открывал.
5
По столу, как по баллону,Стукнул. Вызвал шум берез.«Хватит жить черней вороны! —Образно он произнес. —
Хватит, выражаясь грубо,Грязь, как золото, копить.Хватит, милая супруга,Тараканью воду пить!
Вот приказ. Подписан мною(То есть Гладиным Петром):„Гладину Петру с женоюПредлагается: нутром
Воспринять эпоху жизни,Строй непобедимых лет.Солнце нам лучами брызнет,А иначе жизни нет!
Перемыть горшки, стаканы,Окна протереть мешком,Истребить всех таракановЗлым персидским порошком“.
Кратко перейдя к вопросу,В нынешний политмомент,Словом — мы нужны колхозуКак упорный элемент!»
6
Кончил и, судьбу покинув,Он пошел рубить дрова…За окном шумят рябины,Под окном бежит молва.
1932
93. ПЕСЕНКА («Жара стучала в градусы…»)
Жара стучала в градусыИ жгла траву огнем,Я шел к девчонке радостнойТаким смятенным днем.
Я поднимался лесенкойТесового крыльцаИ проклятую песенкуДослушал до конца.
Легла тоска кипучаяУ тоненьких столбов.Девчонка пела: «СкучнаяУ нас с тобой любовь.
В ней ни звезды, ни месяца.Ты, сумрачный, проверь:Я окна занавесила,На ключ закрыла дверь…»
Я вышел, спотыкаясь,И ветер песни смолк.И я проверил (каюсь)И окна и замок…
1932
94. «Мы потрясаем мир. По нашему веленью…»
Мы потрясаем мир. По нашему веленьюСедой ордой раскинулась вдалиГроза как постоянное явленье,И спать уже не могут короли!
У каждого на столике аптека,И, сигнатуры двигая впотьмах,Британия не может спать. Потеха!Бессонница свирепствует в домах.
Идет борьба труда и капитала,Но, вскинув до луны остатки дня,Земля не вся достаточно впиталаПотребное количество огня.
И старый мир, туманами объятыйИ мщения раскинув реквизит,Под натиском колонн пролетарьятаВ агонии скрежещет и грозит.
1932
95. В ПРАЗДНИК
