Почему-то хотелось поморщиться, но я с трудом сдержалась.
Слабо верилось в то, что этот черствый сухарь способен на человеческие чувства и сострадание в целом. Он ведь каменный! А тут аукцион неслыханной щедрости закатил!
– Слушай, – вдруг вспомнила я. – А что ты там вчера говорила про подкошенное здоровье Воронова? Что ты имела ввиду?
Блондинка помрачнела и покрутила в руках полупустой стаканчик.
– Понимаешь, Михаил больше года боролся с болезнью. Потерял компанию, мать умерла. А когда окреп, пошел на поправку, то создал все с нуля. Не смотря ни на что, он хороший человек.
– Что еще за болезнь? – приподняла я бровь. – Как давно это было?
– Опухоль в мозге. Вот уже как три года у него ремиссия.
Я смотрела сквозь девушку и не могла поверить своим ушам.
Воронов страдал и боролся с недугом, а меня не было рядом с ним. Даже после того, как он прогнал меня, я бы вернулась и помогла мужчине всем, чем только могла. Теперь меня мучил один вопрос: знал ли Михаил о болезни, когда порвал со мной? Или это было после?
– Что-то ты побледнела, – Даша поднялась и подошла к столу. – Тебе нехорошо?
– Все нормально, – опомнилась я. – Просто… я не знала об этом.
– Ничего страшного. Горыныч выздоровел и полон сил. Молодец мужик, сильный.
Я только лишь кивнула.
Бросив взгляд на часы, Даша вздохнула и попрощалась, сославшись на то, что ей нужно было идти работать.
Я осталась одна.
В голове у меня роилась тонна вопросов, на которые мне бы хотелось услышать ответы и это не давало мне покоя.
Допив кофе, я около двух часов просидела над документами, стараясь вникнуть в их суть, но смысл постоянно ускальзывал.
Тут в дверь снова раздался стук и в кабинет влетел Глеб Викторович, улыбаясь во все зубы. Он напоминал мне какого-то маньяка, так что зрелище было так себе.
Мужчина вовсе не был уродом, но меня постоянно от него что-то отталкивало, и это было вовсе не снятое с безымянного пальца кольцо, от которого на коже осталась белая полоса – скорее хитрый взгляд крохотных глазок, которые старались отметить любую деталь.
– Верочка, доброе утро! – он прошел к моему столу и остановился.
– Доброе, – отозвалась я, внутренне сжимаясь от его обращения ко мне. Никогда не любила эти уменьшительно-ласкательные. К тому же, этот тип, кажется, совсем не в курсе, что такое деловая этика.
– Я пришел предупредить вас о том, что вам придется присутствовать на встрече с китайцами сегодня. Она назначена через час. На месте посмотрите договор, внесете правки, если потребуется. Без вас никак.
Я молча кивнула.
– Хорошо, я буду. Куда мне подойти? – спросила, сохраняя холодность.
– Я за вами сам зайду, – Глеб Викторович улыбнулся, но от этой его улыбки мне стало нехорошо. Каким-то мутным был этот человек. Не нравился он мне. – А то вдруг заблудитесь.
– Ладно, – кивнула я и опустила взгляд в бумаги, намекая на то, что разговор окончен, мне нужно работать, а ему уходить восвояси.
Но он не спешил покидать мой кабинет.
– Может быть, пообедаем сегодня? – вдруг спросил мужчина, опираясь руками о мой стол.
Я подняла на Гуркина взгляд.
– Вынуждена отказаться. Я уже иду на обед с Дашей.
«Которая еще не знает об этом».
– Как жаль. Тогда, может в другой раз?
Я пожала плечами, не желая ничего отвечать.
– Вы извините, мне нужно работать, – пробормотала, и в этот момент без стука в кабинет вошел Михаил, который при виде Гуркина изменился в лице: губы сжались в тонкую линию, заходили желваки.
Повисла неловкая пауза, во время которой мужчины смотрели друг на друга.
– Ты же сказал, что поедешь в аптеку, так как у тебя заболел ребенок. Или твоя жена уже сама все купила? – тон у Воронова был таким холодным и ядовито спокойным, что я поморщилась.
– Да, – протянул Глеб Викторович. – Я как раз уже уходил.
Бросив на меня какой-то слегка растерянный взгляд, мужчина вышел из кабинета, оставляя нас с Михаилом наедине.
Блин, кажется, кое-кто кое-кого только что умело поставил на место! Вот это у Горыныча авторитет! Давит как удав!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Чего он к тебе приходил? – Воронов сунул руки в карманы и подошел ближе к моему столу.
Пожала плечами, стараясь не смотреть на мужчину.
– Сказал, что мне нужно появиться на встрече через час.
– А что еще?
Да чего пристал?
– А еще сказал, что зайдет за мной и проводит в зал, – отчеканила я раздраженно и посмотрела на самоуверенное лицо Воронова.
– А может быть есть что-то еще, о чем ты промолчала, Вера? – Михаил вдруг склонился над столом и подался вперед, упираясь ими в деревянную поверхность.
– Звал на обед, – с вызовом сказала я, решив побесить мужчину.
– А ты что?..
– Не твое дело! – прошипела. – Занимайся своими делами, Воронов и не лезь ко мне!
Мои слова мужчине явно не понравились и брови у него сошлись к переносице.
– У Гуркина есть жена и дети, а этот скот нагло бегает к тебе и предлагает сходить на обед. Хочешь разрушить семью?
– Он мне не интересен, – безразлично ответила я. – Как, собственно, и ты.
Губы брюнета растянулись в нехорошей улыбке.
– Звучит как вызов.
Я вмиг побледнела, наблюдая за тем, как Михаил пошел к двери и… запер ее изнутри!
– Ты что творишь? – прошипела я, вскакивая с места. – Открой сейчас же!
Воронов не спеша вернулся на место, с довольной физиономией наблюдая за тем, как я начинала нервничать.
– Теперь нам никто не помешает, – мужчина сложил руки на груди. – Ну что, теперь поговорим?..
***
– Нам не о чем разговаривать! – строго сказала Вера, копируя позу мужчины. – Либо мы просто работаем и не пересекаемся, либо я ухожу из компании!
Ничего себе, она еще и условия ему ставит! Смело и… глупо.
Воронов усмехнулся, а затем медленно обошел стол, приближаясь к девушке.
– Никуда ты от меня не убежишь, – Михаил остановился напротив нее на расстоянии менее метра. – Даже и не пытайся.
Девушка смотрела на него, как кролик на удава и уже занесла руку для удара, чтобы показать этому твердолобому мужлану, что он не на ту напал, как Воронов перехватил ее, а затем дернул Веру в свои объятия.
Бл*дь, ее запах сводил его с ума!..
– Пусти меня! – пискнула девушка, пытаясь вырваться. – Пусти, я тебе говорю!..
Зарывшись носом в ее волосы, Воронов еще глубже втянул в себя тонкий аромат, прикрыв на мгновение глаза.
Одна его рука продолжала сжимать ее запястье, а другой он обнимал Веру, не позволяя ей отстраниться.
Вот трахнул бы ее прямо на этом столе!.. Собственно, а что ему мешает это сделать?
Отстранившись всего на мгновение, чтобы заглянуть в перепуганные глаза Веры, Воронов накрыл ее губы своими в жестком подчиняющем поцелуе, правда не учел одного факта – вторая рука у девушки была все еще свободна.
Она, что было сил, ударила Михаила по лицу ладонью и тот замер, даже и не думая ее отпускать. Опешил ли он? Чуть-чуть, но сопротивление его только сильнее раззадорило.
– Ненавижу тебя! – прошипела Вера в лицо мужчине. – Ненавижу!
– Я так не думаю, – тихо проговорил брюнет, разглядывая ее раскрасневшееся от ярости лицо. – Мне кажется, что ты врешь.
– Когда кажется – креститься надо! – возмущенно воскликнула Вера и рванулась из его рук. – Пусти меня, иначе я буду кричать, Воронов!
«Если только мое имя во время того, как я буду входить в твое горячее тело», – подумал Михаил и его член в брюках напрягся, натягивая ткань.
До совещания оставалось, по меньшей мере, минут сорок – у них еще было полно времени для того, чтобы страстно потрахаться или хотя бы поговорить. Хотелось бы конечно поговорить во время траха и убить двух зайцев одновременно, но это уже было роскошью.
– Михаил! Пусти! – голос Веры задрожал, и мужчина от неожиданности разжал пальцы, давая возможность девушке отойти от него на несколько шагов.
Кажется, он переборщил, не стоило Воронову так наседать на нее. Они же бл*дь не в голливудском фильме, в котором парочка спустя многие годы разлуки прыгают друг на друга прямо на тротуаре и трахаются до потери сознания в собачьей позе. Бл*дь, а хотелось бы как в фильме.
