Стрелок помнил о том броневике, БРДМ-5, что ему пришлось бросить у кромки леса между мёртвой деревней и хижиной Харона. Он не мог его просто так оставить, это было бы непростительным расточительством. Он решил вернуться и спрятать броневик получше, чтобы в случае чего иметь в резерве транспорт с запасом хода в восемь-девять тысяч километров. Пришлось делать изрядный крюк, но Стрелок был готов потерять полдня ради некоторых гарантий на будущее. К тому же он планировал посетить самого Харона и высказать ему все, что думает о дурацких шутках и слабоумных маразматиках вроде него. Хотя, по правде говоря, в сравнении с ложью Генерала, ложь Харона казалась детской шалостью. К деревне Стрелок не подъезжал, ограничился лишь осмотром в бинокль. Да, деревня была мертва. Всё находилось на своих местах, всё пребывало в полном покое, даже черепа продолжали скалить выбеленные солнцем зубы. Стрелок не сомневался, что и гильза с его автографом по-прежнему валяется в пыли под теми кольями. Когда-нибудь случайный бродяга подберёт её, и к рассказам о Стрелке добавиться ещё один. А если даже её никогда и не найдут, Стрелку и без того хватало "подвигов". БРДМ стояла там, где он её оставил, в редком леске у порога настоящего серьёзного леса. На броне появилось несколько опавших листьев и пятен засохшего птичьего помёта, а в остальном ничего не изменилось. Не теряя времени даром, Стрелок закрепил на носу своего БТР предусмотрительно прихваченный в "Тайге" бульдозерный нож и принялся рыть землю. Он планировал соорудить нечто среднее между землянкой и гаражом, чтобы укрыть там от посторонних глаз резервный броневик. И спустя час, яма размерами два с половиной на шесть метров и глубиной от уровня земли до двух метров была готова. Стрелок загнал в неё БРДМ-5, надёжно заглушил реактор и отключил всю аппаратуру. И тут пришлось признать ошибку. На то, чтобы укрыть яму стволами деревьев и выложить поверху дёрном пришлось бы потратить не один день, а Стрелок наивно полагал справиться за пять-шесть часов. Свалить дерево, очистить от сучьев, дотащить до ямы и закрепить - немалая работа, если учесть, что он один и у него нет ни бензно- ни электропил. Есть только топор и обычная двуручная пила. Двуручная. Это обстоятельство и навело Стрелка на мысль привлечь помощника, так сказать в добровольно-принудительном порядке. Харона, например. Во время их прошлой встречи старик имел неплохую физическую форму, по крайней мере, вёслами он работал весьма прилично.
Как только Стрелок почувствовал запах жжёной плоти, как там, на окраине Белова, то понял, что опоздал. Он перешёл на бег, хотя знал, что это уже ни к чему. Та же медленная, зарастающая камышом река, то же отражение леса в зеркале воды, тот же свайный домик и лодка на неспешных волнах, пожухлые листья. И обгоревшее тело на чёрном столбе, над умирающим огнём осиновых углей. И люди в грубых рясах из мешковины, подпоясанные кусками верёвки. И серый удушливый дым. Стрелок стоял, переводя дыхание после бега, и нервно щёлкал переводчиком огня винтовки. Одиночные выстрелы - короткие очереди, и обратно. Щёлк, щёлк. Он не испытывал симпатии к старику, но всё же не желал ему смерти. Стрелок предпочёл бы принять от него помощь, нежели извинения. Щёлк, щёлк. А теперь не дождётся ни того, ни другого. И всё благодаря толпе сумасшедших, возомнивших себя носителями Истины. Щёлк, щёлк. Стрелок не сомневался, что ту расправу во владениях лесного народа учинили такие же фанатики наделившие себя правом судить и приводить приговор в исполнение. Щёлк, щёлк. Впрочем, и сам Стрелок частенько занимался тем же, только он не думал будто живёт в чистилище, как думали они. Щёлк, щёлк. Он знал это наверняка... Он шёл к ним, не спеша, продолжая поигрывать переводчиком огня. У него не было сомнений в том, как всё это закончится, но Стрелок не имел привычки торопить события. Шестеро, и оружия не видно, значит опасность минимальна. Одинаковая одежда, одинаковые бритые головы, одинаковые лица. Некоторые держали в руках массивные посохи, только на стариков они совсем не походили. Вообще пожилых в этой группе не было, все примерно возраста Стрелка, и, даже, один парнишка лет семнадцати. Вот они его и заметили, обернулись, стали разглядывать, зашептались. - Кто ты? Назовись, - крикнул один, похоже главный, когда Стрелок подошёл ближе. - Стрелок меня зовут. А вы кто такие будете? - Мы монахи из монастыря Второго Пришествия. Мы несём людям свет веры, Слово Спасителя и Его милосердие. Моё имя Павел, я старший среди братьев, - монах елейно улыбнулся. Ему шла эта улыбка, на фоне догоравшего костра и обугленного трупа. На его шее болтался шнур шпагата, а на нём - грубый деревянный крест с ладонь величиной. На ногах - самодельные сандалии с подошвой из кусков старых покрышек. А вот посох у него был особый, с набалдашником в виде трёх крупных роликовых подшипников. - Зачем вы убили этого человека? - Мы лишь очистили несчастную душу от груза грехов, мы открыли ей дорогу в рай. - Но для этого пришлось пожертвовать телом, - как всегда перед боем Стрелок был спокоен и сосредоточен, голос его звучал ровно, без тени эмоций. А переводчик огня остановился в положении коротких очередей. - Плоть - это прах, она ничто в сравнении с бессмертной душой. Жизнью земной можно пожертвовать ради жизни вечной. - А вы у него спросили, хотел ли он этого? Монахи медленно приближались к Стрелку. Угрозы от них не исходило, они ведь вовсе не хотели причинять Стрелку вреда, они хотели лишь помочь ему избавиться от зла в сердце. А, как известно, лучший способ искупления грехов - страдание. Вплоть до самой смерти... Стрелок перевёл "ураган" в режим непрерывного огня. - Его разумом завладел Дьявол, его речи были полны желчи и яда. Он не ведал, что творил. Мы помогли ему искупить вину, и Спаситель одарил его своим благословением. - Спаситель? - Да, Спаситель. Ответь мне, брат, веруешь ли ты в Господа нашего Иисуса Христа, Спасителя рода человеческого, пришедшего на Землю во второй раз? - Павел приподнял подбородок, и в глазах заблестел фанатизм. - Во второй раз? - изумился Стрелок. - Так уже второе пришествие случилось, а я пропустил? - Безжалостное пламя Армагеддона испепелило тело Земли, и сошёл на неё с небес сын Господен, чтоб вершить суд свой среди живых. Монастырь Второго Пришествия основан волей Его. - Ага, пришло время отделить агнцев от козлищ? И вы, значит, те самые уполномоченные пастухи с длинными ножами? - Довольно! - монах вскинул вверх руку. - Ты перешёл все границы! Твоими устами глаголет Нечистый. - Нет, моими устами глаголет здравый смысл, без всех этих религиозных бредней. Ну не цепляет меня "опиум для народа", не цепляет и всё! Лица братьев омрачила ненависть, священная ненависть. А глаза Павла полыхнули жаром рассерженного цербера. Стрелку показалось, что от них можно прикуривать. - Так пусть обрушиться на тебя гнев господен! На сей раз, гнев господен воплотился в трёх тяжёлых посохах, стремящихся проломить Стрелку череп. Нужно отдать им должное, братья неплохо управлялись со своим примитивным оружием, но Стрелок как всегда оказался быстрее. Он упал на спину, откатился назад, вскочил и дал очередь. И ещё одну. Уцелел только парнишка. Стрелок его пощадил, поскольку имел на его счёт некоторые планы. Он стоял окружённый трупами и хлопал глазами. Он боялся так, что дрожали коленки. - Уж не собираешься ли ты бежать, приятель? Парень сглотнул. - Вот и хорошо, а то нам нужно кое о чём поговорить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
