Андрей сильно изменился. Того двадцатилетнего парня, сильного, жизнерадостного, легко укладывавшего Стрелка на лопатки больше не существовало. Теперь ему было тридцать три. Возраст Христа. И Вольф действительно стал на него похож. Высокий, худой, загоревший до черноты; отрешённое лицо, больные запавшие глаза, тоска и усталость во взгляде. Мученик один к одному, хоть сейчас терновый венок надевай и на крест вешай. Только улыбка давала его лицу немного жизни. Когда они пожали руки, Стрелку вдруг захотелось обняться, хлопать по спине, что-нибудь радостно кричать в самое ухо. Столько ведь лет прошло. Но, не найдя в глазах Андрея ничего похожего на свои чувства, он сдержался. Они сидели у костра и разговаривали, Стрелок, Акелла, Белый Бим, Вольф и его женщина, Вероника. На вид Веронике было лет тридцать, а одевалась она так же как и все "волки", в потёртые джинсы и вылинявшую клетчатую рубашку. Её лицо могло бы показаться красивым, если б не чёрная тканевая полоска, прикрывавшая левый глаз. Но самым странным было не это, самым странным было то, что все звали её нормальным именем, а не "волчьей" кличкой. Они говорили долго, пока не стемнело окончательно, и над лагерем стал разноситься храп уснувших на смятой пшенице "волков". Стрелок всё никак не решался заговорить о том деле, которое привело его сюда. Он знал, что эти слова будут как выдёргивание чеки, что они пустят по запалу огненную волну, и когда эта волна дойдёт до капсюля-детонатора - прозвучит взрыв. Взрыва никак не избежать. - А где старые, матёрые "волки": Жёлтый Клык, Полкан? - спрашивал Стрелок. - Нет больше матёгых, одни мы с Акеллой остались, - отвечал ему Белый Бим. Молодёжь тепегь сплошная, такие вот сопливые щенки. - Текучесть кадров... - хмуро замечал Вольф. Светы не было нигде видно, она могла находиться только в единственной палатке, поставленной в лагере. Либо её могло вообще здесь не быть. Последнего Стрелок больше всего боялся, и понятия не имел, что будет в таком случае делать. - Я никак не пойму, Стгелок, чего ты от нас тогда ушёл? - Я уже много раз говорил: я не могу так жить, за чужой счёт. - Ты не можешь так, а мы не можем иначе. Да и какая разница? Человечество всё равно ведь скоро вымрет к чёртовой матери. Эпидемии, накопление мутаций в генотипе. Лет сто или двести, и всё, человечество исчезнет. А мы сократим его жизнь всего лишь на пару лет. - Нет, Вольф, не вымрет человечество, по крайней мере, сейчас. Оледенение ведь пережили, переживём и радиацию. Приспособимся. Я вот попал как-то в одну деревеньку, где люди... ну теперь уже не совсем люди, так вот, они жили при таком уровне... - Слышал я эту историю, - перебил Вольф. - Ты ведь в той деревеньке гильзу со своим именем оставил? - Да, оставил, но сейчас не о том разговор. Разве эта деревня не доказательство того, что человечество выживет? - Оптимист... - улыбнулся Вольф. Стрелок сплюнул через плечо. К слову "оптимизм" он относился так же, как и к слову "удача". - Послушай, - Стрелок, наконец, решился, - вы вчера были в одном городке, Пыльном. Вы увели оттуда женщину по имени Светлана. Она мне нужна. Собственно, за ней я и пришёл, - всё, он это сказал. Кольцо чеки осталось одетым на палец. Напряжённость повисла вокруг костра, как только Стрелок закончил. Напряжённость и тишина. Негромко потрескивал огонь, пели сверчки, храпели "волки". Лица изменились: Белый Бим сделался грустным и разочарованным, Вольф невесело улыбался, а Вероника задумалась. Не отреагировал на слова Стрелка только Акелла, он пожёвывал травинку, всецело погружённый в созерцание жиденького пламени костра. Предохранительный рычаг отлетел в сторону. - Я знал, что ты об этом заговоришь, - сказал Вольф. - Я сразу понял, что ты пришёл из-за неё. Это и щенку было понятно, ведь ты пришёл со стороны Пыльного, - он замолчал, помассировал уставшие красные глаза и продолжил. - Но я всё ещё надеялся... - Разве я так много прошу? Боёк ударил по капсюлю-воспламенителю, поджёг запал. - Она - наша добыча, - заговорила вдруг молчавшая Вероника. - А мы никому не отдаём своей добычи. - В чьей она доле? Я мог бы договориться с ним. - Она в доле Вольфа, - продолжала женщина, - но он её не отдаст. Правда, Вольф? - Не отдам, - повторил Андрей каким-то бесцветным голосом. - Может, пусть он сам решает? - А он сам и решил. Ведь так, Вольф? - Да, я сам так решил. - Вот видишь, Стрелок, он сам всё решает, просто я его очень хорошо знаю, она поднялась на ноги. - Никуда не уходите, я сейчас вернусь, - и Вероника пошла по направлению к палатке. Едва слышно шипел запал. - Слушай, Вольф, что с тобой? Ты ведь у неё под каблуком оказался, она вертит тобой как хочет. Или я ошибаюсь? - Я... - Вольф опустил взгляд. - Её глаз... это из-за меня. Это я виноват... Дурак был... А ещё... Я её... я её... люблю... - выдавил Андрей уже почти плача.
"Вот чёрт, - думал Стрелок, - ни за что б не решил, что его так может зацепить". - Эй, Вольф, не грусти, - Вероника вернулась с тремя металлическими кружками в руках. - На вот лучше, выпей. Вольф поднял голову, взял у неё кружку, отпил. На его лице уже не было ни малейших следов страдания. Огонь медленно полз по трубке запала. - И ты, Стрелок, бери, угощайся, - она протянула ему кружку. - Нет, спасибо, как-то не хочется. - Бери, бери, - настаивала Вероника. - Бери, пока дают. И в тот момент, когда он брал у неё из рук кружку, глядя в её единственный глаз и на её улыбку, Стрелок понял, что эта женщина - сам Дьявол. Угроза, исходившая от Вероники, была не менее реальна, чем тепло от огня. Стрелок чувствовал. Это был инстинкт, тот самый, что всегда спасал его шкуру. Стрелок завёл левую руку за спину и незаметно спрятал в рукав плоский метательный нож. Запал шипел, плевался искрами. - Ну, давайте, что ли, выпьем, - Вероника протянула свою кружку, чтобы чокнуться. Вольф тут же сдвинул с ней свою, Стрелок, чуть погодя, тоже. - Мне нужна Света, без неё я не уйду. - Послушай, давай сначала выпьем, а потом уже о деле поговорим. Неплохое, кстати, вино. И Стрелок понял, что это произойдёт сейчас. - О делах я предпочитаю разговаривать на трезвую голову, - произнёс он как мог холодно. Рванул капсюль-детонатор, а за ним - основной тротиловый заряд. Осколки засвистели в воздухе. - Хватай его!!! - это кричала какая-то другая женщина, совсем не та, что сидела рядом у костра, улыбалась и пила вино. Та, что кричала, была безумной. Её глаз горел отражённым огнём костра, её волосы, казалось, стояли дыбом, а её голос... Её визгливый, истеричный голос рвал стальные нервы как паутину, заражал безумием. Стрелок рванулся в сторону, прыгнул. И врезался в грудь Акеллы, повалил его на землю. Хотел подняться, но не смог, тот его удержал. Подоспели Вольф и Бим, навалились. Спустя пару секунд Стрелок оказался распят на земле. Его руки держали Вольф и Бим, Вольф справа, Бим слева, а на ногах уселся здоровяк Акелла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
