Считалось, что торпедами можно стрелять с дистанции всего четырех-пяти кабельтовых. Если расстояние оказывалось больше, атака признавалась плохой. При дистанции десять кабельтовых (1,85 километра) вероятность попадания в цель принималась близкой к нулю. Стрелять полагалось только одной торпедой.
Ни о каких совместных действиях подлодок тогда не могло быть и речи, ибо не было еще приборов для связи между лодками в подводном положении. Многие командиры увлекались поиском районов с "жидким грунтом" - с разными по плотности слоями воды, между которыми лодка могла без движения удерживаться длительное время на одном уровне. Тем самым экономилась электроэнергия. Тогда эта идея имела некоторый тактический смысл, и ею особенно много занимался Сергей Владимирович Сурин, командир подлодки "Коммунар" (бывшая "АГ24"),человек образованный, энергичный, занятый поисками новых, более эффективных форм боевого использования наших кораблей.
Все пять командиров подводных лодок дивизиона были представителями лучшей части интеллигенции тех лет. Образованные, опытные подводники, они пользовались заслуженным авторитетом у подчиненных. И не случайно в дальнейшем эти товарищи заняли ведущие должности на флоте. Так, Сурин стал инспектором подводного флота, Горняковский - командир подлодки "Марксист" - после войны командовал учебным отрядом на Тихоокеанском флоте. Рахмин долгое время был начальником штаба бригады новых больших лодок на Балтике. Крупные должности занимали впоследствии Б. Ворошилин и Г. Шредер.
Это были смелые, ищущие люди. Как-то я нес вахту на плавбазе. Наша лодка в эти дни стояла на текущем ремонте, остальные находились в море. И вдруг замечаю: почти у борта плавбазы забурлила вода, послышалось шипение, будто лопнул воздухопровод, а затем из воды вырос перископ. Еще через мгновение на поверхности показалась подводная лодка "Коммунар". Она всплыла у бона, на месте своей обычной стоянки. Открылись люки, и краснофлотцы, перепрыгнув на бон, закрепили швартовые концы. На мостике уже стоял улыбающийся командир лодки Сергей Владимирович Сурин. Он помахал мне рукой и весело объявил:
- Прорыв в базу "противника" прошел успешно...
Все произошло так быстро и неожиданно, что вахтенные сигнальщики, наблюдавшие в основном за входом в бухту, так ничего и не заметили.
Конечно, и мне, и сигнальщикам потом здорово попало от комдива Головачева. В этот, да и в последующие дни за обедом и ужином в кают-компании только и было разговоров, что о маневре Сурина и о том, как вся вахта на "Березани" его проспала. Наш же командир В. П. Рахмин загадочно молчал. Тоже, видно, что-то надумал.
Так и оказалось. Когда мы направлялись в море, командир, удифферентовав лодку, сразу же погрузился, и мы, изредка чуть-чуть поднимая перископ, прошли всю Южную и Северную бухты и всплыли уже в море. Командир, не отрываясь от перископа, радовался, что катера и ялики проходят рядом и никто нас не замечает. В тот год бонов у входа в главную базу не было, как не существовало и брандвахтенной службы, а с берегового наблюдательного поста заметить перископ очень трудно...
Однако вскоре эти "подводные фокусы" запретили.
Нынешних подводников наверняка удивит не только наша тогдашняя боевая учеба, но и многие детали повседневной жизни моряков. На каждом корабле один из молодых специалистов по совместительству являлся ревизором, ведающим финансами и хозяйственными делами. Почему-то везде это "счастье" выпадало штурману. В помощь ему назначался артельщик из числа наиболее разворотливых краснофлотцев. В зависимости от числа членов экипажа отпускались деньги на питание. Они хранились в моем маленьком переносном сейфе.
Учитывая пожелания команды и исходя из наших финансовых возможностей, мы с артельщиком накануне вечером составляли меню, а утром чуть свет он с кем-либо из краснофлотцев отправлялся на базар, закупал все, что требуется на завтрак, обед, ужин, причем брал у торговцев расписки. Продукты, доставленные на корабль, приходовались, затем отправлялись на камбуз плавучей базы.
Поскольку пайков мы не получали, то каждый экипаж питался по своему вкусу и разумению, в пределах денежного лимита. Ревизоры соревновались, кто лучше и вкуснее накормит свою команду. Питались вообще-то мы сытно.
Конечно, я не сразу стал опытным хозяйственником: на первых порах каждый месяц приходилось покрывать недостачу из собственной зарплаты. На других лодках тоже такое случалось.
Осенью, после проведения тактических учений, весь флот под флагом командующего совершал поход по портам Крыма и главным образом Кавказа - до Батуми включительно. При этом проводились тактические учения с высадкой десантов, артиллерийской стрельбой и т. д.
Подводные лодки выходили из порта обычно раньше других кораблей, занимали назначенные позиции и при появлении крейсера "Коминтерн" производили по нему учебные атаки, не выпуская торпед.
Посещение портов обычно выливалось в своеобразный праздник. Население, особенно молодежь, горячо нас приветствовало, местные власти устраивали в театрах, клубах и в парках встречи с моряками. На флоте эти походы получили прозвище "мандариновых". Объяснялось это тем, что осенью на Кавказе поспевали фрукты и корабли получали от местных властей в подарок целые ящики яблок и мандаринов. Все, кто располагал деньгами, старались и домой прихватить хоть немного фруктов. Охотно покупали моряки и крохотные финиковые пальмы в горшочках - тогда этот сувенир был в большом ходу. Но где хранить покупки? Нашим друзьям с надводных кораблей все было проще. А каково нам, подводникам,ведь у нас нет ни кают, ни шкафов?
Перед уходом из Батуми стало известно, что весь наш дивизион идет в Поти надводным ходом для отработки совместного плавания. Командир, объявив это, строго предупредил:
- Ничего лишнего с собой не брать!
Многие приуныли. И я тоже. Угораздило купить проклятую пальму и мандарины... Был у нас старшина сверхсрочник Сапиро - отличный радист, но балагур нестерпимый. Заметив мою озабоченность, он хитро улыбнулся:
- Штурман, куда будем девать наши подарочки?
Развязность его мне не понравилась, и я сердито ответил:
- За борт! Слыхали, что командир сказал?
- Ничего, подождем за борт выкидывать.
Через несколько минут он снова подошел ко мне.
- Забирайте-ка свои покупки и следуйте за мной.
Мы прошли в нос. У открытых крышек торпедных аппаратов суетились старшина торпедистов и боцман. Они укладывали в пустые трубы аппаратов пакеты, кульки и злосчастные пальмы. Туда уложили и мои свертки. Крышки аппаратов закрылись.
Сапиро довольно улыбался.
- Ну как, здорово придумал?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
