– Златко, а Златко?! – позвала она. – А ты сейчас не чувствуешь, что можешь вызвать свои крылья?
Бэррин резко повернулся к травнице. Поскольку этот вопрос она задавала уже раз двадцатый за день, его ярость была понятной.
От неминуемой мучительной смерти Иву спас только ввалившийся Грым, довольный и чуточку запыхавшийся. Наверное, снова тренировался со своим разлюбезным двуручником, подумала травница. Последнее время тролль постоянно ворчал, что с этой всей зубрежкой и магией у него мышц не останется в принципе.
– Что клыки скалишь, Златко?! – хохотнул Грым. – В тролли, что ль, решил податься? И не надейся! Мордой не вышел!
На лице Синекрылого отразилось отчаянное желание передушить всех присутствующих, включая библиотекарей.
Тролль же, явно не замечая его перекошенной физиономии, плюхнулся на жалобно скрипнувший стул, достал из-за пазухи здоровенный бутерброд, откусил половину и, поглядывая на голодные лица, громко прожевал:
– Я вот что думаю… вкусно, гоблин… а что это за хмырь? Ну статуй который.
– Грым, – чуточку высокомерно, тоном, каким объясняют что-то элементарное маленькому ребенку, начал Калли, – мы же еще в первую ночь выяснили – это изображен маг Сибериус.
– Это-то понятно, ушастый, – покровительственно хлопнул он эльфа по плечу. Светлый чуть не свалился с табурета. Засунув в рот остаток бутерброда, тролль продолжил: – Я имел в виду – что он за тварюшка такая. Ведь не человек, это точно. Если, конечно, мастер-скульптор не грешил преувеличением.
– Статуя выполнена в реалистичном стиле, я уверен, – вставил заинтересовавшийся Златко.
– Во! И я тоже говорю. И не тролль это. Разве что скальный. Но такие никогда магией не владели. Так что это за тварюшка такая?
– Какая нам разница, кто он такой? – фыркнула гаргулья. – Это же не он себе статую делал.
– Нет, в этом что-то есть, – задумчиво возразил Синекрылый. – Ребус, шарада, загадка. Возможно практически все.
– Где-то здесь была книжка про Сибериуса, – засуетился эльф.
Книга по закону вселенской подлости оказалась в самом низу огромной стопки. Вытащить ее, ничего не свалив, не представлялось возможным. Пришлось разбирать завалы бесценных знаний. Наконец нужный объект был откопан, люди и все прочие прочихались от пыли, отряхнулись и жадно залистали страницы, посвященные бессмертным подвигам мага Сибериуса.
– Бред какой-то! – спустя полчаса ругнулась Ива. – Почему тут ни слова о том, кто он такой? Такое впечатление, что он появился лет в пятьдесят уже великим магом с кучей знаний и умений!
– Потому что, – вдруг усмехнулась гаргулья, – мы читаем сборник «Тысяча и одна легенда о великих чародеях».[2]
Калли резко рванул на себя обложку. Книга захлопнулась, сверкнув вычурным названием.
– А я что? – Златко даже попятился при виде обращенных к нему злобных лиц. – Интересно же.
Ива ругнулась и отправилась к библиотекарю выпрашивать нужную им книгу.
Грым увязался за ней. Ему-то она и всучила огроменный соответственной тяжести том. Тролль ругался, правда больше для вида. Травница хмыкнула. Она-то видела тролльих женщин. Ха, таким попробуй не помоги. Тут же этим же томом и получишь.
– Он был кобольт!!! – первой дочитала до нужной строчки Дэй.
– Кобольт?! – в ужасе поперхнулся Грым. Кобольты были практически единственными существами, превосходство которых тролли признавали. К счастью, последних представителей этой загадочной расы уже практически не осталось.
– А был ли у кобольтов язык? – Калли ни о чем, кроме разгадки, не мог думать.
– У них были знаки, что они вырубали в своих шахтах. Что-то вроде пояснений и указания на… э-э… мастера-разработчика.
В основном кобольты жили под землей, иногда в горных пещерах, но реже. Что они там делали, никто доподлинно не знал, но лучше них никто в камне не разбирался. Но они его не обрабатывали, ничего из него не строили, руду или что-то еще не добывали из земли. Практически единственная память о кобольтах – длинные, бесконечные подземные коридоры, что никогда не обваливались и никогда не заканчивались, причем практически не имели выходов на поверхность.
– Не полноценный язык, но тем не менее… – протянула гаргулья. – Только вот где достать словарь?
– А может, все-таки спросить у библиотекаря? – жалобно пропищала Ива, которой безумно хотелось как можно скорее оказаться поближе к своим ненаглядным зельям, рецептам и прочей «знахарско-алхимической гадости», по выражению Дэй.
– Как ты себе это представляешь? – съехидничала гаргулья. – «А нет ли у вас кобольтского словаря?»
– А почему нет? – неожиданно согласился с травницей эльф.
– Ну пойдем! – Дэй цапнула светлокудрого за рукав и потащила ко входу.
Калли, неожиданно оказавшись перед грозной седой дамой в очках, растерялся.
– Ну что вам, молодой человек? – строго уставилась на эльфа та. – Может, все книги по истории третьего столетия Эпохи Начал?
– Нет, что вы, – взял себя в руки Калли. – Мне хотелось бы узнать, нет ли у вас, – светлый лучезарно улыбнулся, – словаря языка кобольтов?
Женщина оторопело уставилась на эльфа.
– А зачем вам кобольтский словарь? – против воли вырвалось у нее.
– О-о, не спрашивайте, – пришла на помощь Дэй. – Наш светозарный хочет на любимом луке написать имя возлюбленной, но боится, что мы узнаем его тайну.
Эльф мигом покраснел, а дама понимающе усмехнулась.
– И вовсе не возлюбленной, – окончательно уверил он ее в «догадке».
Калли все-таки удалось уболтать библиотекаршу, и она дала им этот разнесчастный словарь домой. Кобольтская письменность оказалась на редкость заковыристой, а сидеть в пыльных казематах знаний всем уже порядком огоблинело. Развеселая пятерка притащила огромный фолиант в домик девушек. По дороге были куплены отличнейшие ароматные «вкусности от мамы Заси». Имеется в виду – из очаровательного трактира, где всегда чисто и прилично, а главное – очень вкусно. Изюминкой этого заведения стала еда, что давали с собой. Она так и называлась «вкусности от мамы Заси». Иногда добавляли «на вынос». Лучшая пятерка Земли повадилась захаживать к «маме» – дородной, статной женщине средних лет с высокой прической, которая с трудом удерживала такое дикое количество медового цвета волос.
Завалившись всей толпой в домик, все тут же забегали по комнате – кто за тарелками, кто за питьем, кто-то снимал со стола все лишнее, чтобы плюхнуть на него тяжеленный фолиант. Скоро ребята наконец-то устроились, обложились «вкусностями», исчерканными бумажками и начали азартно тыкать пальцами в книгу и собственные каракули. Письменность кобольтов заключалась всего в нескольких десятках обозначений-слов. Трудность была в том, что эти символы, расставленные в разных порядках, совершенно меняли свой первоначальный смысл. Например, если подряд стояли три горизонтальных палочки, это означало «впереди путь безопасен», а если позади них стояла точка, то «вода начинается за поворотом». Кроме того, кобольты не ставили никаких обозначений в конце подобных пассажей, и только богам было известно, правильно ли сделан перевод. Другой сложностью было то, что обычно этот народ писал снизу вверх, а в фразе, что срисовали Калли с Грымом, все знаки шли горизонтально, что тоже имело свое значение и указывало на какой-то иной диалект. Так что если кто-то хотел заставить искателя неведомых сокровищ помучиться, то ему это, несомненно, удалось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
