– Ключевое слово – проститутка, – задумчиво сказала Нинон, – она всего лишь проститутка. Он это тоже знает. Она пригласила вас в стрип-бар, она собирается танцевать перед толпой людей голой. Она не притворяется белой и пушистой, не скрывает от вас свою профессию.
– Ну и дальше что?
– А то! Все складывается. Мише нужна экзотика, тебе нужен Миша, а ей нужны всего лишь Мишины деньги. Как только он получит то, что его так волнует, он и смотреть в ее сторону не будет.
– Ты что, предлагаешь отпустить его… к ней? Ты никак кокаином обдолбалась?! – разозлилась я.
– Вер, ну чего ты… Все равно другого выхода у тебя нет. Если не будешь истерить, а спокойно отпустишь его, он поймет, что ты – взрослый рассудительный свободный человек. Он будет тебе за это благодарен. И еще ты поставишь на место ее. Ты покажешь, что относишься к ней не как к сопернице, а всего лишь как к шлюшке, одноразовому яркому впечатлению. Можешь даже сделать красивый жест и заплатить ей из своего кармана.
– Иными словами, ты предлагаешь, чтобы я купила моему мужчине проститутку? – озадаченно спросила я.
– Поверь мне, дорогая, это самое умное, что ты можешь сделать в данной ситуации.
Следующим утром Миша вел себя образцово-показательно. На завтраке услужливо наполнял мою тарелку тостами и фруктами, на пляже заботливо обмазывал мое тело солнцезащитным кремом, на послеобеденной прогулке нежно держал меня за руку, фотографировал меня в лучах заходящего солнца. И я уже было поверила, что ночное приключение было наваждением, что я все сама себе надумала… Но наступила ночь, и Миша оживился.
– Надо поторапливаться, – сверившись с часами, сказал он, – а то опоздаем на выступление Нан.
– Миш, а может, ну его? – с робкой надеждой предложила я. – Чего-то не хочется никуда идти…
– Ты сгорела, солнышко? Может быть, ты хочешь остаться в номере, а я бы ненадолго…
– Нет! – решительно перебила я. – Если так хочешь посмотреть, как танцует эта проститутка, мы пойдем туда вместе.
Собираясь в стрип-бар, надевая свое лучшее платье, подкручивая волосы и завивая ресницы, я все еще надеялась, что Мишино наваждение развеется как дурной сон. Когда Нан не было рядом, он вел себя так, словно все по-прежнему. Обнимал меня, опрокидывал на кровать, чтобы поцеловать впадинку у моей ключицы, называл волшебной женщиной…
Но стоило мне устроиться в подсвеченной алым торшером VIP-ложе стриптиз-клуба, стоило откинуться в плюшевые объятия мягкого розового дивана, стоило заказать свежевыжатый арбузный сок и обратиться к Мише с каким-то вопросом, как мне стало понятно, что и второй раунд, скорее всего, останется не за мной. Мой мужчина был похож на зомби – стеклянный взгляд устремлен на сцену, где шесть миниатюрных таек в клетчатых школьных юбочках весело выплясывали, высоко задирая ноги.
– Миш, очнись, – с некоторым раздражением позвала я.
– Что? – не сразу среагировал он. – Ты что-то спросила?
Кто-то будет недоумевать: зачем мне все это было нужно, зачем я так рьяно боролась за внимание мужчины, помешанного на продажных девах? Пройдет время, рана затянется, детали забудутся, обида, скукожившись, испарится, и я сама буду спрашивать себя – зачем? Но в тот момент мое поведение подчинялось не логике, а чувствам. Это было помутнение рассудка, солнечный удар. Страсть, умело выдающая себя за любовь. Я как будто галлюциногенов объелась – мне искренне казалось, что он мужчина всей моей жизни, и если я так бездарно его упущу, то остаток дней придется провести в скорбном одиночестве, сожалея о его пахнущих «Davidoff» объятиях.
В тот вечер я сделала все, что могла. Не обращая внимания на Мишино нетерпеливое ожидание, я кокетничала, болтала, раздавала авансы. Но вот на сцене наконец появилась она, и все мои ужимки тотчас же обесценились. Я была забыта.
К чести Нан, надо сказать, что на удачу она не полагалась. Девчонка постаралась на славу и довела свою внешность до совершенства. Ее белые волосы были завиты в плавные волны, ее загорелое узкое тело блестело от масла, над ее точеным личиком явно потрудился дорогой визажист. Она выглядела ярко, но не вульгарно. Такая девушка запросто могла претендовать на фотосессию Vogue.
Миша отставил в сторону коктейль и чуть ладони не отбил, аплодируя ей. В нашу сторону с любопытством косились какие-то иностранцы, и от стыда я готова была провалиться под истоптанное ковровое покрытие. А мой мужчина ничего не замечал. Его взгляд был устремлен на нее, соблазнительно извивающуюся королеву сцены, его ноздри трепетали.
Нан была хороша. Наверное, когда-то ей прочили карьеру профессиональной танцовщицы или гимнастки – она то взлетала вверх по металлическому шесту, то, бесстрашно отпустив руки, падала вниз, в самый последний момент километровыми каблуками касаясь пола. Она то глубоко прогибалась назад, то садилась на шпагат, то делала сальто. Весь зал наблюдал за ее номером, затаив дыхание.
И тогда я сдалась. Тронула его за плечо, а когда он, раздраженный, обернулся, улыбнулась почти сочувственно.
– Миш, я все понимаю. Она красивая. У нее тело семнадцатилетней девчонки. Она задорная и милая. Ты ее хочешь.
Несколько секунд (которые показались мне вечностью) он испытующе на меня смотрел, потом его взгляд смягчился, а плечи поникли.
– Это ничего не значит. Я действительно хочу ее. Но я мужчина. Это физиология. Я приехал сюда с тобой, и если ты волнуешься, что…
– Я ни о чем не волнуюсь, – выдавив беззаботную улыбку, быстро сказала я. – Более того, у меня есть предложение.
– Вот как? – насторожился он.
– Ты мне нравишься. Но в данный момент ты хочешь Нан. Она тоже явно тебя хочет. Если бы все это произошло в Москве, ты бы ее тихонько трахнул, а я бы ни о чем не узнала. Но здесь, на острове, это практически невозможно… А я девушка современная. И я не отношусь к Нан как к сопернице, ведь она всего лишь проститутка.
Теперь он смотрел на меня недоверчиво:
– Так ты предлагаешь, чтобы я и Нан…
– Именно, – перебила я, – ты можешь назначить ей свидание. Когда хочешь. Любая ночь, хоть сегодняшняя. Я считаю, что мужчины от природы полигамны и имеют право на маленькие слабости.
Кажется, я хотела сказать что-то еще – что-то разумное, мудрое, доказывающее мое интеллектуальное и моральное превосходство над тайской нахалкой в серебряных стрингах, но не успела. Миша рывком притянул меня к себе, и мое лицо оказалось прижатым к его прокуренной футболке.
– Девочка моя, – прошептал он, перебирая мои волосы, – я даже и не думал, что ты настолько… Настолько меня понимаешь.
Клянусь, когда я посмотрела в Мишино раскрасневшееся лицо, в его глазах были слезы! Может быть, Нинон и права, ей лучше знать, она всегда была великим стратегом человеческих отношений.
