— Помню, и не ври, не всегда, — пробурчала я.
— Да, — рассмеялась Аманда, — когда была зима, конечно, мы ходили в одежде… Но здесь то всегда лето!.. И вообще, наготу замечаешь только первые полчаса, а потом она перестает тебя волновать — все становятся на одно лицо.
Мне было странно видеть столько людей, все смеялись разговаривали. В столовой стоял монотонный гул голосов, все были как настоящие люди.
— Они действительно умные? — решилась поинтересоваться я у Аманды, — с ними можно вести беседы, общаться? Посланник говорил, что они будут вроде животных.
— Глупости, — ответила Аманда, — конечно на высокоинтеллектуальные темы они говорить, не способны… Что-то типа Николя — едят, спят, курят, пьют… Ну и говорят немного… В основном то, что им интересно… Я просто не способна оказалась их распылить, как Саймон или Дэвид… Те уже кучу народу по создавали и постирали…
— Да ладно, — произнесла я, — как можно… Пусть они не настоящие, но почти, как люди…
— Мужчины, — махнула презрительно рукой Аманда, — что с них взять… Когда я пришла впервые к Дэвиду у того в пентхаузе одновременно находилось около двух десятков разномастных девушек. И китаянки, и малазийки, и индианки, и нигерийки… И еще куча других… На каждый день своя… Что за прикол — непонятно… — вздохнула Аманда… — хотя, ты знаешь… — я сама как то пробовала с искусственным мужиком… Я округлила глаза.
— И как?
— Нормально… — если тебе нужно только это, то можно, правда потом надоедает, живой энергии не хватает… И однообразие… Но как вариант…
Я слушала Аманду и удивлялась. Какая она смелая. Я бы никогда не решилась переспать с искусственным мужчиной. Хотя, неизвестно, что я запою через сто-двести лет.
— Дорогая моя, это всего лишь секс — ничего серьезного.
— Увы, — ответила я ей, — мне для постели нужна любовь, чувства… По-другому не могу…
— Да, — задумчиво потянула девушка, — трудно тебе будет.
И начался наш конкурс.
Мужчины были предсказуемы. Николя создал каждому по гамбургеру и картошке фри. Море оваций от двухсот человек были ему наградой.
Саймон зажарил целого поросенка на вертеле. Было вкусно, даже я попробовала кусочек.
Дэвид создал огромную пиццу с ветчиной и сыром и кока-колу.
Аманда извернулась и приготовила лобстеров с маслом и лимоном. Это блюдо встретили прохладнее всего, и я поняла, что чем проще — тем лучше. Уж мои суши и фондю они точно не оценят. Нужно было быстро решать, что делать. И мою голову посетила умная мысль.
На столах перед каждым появился шампур с шашлыком и небольшая кучка печеного картофеля, маринованный лучок и бокал холодного пива. Я немного смухлевала, и приправила еду не только березовым дымком, но и запахом родного дома, ощущением дружеской вечеринки на заднем дворе, семейной сплоченности и тепла. Я вспомнила, как мы с Алексеем и его детьми устраивали пикники возле речки, как пекли картошку и жарили кусочки сала на палочке. Теплая волна прошлась по сидящим и я услышала восхищенный искренний вздох. «Как же хорошо…»
Это был первый раз, когда я выиграла соревнование. Меня все поздравляли и хлопали по плечу. Даже Аманда смеясь, прошептала на ухо.
— Браво, ты, наконец, научилась пользоваться своей силой… Даже мне захотелось сесть рядом и затянуть какую-то жуткую заунывную песню, по-дружески обнявшись.
Мне вручили кубок (чисто символический, хоть и из золота). Аманда где-то раздобыла статуэтку богини, толи Ники, толи Афины и сделала ее наградным призом, а то, по ее словам, совсем без награды как то неинтересно.
Переместившись, домой я выделила для кубка полку в гостиной и торжественно поставила ее в центре. Потом, представив, сколько их может здесь быть за десять тысяч лет мне стало грустно. Даже если я буду получать раз в году по статуэтке, то десять тысяч статуэток — это многочисленные ряды до потолка. Мне вдруг представились бесконечные, похожие один на другой, как капли воды дни — одни и те же развлечения, одни и те же люди, одинаковые игры и аттракционы изо дня в день десять тысяч лет. «Нет, — тряхнула я головой, — мне еще не скучно! Прошло всего три года, и я прекрасно провожу время. У меня впереди еще много свершений и событий. Я еще не освоила множество своих талантов. Да и людская история двигается вперед. Мне же будет интересно наблюдать за ними». Но внутренний подленький голос тут же возразил «Наблюдать? Ты хочешь только наблюдать?».
* * *
В следующую нашу встречу Аманда заявила, что нужно менять наши занятия.
Олимпиады, конкурсы, соревнования, конечно хорошо, но уже надоело.
— Может, будем танцевать? Или пойдем в театр? Или завалимся в казино? А может, полетаем?.. — предложения были самые разнообразные, но Аманда на все отрицательно махала головой.
— Нужно расширять нашу компанию, — вдруг решительно сказала она, — хватит сидеть впятером. Пора знакомиться с остальными.
— Мне и так хорошо, — заявила я, — мы все знаем друг друга, привыкли друг к другу. От нашей дружбы в мире только лучше стало. Посмотрите, какой произошел за это время всплеск творчества, рассвет искусства, живописи, взрыв чувств, переживаний, эмоций. Вы слышали, какой бестселлер написал Антонио Роже? Чудо, а не роман! Второй Достоевский. Мне очень понравилось, я читала, — я вдохновенно рассказывала о прошлогодних событиях, но по глазам вижу — моих друзей это не очень тронуло. Аманда решительно поставила полупустой бокал на стол.
— Посланник рьяно настаивал на общении всех двенадцати Хранителей. Он делал это не просто так. Значит, так нужно. А то мы как то однобоко развиваем цивилизацию…
Я тяжело вздохнула. Не то чтобы я тяжело сходилась с людьми, совсем наоборот. Но я всегда была немного пассивная в общении.
— Я знаю, куда мы пойдем! — воскликнула Аманда… — мы пойдем в гости к Гранту…
Я нахмурилась… Война? Зачем? Я помнила, что Аманда хотела вроде с ним познакомиться поближе… Но это было так давно, и мне казалось, несерьезно.
Остальным Хранителям было все-равно. На лице Николя не отразилось ни единой эмоции — ни радостной, ни огорченной, ему было все равно, куда идти. Дэвид и Саймон благодушно согласились, мне ничего не оставалось, как смириться.
— Возьмемся за руки, и я вас провожу к его дому, — весело вскочила на ноги Аманда и протянула мне руку.
Через секунду мы все оказались перед высокой каменной стеной, уходящей в стороны, на неопределенную длину.
— А где ворота? — поинтересовалась я… — и зачем было строить ограждение? От кого, интересно?
— Если он дома, он вскоре почувствует наше присутствие и выйдет, — ответила она.
