Голова ее медленно повернулась на его голос. Глаза в глаза.
Демиду не приходилось видеть взгляда страшнее. Птица. Вот кому могли принадлежать такие желтые, немигающие глаза-стекляшки. Огромная, сошедшая с ума похотливая ворона.
Кто-то украл прекрасные голубые глаза Яны, девушки, которую он любил, и вставил вместо них мертвые буркалы.
– Человечек… – Усмешка скривила черные губы и клыки желто блеснули между ними. – Проснулся, человечек… Трахни меня! Скорее! Людишки любят это. Они любят совокупляться, голые и потные слизни! Трахни! Я знаю, ты всегда этого хочешь…
Голос был низким и сиплым. Что-то чуждое спряталось в телесной оболочке Яны, поработило ее разум.
Демид молча извивался. Он попытался освободить ноги, но они не слушались. Яна – или то, чем было сейчас это существо, – сдавило их мертвой тяжестью, лишило чувствительности. В воздухе витал острый мускусный запах.
– Яна, что с тобой случилось? Проснись!
– Поцелуй меня… Возьми меня… Убей меня… – Руки ее тянулись к шее Демида, скрючившись, как лапы высохшего птичьего чучела.
– Яна! Ты слышишь меня? Борись с ним ! Выкинь его из головы!
– Что, брезгуешь мной? Не нравлюсь тебе такая? Не хочешь меня? Ну и черт с тобой!
Рука Яны скользнула между ее бедер и задвигалась там. Яна откинула голову и закатила глаза. Застонала в экстазе.
Его Яна не могла сделать такое. Не могла так вот сидеть перед ним, и мастурбировать, стараясь, чтобы он увидел как можно больше подробностей. Это был спектакль – дешевый и отвратительный. Кто-то разыгрывал его, используя тело Яны, как марионетку.
Кровь потекла по ногам Яны – похоже, бедная девочка поцарапала себя там, внутри.
Тело Демида ниже груди словно отрубили. Не было там уже ничего – ни ног, ни живота, ни спины. Тупой холод полз все выше, добираясь до сердца, чтобы остановить его в последнем мучительном спазме.
"Крест… Где крест? Боже, спаси нас, грешных…"
Демид лихорадочно зашарил рукой в ворохе одежды, пытаясь дотянуться до креста.
Существо остановило вдруг свое действо. Медленно поднесло руку ко рту. Слизало с пальцев кровь Демида и кровь Яны.
Красные вертикальные зрачки сжались в точки.
– Ш-што, голуба, затрепыхался? Смертушку свою почуял? Бога своего зовешь? А где он, Бог-то? В раю, говорят? Там его место. Теплое местечко. Нешто он тебя услышит, творец своенравный, себялюбивый?! А твое место – в аду, человечек! Гореть тебе заживо… Гореть, как всем людишкам… Вошь ты супротив меня… Не таких, как ты, давил… лежат их кости гниючие по всей земле…
Голова Яны шипела, дергаясь и капая слюной.
Голос Агея. Демид узнал его. Трудно было не узнать.
– Молиться умеешь? Нонешние, они и это забыли… Молись, если можешь…
Костлявая рука сжала горло Демида. Демид попытался сделать вдох, но лишь захрипел бессильно, клацнул зубами бессильно, проскреб ногтями по полу.
Не было больше воздуха.
И все же он боролся, не мог умереть просто так. Шарил непослушными пальцами вокруг себя, искал крест.
Крест – последнее, до чего он хотел дотронуться в своей жизни.
Тьма взорвалась в его глазах миллионами искр. Тьма испуганно завопила сотнями вороньих голосов и разлетелась в стороны, хлопая крыльями рваной гари.
Крест мягко светился в руке Демида.
Сила вернулась в его замороженное тело. Он откинул чужие пальцы от своей шеи и хрипло втянул воздух.
Во мгле появилось лицо Агея – заколебалось в воздухе полупрозрачной дымкой. Губы колдуна беззвучно двигались, растерянность читалась в глазах его. Демид вытянул крест перед собой.
– Нет тебе, диаволе, части и участия, места и покою, здесь крест Господень!.. – Демид сам не знал, откуда рождались эти слова в устах его. – Крест на мне, рабе божием Демиде, крест передо мною, крест за мною, крест – диавола и все враги победиша! Беги отсюда во ад кромешный, где твой настоящий приют и тамо да обретайся! Слово мое крепко, яко камень. Аминь, аминь, аминь…
Голова колдуна разлетелось на клочья, истаивающие в воздухе с шипением. Мгновение – и только едва заметный смрад паленой шерсти напоминал о случившемся.
Демид медленно сел на топчане, опустил ноги на пол. Положил крест перед собой, удрученно покачал головой.
Не чувствовал он себя победителем. Скорее – приговоренным к смерти, которому дали отсрочку на неизвестное время.
Яна со стоном приподнялась на локте. Кожа ее постепенно розовела, глаза приобретали осмысленное выражение. Она натянула одеяло на ноги.
– Дема, ты тут?
– Тут…
– Случилось что-то плохое?
– Да нет… Так… ничего. Спи.
Не мог он сказать ей сейчас. Он-то еще переживет такое. А она?
– Не обманывай. Я знаю… Такое уже было, – Яна провела рукой по своему бедру – всему в засыхающей крови. – Господи! Такое ощущение, что меня изнасиловали…
Она застонала от боли.
– Яна…
– Не говори ничего. Ты тут не причем. Я знаю… Я сама… Это он, колдун. Он появлялся. Он снова приходил. Что я делала? Что говорила тебе?
– Тебе лучше не знать.
– Демид! – Яна припала к его плечу и разрыдалась. – Я так больше не могу, Дем. Он делает со мной, что хочет! Если он придет еще хоть раз – я умру!
– Яна… – Демид гладил ее по голове. – Крест прогнал эту нежить. Колдун боится его.
– Боится?
– Да. Боится, сволочь. Боится. Господь не допустит… Крест Господень охранит нас. Сейчас главное не расставаться с крестом. Ни на секунду. Мы положили его на пол, и вот… Держи крест все время с собой.
– Хорошо, – шепнула Яна, сворачиваясь калачиком и закрывая глаза. – И ты будь со мной. Не бросай меня, Демид. Я дурная, но ты не бросай меня, пожалуйста…
ГЛАВА 13.
Утро. Демид хлопотал по хозяйству, пытался чем-то заняться, отвлечься от мыслей, разъедавших его изнутри как голодные черви.
Из-за деревьев раздался знакомый гул мотора. "УАЗ", подскакивая на выбоинах, выехал на поляну.
– Вот и я, – сказал Алексей, вылезая из машины. – Как и обещал.
– Привет, – мрачно произнес Демид. – Явился…
– Как вы тут? Медведи не замучили? – Петрович старался выглядеть веселым, но взгляд его был тревожен.
– Да ничего. Как на курорте.
– Ну слава Богу. А я-то волнуюсь… Яна-то где?
– Спит.
– Я только на минутку. Вот хлеба вам привез. Свеженького. Уеду нынче в город – опять командировку выписали. Вернусь завтра к вечеру, тогда уж и заберу вас отсюда. Лады?
– Про Агея ничего нового? – спросил Дема.
– Неугомонный ты, Дема. – Лицо Алексея потемнело. – Что ты все заладил про Агея? Помер он уж давно.
– Да ладно, Петрович, брось темнить! Знаешь ведь прекрасно, что жив он. – Демид прищурился. – Что ты за человек такой, Алексей?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
