Миссис Норвуд почти не двигалась, но она вовсе не была из тех больных людей, которые перестают жить, как только заболевают неизлечимой болезнью. Я видела ее лишь раз, когда она попросила меня и Дженни помочь ей организовать для Евы вечеринку-сюрприз, в честь дня рождения. Эта женщина действительно великая. Она держится изо всех сил, за свою уходящую жизнь, и ни капли не унывает. Старается ради своей дочери, быть веселой и беззаботной. Но я думаю, я отчасти знаю, что она чувствует — когда я была в больнице, и все приходили пожалеть меня, я на самом деле была рада видеть только Эшли — та никогда не делала вид, что ей было жалко меня. Я знаю, что это было лишь из-за ее врожденной вредности, но я была благодарна, что на этом свете был хоть один человек, который не смотрел на меня, как на калеку.
— Я вам принесла кое-что действительно вкусное, и вредное. — Я была не в силах сдержать улыбку, когда увидела миссис Норвуд, полусидящую на постели с книгой в руках. В прошлом, она была профессором физики в Чикагском университете, и страсть к науке у нее до сих пор не прошла. Женщина отложила книгу в сторону, убирая за ухо растрепанные рыжеватые волосы, которые только стали отрастать.
— Надеюсь, это не какой-нибудь фаршированный краб, — она тоже улыбнулась мне. Видимо, Ева уже успела позвонить матери и предупредить ее, потому что женщина не была удивлена моему появлению.
— Фаршированный краб? — спросила я, проходя вперед, и ставя коробку с курицей на старую, потертую тумбочку. Она кивнула:
— Я слышала, что ты на время переехала к своей тете. А я, как ты знаешь, довольно хорошо знакома с ней.
Я пожала плечами:
— Я принесла куриных крылышек, которые вам обязательно должны понравиться.
— Я уверена, что это так, — улыбнулась миссис Норвуд, с теплой улыбкой глядя на меня. — Ведь главное в трапезе, это не то, какая еда присутствует на столе, а то, с кем ты собираешься есть ее.
Приму за комплимент.
Я выложила на тарелку курицу, подогрела ее, и выставив на поднос, вместе с соусом, и гранатовым соком, принесла в комнату миссис Норвуд.
— Мне жаль, что моя дочь заставила тебя сидеть со мной, в этот прекрасный осенний вечер, — серьезно произнесла мама Евы, впрочем, в ее голосе не было ни капли сожаления. В точности, как и у Евы, когда та извиняется за что-то. — Думаю, тебе пришлось пожертвовать несколькими свиданиями ради меня, верно?
Я рассмеялась:
— Свиданиями? Если только с моим ноутбуком. — Я перестала смеяться: — Вы таким образом, пытаетесь выяснить, есть ли у меня парень, миссис Норвуд?
Она тоже рассмеялась, одновременно немного пододвигаясь к столику, и беря крылышко.
— О нет, конечно. Я слышала, ты уже встречаешься кое с кем.
У меня от лица отхлынула кровь. Неужели миссис Норвуд знает обо мне и Кэри Хейле? Ева рассказал ей? Возможно ли, что подруга специально попросила меня, чтобы я посидела с ее матерью, чтобы миссис Норвуд повлияла на меня?
Мое сердце заколотилось.
Я должна сказать что-то, как-то объясниться, но я не знаю, как.
Пока мысли разбегались в голове, миссис Норвуд сказала:
— Этот мальчик учится в медицинском университете, верно? Моя старшая дочь, тоже там училась. — Я молча смотрела, как мама Евы отламывает кусочек мяса и кладет в рот. Затем пережевывает. Глотает.
Я должна что-то сказать. Но опять, как только я решила как-то оправдаться, миссис Норвуд произнесла:
— Кэри Хейл. У него необычное имя, правда? Я так думаю. Он нравится тебе, Скай? Этот мальчик?
Да. Да, я так думаю.
Я пожевала внутреннюю сторону щеки, и произнесла:
— Нет. Конечно, нет.
— Верно, — миссис Норвуд кивнула. Она промокнула губы салфеткой, и продолжила: — Не думаю, что он нравится тебе по-настоящему. Ведь когда ты действительно влюблен в человека, искренней, чистой любовью, ты не стыдишься его. Ты веришь ему. Так сильно, что тебе становится все равно, что говорят о нем другие.
Мои щеки запылали. Сердце стало покалывать.
— Что вы имеете в виду? — неужели миссис Норвуд это говорит всерьез? Ее слова звучат как укор, в мой адрес, за то, что я не доверяю Кэри Хейлу.
— Ты знаешь, что такое любовь, Скай? — я медленно покачала головой. Она мягко улыбнулась: — Ты уже чувствуешь в своей груди, маленькое пламя, которое разгорается при виде этого человека, и ты думаешь: неужели это чувство настоящее, верно?
Я неуверенно кивнула:
— Ну… да?
— Нет. — Я вскинула брови, чувствуя, что запутываюсь. Аппетит пропал, и я удивлялась, что миссис Норвуд съела больше половины крылышек, и до сих пор чувствует аппетит, потому что я была готова провалиться сквозь землю. — Нет, ты никогда не узнаешь, настоящее ли это чувство. Потому что что бы это ни было, это уже часть тебя.
— Я все… не понимаю… почему… почему… вы говорите мне это. — Черт, я снова заикаюсь.
— Я сказала Еве, чтобы она попросила тебя остаться со мной сегодня, а не нанимала сиделку. — Я не удивилась. — Я позвала тебя, чтобы сказать тебе это. Дело в том, что я слышала, как Ева говорила с кем-то по телефону, о том, что в этом городе, Кэри Хейл. Она не хотела меня расстраивать, этой информацией.
— А вы расстроились? — выпалила я.
— Нет, я не расстроилась. Я никогда не думала, что этот мальчик причастен к смерти моей дочери.
— Что? — иступлено выдохнула я. Она кивнула:
— Да. Я не думаю, что это он. Я верю, что он пытался помочь ей. Я говорила с ним в ту ночь, пыталась понять, что произошло. Это… это демоны забрали мою дочь. В свое темное царство.
Вот тут мне стало не по себе. До этой секунды, миссис Норвуд выглядела как вполне вменяемая женщина, но сейчас… ее дочь забрали демоны? Наверное, она имела в виду, что Энджел не должна была умереть.
— Почему вы сказали мне это?
— Потому что Ева считает этого парня виновным в смерти сестры, Скай, — вздохнула миссис Норвуд, к моему ужасу, у нее задрожали губы. — Она до сих пор винит его, и тем самым осложняет жизнь и себе, и ему, и я боюсь, что она наделает глупости. Ева может причинить и тебе боль.
По щеке измученной женщины скатилась прозрачная слезинка. Я потянулась за салфетками на тумбочке. Может ли эта ситуация быть еще более неловкой?
— Я слышала от вашей второй подруги, Дженни Фрай, о том, что ты встречаешься с Кэри Хейлом, но из-за Евы чувствуешь вину, и стараешься отдалиться от этого парня.
Мое лицо вытянулось. Дженни знает сестру Евы? Она знает, что Энджел…
Она сказала это Еве? Прямо тут, в ее доме? Когда она успела это сделать? С чего она… взяла…
— Я не…
— Постой, Скай. Я услышала это, и подумала, что я должна тебе сказать, чтобы ты знала: Кэри не был тем, кто был виновен в смерти моей дочери. На нее напал грабитель, а Кэри пытался помочь ей, и он вызвал полицию. Но Еве… нужно кого-то винить. Только так она сможет жить дальше, понимаешь? Из-за того, что того человека так и не поймали, она вынуждена вцепиться лишь в единственного человека, связанного с этим.
