Я довольно потёр руки, а София, недоумённо посмотрела на меня.
— О чём ты задумался, дорогой мой?
— О мировом господстве, дорогая моя, о мировом господстве, — я рассмеялся увидев её растерянное личико. — Шучу я, моя дорогая. Очень уж порадовала последняя способность в списке… Вернее на листе.
И на этом первый лист заканчивается. А таких листов… Сколько здесь?
Двадцать листов!
Я посмотрел на жену.
— Дорогая, но ты же не справишься. Когда ты собираешься этим заниматься?
— Хоть завтра готова, — вздёрнула она носик.
— Теперь понятно, почему Александр Павлович тебя отправил ко мне. Каким образом он столько людей тебе доставит за столь короткое время?
— Так мне сразу всех и не надо, — захлопала глазками София. — Пускай хотя бы тех, кто поблизости доставит. Он сетовал, что многие люди находятся в отдалённых регионах России, так мы подождём.
— А может, найти кого-нибудь послабее и поближе? — предложил я.
— Нет, это исключено — упрямо качнула она головой. — Нужны самые лучшие, самые сильные. Ты ведь император!
Да уж, Омар Фарук, похоже, сам до конца не понял, какое сокровище отдал руки российского императора. А уж если я получу способность передавать дары другим, так я всю свою личную гвардию усилю, а за одно и первых лиц государства. Та же способность отделять правду от лжи для Джугашвили была бы незаменима. А способность прятаться — это же совсем незаменимая вещь.
Опять же, возможность знать и говорить на любых языках. Нашим агентам эта способность была бы просто незаменима, чтобы не приходилось учить языки с нуля, а просто пользоваться даром. Сколько бы вопросов решилось.
Опять же, способность отличать правду от лжи. Да мы так можем всю судебную систему поставить с ног на голову. Сколько возможностей открывается.
София — это не только мудрость, но и клад.
— Кстати, София, а вы с министром не узнавали, есть ли ещё люди, способные передавать способности от одного к другому? — спросил я.
— Таких найти довольно сложно, — нахмурилась она. — Видишь ли, свою способность я обнаружила совершенно случайно. Одного бедняка, который умел зажигать факелы пальцем, гнала толпа, люди хотели забить его камнями. Я за него вступилась. А когда взяла его за руку, то поняла, что могу забрать его дар себе. И, как мне кажется, это получилось лишь потому, что он хотел избавиться от своего дара, деть его хоть куда-нибудь, лишь бы больше не владеть огнём. А всё потому что этот проклятый дар едва не погубил его, едва не лишил жизни и довёл до судьбы быть забитым камнями. Вот он дар и захотел мне передать, я его и приняла. Но если бы он не хотел мне его передать, я бы никогда не почувствовала эту свою способность. Понимаешь?
— Понимаю, — кивнул я.
— Очень интересно. Получается, что таких людей может быть довольно много, но они никогда не узнают о своей способности просто потому, что не представится возможности встретиться с человеком, который хочет избавиться от своего дара. Так хочешь сказать?
— Именно так, — кивнула моя жена.
Да уж. В голове у меня мелькнула мысль провести подобные тесты у всего населения России и хотя бы одного такого же найти. Но потом подумал об ещё одной стороне такого дара. Если такой человек, как моя София, и появится то он ведь, передавая дары, будет забирать их и себе тоже. И нужен ли мне такой человек поблизости? Он должен быть либо под постоянным надзором, либо до крайности лояльным. Хм, дилемма. Да, уж всё-таки Софья — это клад.
Глава 19
Контрмеры
Противники, несмотря на панику устроенную атакой по портам, всё-таки изловчились и нашли хитроумный выход из ситуации.
Немцы, за три дня, без зазрения совести аннексировали не ожидавшие такой подлости Нидерланды. Вторжения как такового не было, но неожиданно Нидерланды вдруг выразили ярое желание срочно сдавать свои порты в аренду немцам, начисто позабыв о собственных интересах. Франция, в свою очередь точно так же стала использовать Испанию.
Стоит признать, ход очень хитроумный. Мы ведь не можем атаковать непричастных к войне голландцев и испанцев, и вместе с тем, ничего теперь не можем поделать с морским сообщением немцев и французов. В итоге, пускай мы и лишили врага их портов, однако от моря их окончательно не отрезали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Естественно, поставки топлива в немецко-французскую армию стали составлять лишь десятую часть от того количества, что поставлялось ранее. Тем не менее этого тоже было немало, и топлива было вполне достаточно для содержания боевых машин. Кроме того, немецкие учёные очень вовремя создали синтетическое топливо. Я уж не помню, когда оно было создано в моем мире, но, по-моему, они совершили научный прорыв.
Кроме этого, происходили ещё интересные вещи. Немцы ведь большие умельцы по части механики Каким-то образом они в кратчайшие сроки сумели половину своих автомобилей переоснастить газогенераторными двигателями. Возможно, здесь не обошлось без магии, но утверждать что-то сложно без разведки. Как доложили наши разведчики, для газогенераторных двигателей требуется древесина, а древесину они стали вывозить из Польши в огромных количествах.
У поляков даже стала ходить шутка про немецкие парикмахерские войска.
— Почему парикмахерские? — спросил я.
А всё дело в том, что немцы буквально побрили польские леса налысо. Польша, особенно та территория, которая была оккупирована немцами, стала главным поставщиком ресурсов для немецко-французской армии, причём, естественно, против их воли. Ведь из Польши вывозили не только дрова, но и каменный уголь и другие редкоземельные материалы. И вот здесь начальник генштаба без моей подсказки предложил активизировать на территории Польши активную диверсионную деятельность.
Сами поляки довольно успешно взрывали рельсы, охотились на солдат и офицеров, раздёргивали внимание командования так, как только могли. Вредили снабжению, глушили телефонную связь. Но этого всё равно было маловато.
Шапошников по согласованию с Рокоссовским и с моего высочайшего одобрения, конечно же, предложил отправить в Польшу две бригады специально обученных диверсантов. Бригады, конечно, не по количественному составу, а по наименованию. А так там едва ли наберётся по двести человек. Все же количество до пехотной бригады совсем не дотягивает, но и этого немало. Всё-таки сила диверсионной группы не в боевой мощи, а в хитроумности и смекалке. И здесь количество не всегда решает.
Я обратил внимание, что командиром одной из бригад был назначен подполковник Старинов, а второй бригады — подполковник Медведев. Любопытнн, это однофамильцы знаменитого диверсанта Старинова и командира партизанского подразделения Медведева, или они самые и есть, только в другой реальности. Всё же слишком часто я удивляюсь тому, как часто история этого времени выдаёт такие фортеля. Хотя почему должно быть иначе? Изменения-то не такие уж и большие, и пускай история слегка сменила русло развития, однако люди всё те же самые. И таланты у них те же самые, и желания и навыки.
Кутепов, кстати, сообщил, что подполковник Медведев обладает особым даром. Он умеет затаиваться так, что ни одна собака не почует. Более того, полковник умеет прятать таким же образом под пологом невидимости до пятидесяти человек. Для диверсионного дела это очень ценное качество. Поэтому партизанско-диверсионной бригаде Медведева было поручено уничтожать шахты с каменным углём, чтобы лишить союзников топлива для паровозов. Понятно, что целиком уничтожать шахты сложно, да и не нужно этого. Война ведь однажды закончится, и Польша снова вернётся в состав России и нам потом с этими шахтами придётся что-то делать. Но сделать так, чтобы приостановить выработку на недельку или две, тем самым парализовав добычу, мы вполне можем. И нам это будет очень выгодно. Тем более, новая британская взрывчатка, усиленная нашей магией, которая очень хорошо зарекомендовала себя в Париже, действовала на ура. Ведь при помощи той самой взрывчатки мы взорвали Эйфелеву башню.
