Она была тёплой и пахла железом, как вытащенный из огня металл, как плоть и кровь.
Последним, что увидел погружающийся в бездну ночи Крий, были его мёртвые братья, идущие на войну, и падающий с них лёд.
«Фетида» накренилась, двигатели вцепились в пустоту, пытаясь выровнять курс. Вражеские корабли приближались к добыче. На корпусах открывались тёмные пасти пусковых палуб, но пока их собратья готовились к абордажу, «Рассветная Звезда» и «Дитя Смерти» продолжали стрелять. Макроснаряды разбили внешний корпус «Фетиды», а плазма расширила раны, прокладывая путь воинам, что ожидали в штурмовых кораблях и капсулах «Когтей Ужаса». Они были уже близко, вся битва шла в боевой сфере не более чем тысячи километров диаметре. Смерть «Фетиды» казалась Сынам Гора неизбежной, но всё изменилось, когда они уже отдавали приказ идти на абордаж.
«Клятвенник» впился в них словно брошенный кинжал. Копьё света вырвалось из корабля Имперских Кулаков и обрушилось на «Рассветную Звезду». Пустотные щиты треснули, лопнули, словно масляные пузыри. Ускорившийся «Клятвенник» выстрелил вновь. Плазмопроводы на корпусе вражеского корабля разорвались, затопив отсеки раскалённой энергией. Тысячи матросов вопили, когда их кожа горела от жара.
«Рассветная Звезда» содрогнулась. Истекая огнём во тьме, она наводила орудия, но у наполовину истратившего энергию «Клятвенника» оставалось ещё одно оружие.
В высокой башне мостика капитан Кастерра кивнул сервитору, окутанному паутиной проводов.
— Запустить торпеды.
Ракеты выскользнули в пустоту, их внутренние ускорители вспыхнули при встрече с вакуумом и послали торпеды вперёд. Каждая из них была размером с жилой шпиль и содержала боеголовку-реликвию, дарованную Рогалу Дорну Адептус Механикум, жречеством Марса.
Подбитая «Рассветная Звезда» открыла шквальный защитный огонь. Одна за другой торпеды взрывались, прежде чем достичь цели. Затем одна проскользнула и ударила «Рассветную Звезду» в борт, глубоко погрузившись в недра корабля.
«Звезда», окружённая ореолом обломков и мерцанием отключавшихся щитов, ещё продолжала разворачиваться, когда вихревая боеголовка взорвалась бурей неонового света и ревущей тьмы. «Рассветная Звезда» практически исчезла, её корпус расщепили изнутри неестественные силы. На месте корабля осталась лишь мерцающая рана, завывшая невыносимым голосом прежде, чем исчезнуть. Корабли XVI-го легиона дрогнули. «Бросок Копья» сошёл с курса на перехват «Фетиды» и развернулся к «Клятвеннику», а остальные убавили скорость, переводя энергию на орудия и щиты.
Передышки было достаточно. «Фетида» оторвалась, совершила головокружительный разворот и вновь погрузилась в опаляемую пламенем пустоту.
На троне Фидий наблюдал, как плывут навстречу вражеские корабли. «Волк Хтонии» и «Дитя Смерти» разворачивались, пытаясь навести орудия. «Фетида» рвалась вперёд. С бортов осыпались обломки брони размером с линейных титанов, выло жидкое пламя и пылающий газ. Враг развернулся и открыл огонь, заходя на цель, осыпая «Фетиду» взрывами.
Вдали «Клятвенник» развернулся к приближающемуся «Броску Копья». Корабль Имперских Кулаков лёг на сближение с врагом. Оба корабля открыли огонь, вспыхнули носовые орудия, треснули щиты. Затем они прошли мимо друг друга, обмениваясь бортовыми залпами. Каскад макроснарядов разорвал брюхо корабля, срывая антенны и сенсорные тарелки, но ответный залп угодил в незащищённый корпус «Клятвенника». Разряд плазмы нашёл зияющее дуло батареи, воспламенил в нём снаряд, и по всему борту прокатились взрывы. Корабль закружился, двигатели толкали его всё дальше, а пожар на палубах пожирал изнутри.
На мостике «Фетиды» Фидий молча слушал последние сигналы «Клятвенника». Вокруг исполняли свои задачи сервиторы и экипаж, бормоча на бесстрастном бинарном и медузанском арго. Глубоко погружённый свои мысли Фидий смотрел на ясную и сверкающую информацию. Всюду мерцали красные индикаторы повреждений, настойчиво вспыхивали показатели работы двигателей.
Он знал, что это значит. Чувствовал это своим телом. Внутри и снаружи они были на грани смерти. Это уже было не важно.
На краю сознания доносились голоса мёртвых — монотонный шёпот, бормотание машинного кода. Мёртвые шли на войну, и только это было важно. Сотни их шли из ледяного сердца «Фетиды» в потрёпанные штурмовые корабли и абордажные торпеды.
Фидий ждал, вслушиваясь в вопли корабля и голоса братьев.
«Фетида» вклинилась между «Волком Хтонии» и «Дитём Смерти». С обоих кораблей обрушились новые залпы, «Фетида» содрогнулась, воздух наполнился бинарными воплями и вонью жжёного металла.
Сквозь переплетения проводов на троне Фидий чувствовал, как в системах корабля пульсирует гнев. Он позволил этому чувству нахлынуть, заглушить все прочие. Вражеские корабли были так близко, что если бы выстрелили сейчас, то попали бы друг в друга.
— Запуск, — сказал Фидий, и его корабль ответил.
Двигатели «Фетиды» остановились. Заработали тормозные ускорители, борющиеся с инерцией. Вдоль бортов открылись пустотные шлюзы, выпуская оставляющие за собой огненные следы аппараты. Они устремились вперёд и нашли корпуса врагов. Магмаразряды плавили переборки, гравитационные бомбы раскалывали броню, штурмовые корабли роились вокруг пробоин, словно мухи у свежего трупа.
Первые из мёртвых Железных Рук встретили Сынов Гора на орудийных палубах «Волка Хтонии». Всюду у зарядных механизмов валялись трупы орудийных расчётов, задохнувшихся и раздавленных взрывной декомпрессией. Там, где ещё оставался воздух, мерцало маслянистое пламя. Железные Руки наступали, их оружие изрыгало смерть. Палуба содрогалась от их медленной поступи.
В конце палубы распахнулись взрывные двери, хлынул задымлённый воздух. Сыны Гора атаковали широким клином, образовав прочную стену из тяжёлых пехотных щитов. Наступая, они стреляли: болтерные заряды рассекали воздух и взрывались, врезаясь в доспехи. Пал первый легионер Железных Рук, его перекованное тело разорвали множественные попадания. Затем его братья ответили. Волькитовые и плазменные лучи осветили тьму. Сыны Гора исчезали во вспышках пламени и ложного солнечного света. Щиты били о броню, летели искры, когда цепные зубья царапали керамит. Железные Руки падали под клинками, под молотами, от разрядов энергии в упор и взрывов. Мёртвые вновь умирали в тишине, звуки их гибели похищала безвоздушная пустота.
Но мёртвые продолжали идти.
К тому времени, как Железные Руки захватили орудийные палубы, они уже заняли десяток других плацдармов на «Волке Хтонии». Сыны Гора начали отступать, разделяться на плотные очаги сопротивления.
В пустоте «Дитя Смерти» и «Волк Хтонии» шли по прежней траектории. На другом корабле Железные Руки атаковали командную цитадель, десятки неумерших ворвались в башни и бастионы, окружающие купол мостика. Сыны Гора встретили натиск огнём на подавление и задержали врагов прежде, чем начать контратаку. Терминаторы наступали через груды гильз и трупов, на зелёной как море броне мерцали вспышки выстрелов и свет силовых полей. Казалось, что здесь им удастся вышвырнуть мертвецов обратно в пустоту.
Случай покончил с этой надеждой.
«Волк Хтонии», кишащий абордажниками и вращающийся в пустоте, пытаясь развернуться обратно к «Фетиде», запустил торпеды. Возможно, это была ошибка, или паника, или сбой в системах корабля, который разрывали изнутри. Запущенные вслепую торпеды промчались между разворачивающимися кораблями. Одна задела верхний корпус «Фетиды» и омыла пламенем разрушенные башни, но другая ударила «Дитя Смерти» прямо перед двигателями и взорвалась рядом с главным плазменным трубопроводом.
Взрыв почти разорвал корабль на части, и он закружился. Загремели вторичные взрывы, разрывая «Дитя Смерти» изнутри. Железные Руки продолжали наступать, пока захватываемый ими корабль разваливался на части.
На «Волке Хтонии» Железные Руки прорвались к палубам реакторов и погасили его пылающее сердце. Корабль умолк. Увидевший смерть своих братьев «Бросок Копья» бежал к краю системы и скрылся в варпе. Лишённая полного истребления врагов «Фетида» остановилась среди гибнущих кораблей как хищник, собирающийся пожирать жертв.
Исполнив свою задачу, все ещё ходившие мёртвые вернулись на «Фетиду» в объятия холодного забвения.
Сквозь ледяные сны Крия пробился голос. «Пробудись».
Сначала, как и всегда, пришла боль. Она началась в груди и разошлась по остаткам плоти, обжигая словно кислота. Затем пробудилось железо.
Пришла новая боль, пронзившая его как острая игла. Долгое мгновение он чувствовал каждый поршень, сервомотор и фибросвязку тела, но не мог ими пошевелить. Крий вновь был схвачен, прикован к мёртвому весу металла. Сила наполняла конечности, а пульс крови казался ударами далёкого барабана. Донеслись звуки: щелчки машин, скрип инструментов, бормотание сервиторов, выполняющих свои задачи.
